Шалимов тоже расслабился, решив, что напарник прав, – милиция в плановом порядке иногда объезжала дачный поселок. Велев распахнуть дверь, чтобы продемонстрировать этим жестом доброй воли свою лояльность власти, он спустился с крыльца навстречу торопливо выбиравшимся из машины милиционерам, за ним следовали Рафик и еще пятеро из банды.
– Здравия желаю, товарищ начальник, – тон Мусы был почтителен, хотя и слегка игрив, – а мы тут с ребятами решили из города на природу податься, немного свежим воздухом подышать, но у нас все в ажуре – лесной массив не портим, костры не жжем.
– Где они, где моя дочь?! – грудью напирая на главаря бандитов, прорычал Авдиенко, багровый от пережитых за последние часы треволнений. – Веди туда, где ты их прячешь!
Муса немного растерялся и слегка попятился – его испугал дикий взгляд подполковника, а смысл предъявленного обвинения как‑то не сразу дошел до сознания.
– О чем вы, товарищ подполковник? – с искренним недоумением в голосе и выражением оскорбленной невинности на лице он развел руками. – Я никого не прячу, поклясться могу. Хотите – зайдите в дом. Прикажу стол накрыть, дорогими гостями будете.
Зойка, которой велели оставаться в машине, ужаснулась – вдруг подполковник раньше времени выяснит, что его одурачили, и никакой дочери здесь нет? Дитя улицы, она прекрасно разбиралась в отношениях, сложившихся между криминалом и органами правопорядка. Узнав правду, милиционеры вполне могли просто‑напросто развернуться и уехать – зачем им нарушать нейтралитет с бандитами и соваться в их логово из‑за двух никому не известных парней?
– Вот этот вот! – высунувшись из окошка, девушка протянула руку в сторону Рафика, наставив на него указательный палец. – Товарищ милиционер вы сказали, чтоб показать! Этот тот самый педик! У него не стоит, так он минет заставляет делать!
Увидев Зойку и услышав ее слова, Рафик позеленел – мало того, что по ее милости ему пришлось наглотаться позору, так теперь еще… От ярости в голове у него помутилось, перед глазами запестрели, завертелись разноцветные круги.
– Шалава! – выхватив пистолет, он пальнул в сторону высунувшейся из машины хорошенькой мордашки.
Однако гнев не дал ему толком прицелиться – пуля, предназначенная Зойке, прошила сердце Корнилова, застряв в его груди. Медленно и беззвучно майор осел на землю, а девушка, нырнув обратно, буквально вывалилась из машины в противоположную дверь и юркнула под нее с проворством ящерицы – всегдашняя интуиция подсказала ей, что здесь надежней всего можно будет укрыться, если поднимется пальба.
Возможно, именно это спасло ей жизнь – мгновенно среагировав, Авдиенко ответил на выстрел Рафика, и тот рухнул навзничь с пробитой головой.
– Руки вверх! – гаркнул подполковник, поворачиваясь к остальным бандитам. – Всем стоять, не шевелиться!
Они поспешно подняли руки – все, кроме Мусы. Смерть брата привела его в бешенство, оскалившись, он зарычал:
– Собака! – и послал подполковнику пулю в живот, даже не вытащив пистолет – прямо из кармана.
Увидев в окно, что возле дома идет перестрелка, начали прицельно палить засевшие на антресолях Вован с приятелями. Троих милиционеров положили в считанные минуты, лишь один из них успел сделать никого не задевший выстрел. Истекавший кровью Авдиенко, попытался было поднять пистолет, но Муса еще одним выстрелом раздробил ему голову, и только после этого, немного придя в себя, начал осознавать, что произошло.
Когда пальба стихла, все остававшиеся в доме бандиты высыпали во двор и окружили распростертые на земле тела. На какое‑то время воцарилась тишина, нарушаемая лишь верещанием лежавшей в милицейской машине рации:
«Товарищ майор, мы сбились с дороги, повторите, как проехать! Товарищ майор, повторите, как проехать к дому».
– Я ухожу, Муса – угрюмо проговорил Сэм, – ты замочил мента, нам с тобой теперь в разные стороны.
Повернувшись, он торопливо скрылся в лесу, и его примеру последовали остальные, лишь Вован остался рядом с главарем.
– Мне бабки нужны, чтобы на дно залечь, – нагло ухмыляясь, сказал он, – ты мне еще не все отдал.
– Отдам, – буркнул Муса, – помоги брата занести в машину.
– Хочешь на тачке ехать? – поразился Вован. – Да тебя на первом же посту накроют!
– Не твое дело, не хочешь со мной – довезу до перекрестка и высажу.
Вдвоем они торопливо втащили тело Рафика в стоявший за домом «жигуленок» и умчались прочь. Когда осела поднятая ими пыль, Зойка выбралась из‑под милицейской машины, нерешительно повертела в руках продолжавшую кричать рацию, потом со вздохом положила ее на место и поплелась к дому. У крыльца ее затрясло от ужаса при виде распластанных на земле тел, захотелось все бросить и мчаться, куда глаза глядят, но нужно было найти и освободить друзей.
Подвал она отыскала быстро, дольше провозилась, пытаясь отодвинуть тяжелый дверной засов. Приотворив наконец дверь, просунула голову в щель и робко позвала:
– Коля, Вася!
Замирая от страха, девушка ждала – вполне могло оказаться, что бандиты успели прикончить ребят – и чуть не подпрыгнула от радости, когда откуда‑то из темноты слабо простонали:
– Зойка.
– Это же Зойка, – удивленно откликнулся другой голос.
Зубами и ногтями ей удалось распутать веревки. Пока приятели приходили в себя, разгоняя кровь по онемевшим членам, она торопливым шепотом рассказывала им обо всем, что с ней произошло.
– Там рация работает, но я не знала, куда нажать, чтобы ответить – вдруг вообще выключу. Менты в лесу заблудились, не могут сюда доехать.
– С ума сошла? – с трудом поднявшись на ноги, сердито проговорил Коля. – Зачем тебе сюда ментов вызывать? Нам самим от них драпать надо.
– Так, Коленька, мы же не причем, чего нам драпать? Столько народу бандиты положили, сейчас про твою бабку никто и не вспомнит.
– Не болтай!
Прихрамывая на обе ноги, Коля двинулся к выходу. Вася, который дольше приятеля пролежал связанным, ковылял следом с преогромным трудом. Однако движение помогло обоим быстрее восстановить кровообращение, спустившись с крыльца, они уже шагали почти нормально. Возле тела молоденького милиционера Зойка остановилась и всхлипнула – его лицо показалось ей совсем мальчишеским.
– Жалко как! – горько сказала она.
– Хватит! – оборвал ее Коля и оглянулся на приятеля. – Надо оружие у них забрать – пригодится.
– У них же оружие табельное – будут искать.
– Ну и что? Подумают, бандиты забрали.
– Да нас с этими «стволами» на первом же углу загребут! – возмутился Вася.
– С какой радости, кто знает, что у меня в сумке? Прикроем все сверху тряпками, – он наклонился над мертвым милиционером и высвободил из его рук оружие.
– Ой, не надо, Коленька! – в ужасе взвизгнула Зойка.
– Не вопи, «стволы» нам пригодятся – в Москве на рынке их можно за баксы толкнуть.
Вася хмыкнул и покрутил головой.
– Ну, дела, ты уже в Москву собрался? С корабля на бал? Прямо с оружием?
Коля с задумчивым видом вертел в руках пистолет.
– Сейчас отнесем все Лешке на квартиру, – сказал он, – там переоденемся, вымоемся, а утром на поезд и в столицу – сдадим там в камеру хранения. Все деньги, Васек!
Подумав, Вася согласился.
– Ладно. Зоинька, сбегай, найди какую‑нибудь сумку.
В большой баул, брошенный в доме кем‑то из бандитов, они уложили оружие, мертвых милиционеров. Потом все трое торопливо зашагали прочь от места трагедии, а рация в милицейской машине продолжала твердить им вслед:
«Товарищ майор, мы никак не можем выйти на место! Товарищ майор, ответьте, что случилось?»
Лишь к полуночи две милицейские машины подъехали к брошенному дому. Четверть часа спустя о случившемся сообщили в Воронеж, и вся областная милиция была поднята по тревоге, чтобы перекрыть бандитам дорогу.