– Не могу больше, погоди, – она хватала воздух посиневшими губами.

Вдали послышался звук выстрела, и Шабна в ужасе взвизгнула. Они побежали дальше, и в лесу у источника Лейла внезапно упала на землю.

– Бабушка Лейла! – девочка наклонилась над ней, потянула за руку, пытаясь помочь подняться.

– Ключ… возьми… в кармане.

Послушно вытащив из кармана Лейлы ключ от сейфа, Шабна растерянно теребила его в руках и испуганно повторяла:

– Бабушка, бабушка, вставай, пойдем!

Но она уже поняла, что Лейла не встанет – глаза женщины неподвижно смотрели мимо нее, и взгляд их постепенно стекленел. Звук треснувшей ветки заставил девочку вздрогнуть и обернуться. Прямо перед ней в свете выглянувшей из‑за туч луны стоял человек. Вернее, это было существо столь огромного роста, что его трудно было назвать человеком.

Великанша – судя по выпиравшим грудям, это была самка – приблизилась к ребенку, молча протянула руку и остановилась. В ее движении не было утозы – она словно поиглашала девочку следовать за ней. Шабна вжалась в дерево, но тут выстрел ударил где‑то совсем близко. Она вскочила и, инстинктивно сжимая в руке ключ, бросилась к гигантской женщине. Та легко подхватила ее на руки, и они бесшумно скрылись среди густых ветвей за минуту до того, как на поляну выскочил вооруженный человек.

– Эй, сюда, здесь его баба! – крикнул Женя, бросаясь к Лейле. – Сдохла, кажется.

Они тщательно обыскали мертвую женщину, но ключа не нашли.

– Сука, – зло прошипел Коля, пиная ногой тело Лейлы, – кинула, наверное, в воду. Далеко она не забросила, давай, посмотрим.

Тщательно обследовали близлежащее дно источника, однако и там ничего не обнаружили. Вернулись в дом председателя, еще раз все осмотрели – безрезультатно. Сам хозяин, привязанный к стулу, сидел неподвижно. Усилие, которое он над собой сделал, чтобы отослать Лейлу и Шабну, ослабило его и привело в полубессознательное состояние, мозг Рустэма полностью отключился. Убийцы еще раз попробовали заставить его сказать, где ключ, прижигали тело огнем горящей спички, но он даже не вздрогнул – разрушенная нервная система не реагировала на боль.

– Нашли твою бабу у ручья, – встав напротив старика, закричал Женя, решив сделать последнюю попытку расшевелить равнодушно взиравшего на него Гаджиева, – если не скажешь, где ключ, и тебя, и ее подвесим за ноги.

Рустэм все также смотрел прямо перед собой холодным и ко всему безразличным взглядом.

– Бесполезно, – негромко заметил Коля, – он не соображает. Прикончи его на всякий случай и топаем отсюда.

– А ключ?

– Ключа не будет – погрузим сейф в машину и уезжаем. Найдем где‑нибудь сварочный аппарат, я, может быть, сумею его разрезать. Где правление?

– Здесь рядом. Ладно, пошли.

Выстрел в упор опрокинул стул, тело Рустэма рухнуло на пол. В правление они вошли, без особого труда выломав дверь, но с сейфом пришлось повозиться – тащить вдвоем тяжелый железный ящик было нелегко, в багажник он не поместился. С трудом удалось впихнуть его на заднее сидение «волги». Возле клуба притормозили – огляделись и прислушались. Открытую дверь раскачивали налетавшие порывы ветра, она методично и равнодушно поскрипывала. Неожиданно Коле послышался стон.

– Слышишь? Кто‑то живой.

Лицо Жени выразило тревогу.

– Нужно проверить, – сказал он и полез из машины, Коля последовал за ним и, высоко подняв фонарь, осветил помещение.

Они медленно двигались по широкому клубному залу мимо неподвижно распластанных тел. Если Жене казалось, что кто‑то шевельнулся, он выстрелом в голову добивал жертву. У самой двери тусклый свет фонаря упал на широко открытый мертвый глаз Васи.

– А где Зойка? – внезапно спросил Коля. – Она упала где‑то здесь, у двери.

– Давай, еще посмотрим. Черт, смотри – след тянется, уползла. Нужно ее догнать.

Зойка ползла, оставляя за собой кровавый след. Пуля, пробившая ей грудь, не задела жизненно важных органов, хотя кровотечение было сильным. К счастью ей удалось достигнуть моста до того, как ее оставили последние силы. Цепляясь за перила, она попробовала приподняться, и в этот миг в глаза ей ударил свет фар. Он шел с противоположной стороны пропасти, и в угасающем сознании девушки мелькнуло:

«Это не они, они сзади».

– Помогите! – в ушах ее зазвенело от собственного голоса, хотя в действительности он прозвучал еле слышно.

– Кто здесь? – над Зойкой темным пятном качнулось лица склонившегося человека. – Девушка?

Свет фонаря скользнул по мертвенно бледному лицу, потом переместился на залитую кровью грудь.

– Они… убили, – губы Зойки едва шевелились, – всех убили, у них… пистолеты.

– Да она же ранена. Кто? – и, поскольку она уже не могла говорить, человек торопливо спросил: – Это Евгений Муромцев?

Зойка сумела лишь слабо кивнуть, а потом все померкло, и последнее, что она услышала, было:

«В больницу, а пока надо остановить кровотечение, перетяни ей грудь».

Подъехав к мосту, Женя притормозил, фонарем освещая землю и пытаясь разглядеть Зойку, но тут с трех сторон вспыхнули огни, и до ужаса знакомый голос громко произнес:

– Не пытайтесь сопротивляться, Евгений, вас трое или двое, а нас намного больше, и мы лучше вооружены. Выходите из машины, мы ждем.

От света фар нескольких машин сразу стало светло, и Женя увидел автомобиль, стоявший поперек моста и перекрывавший ему дорогу. Коля выругался.

– Что будем делать, – спросил он, – сдаемся?

– Смысл? – Женя пожал плечами и неожиданно беспечным тоном добавил: – Если здесь не подстрелят, то на суде «вышку» дадут. Попробую прорваться.

Рванув с места машину, он врезался в преграждавший ему дорогу пустой автомобиль и, протащив его несколько метров, проехал мост. План его был прост: сразу за мостом притормозить и подать чуть назад, чтобы избавиться от смятого пустого автомобиля. Потом резко свернуть влево, и мчаться по дороге, огибая скалу.

Увы, все испортил огромный железный сейф – при резком торможении «волги» сила инерции бросила его вперед, тяжелая махина всей своей массой ударила по спинке переднего сидения, оглушив водителя. «Волга», врезавшись в скалу, перевернулась, Коля погиб мгновенно, что же касается Жени, то сейф, отплясав свой последний танец, навалился на него сверху, сломав позвоночник.

Когда подоспевшие Самсонов и его люди общими усилиями подняли сейф, Женя лежал неподвижно. Его попробовали осторожно повернуть, и он пронзительно закричал от пронзившей спину острой боли. Ног и всей нижней части тела словно не существовало, и ему, Евгению Муромцеву, чья семья почти сплошь состояла из медиков, даже без консультации хирурга стало ясно, что с ним произошло. Неожиданно его затуманенный страданием взгляд скрестился со взглядом Самсонова.

– Позвоночник сломан, – с трудом прошептал он, – убейте меня, умоляю!

Бровь бизнесмена взлетела вверх, по губам его скользнула кривая усмешка.

– Зачем же? – холодно проговорил он, глядя на искаженное отчаянием лицо лежавшего на земле Жени. – Раз ты так сильно хотел жить – живи.

Глава двадцать девятая

На следующий день после похорон брата Сергей, вернувшись домой, почувствовал себя нехорошо, лег на диван полежать и уснул. Ему приснилась дочь, он знал это точно, хотя лицо и фигура ее словно окутаны были белесой дымкой. Она говорила, и слов ее было неслышно, но значение фраз ясно вставало в сознании:

«Опасность, папа, опасность! Разорви континуум, разорви!».

Постепенно туман, окутывающий фигуру дочери, рассеялся, и теперь это была не Таня, а огромная самка йети, державшая на руках детеныша, укутанного чем‑то теплым. Внезапно Сергей осознал, что это не детеныш йети, а девочка лет шести‑семи, и лицо ее показалось ему знакомым.