468. ПОЭТУ
Нет, не нужно нам радужных красок твоих.
Нас не тронет твой пышный, изнеженный стих!
Пусть простые и чуткие песни твои
Дышат пламенем скорби и чистой любви,—
Мы откликнемся дружно на них.
Много звуков в отзывчивом сердце твоем
Тайно зреет в тиши,
Много звуков простых и согретых огнем
Наболевшей души.
Не ряди, охлаждаясь, их в пестрый наряд,
Вынь из сердца — и брось их усталым борцам,—
И подаст тебе руку измученный брат,
И ударят они по сердцам.
469. НА ВЗМОРЬЕ
Меркнут радужные краски
Улетающего дня,
Как обманчивые сказки
Грез, исполненных огня.
Над серебряною бездной
Задремавших чутко вод
Стелет полог свой беззвездный
Величавый небосвод.
О, померкни, призрак ложный
Страсти, веющей тоской.
Погрузись, мой дух тревожный,
В сон безгрезный и немой…
470–471.ИЗ СТАРОЙ ТЕТРАДИ
1. «Словно сказочная фея…»
Словно сказочная фея,
Вешней прелестью цветя,
Ты меня околдовала,
Темнокудрое дитя.
Ты властительной улыбкой,
Словно зорькой золотой,
Вмиг рассеиваешь сумрак
Дум, обвеянных тоской.
Если звезды глаз лучистых
Лаской робкою блеснут,—
В сердце песни, словно розы,
И сияют, и цветут.
Если ты мрачна, как небо,
Опаленное грозой, —
Так звучат они печально,
Как пустынных вод прибой…
Если смерть затмит нежданно
Тихий свет любимых глаз,—
Лебединой песней встречу
Я разлуки вечной час…
2. «Нас ревнует небо: мы сойтись хотели…»
Нас ревнует небо: мы сойтись хотели
В парке благовонном, у морской лазури.
Вдруг по стеклам окон капли зашумели,
Возрастал и крепнул гневный ропот бури;
Дрогнул воздух душный; гибкою вершиной,
Застонав, склонились бледные березы,
Замер отдаленный рокот соловьиный,
И к траве поникли плачущие розы…
472. «Тяжелый, душный зной…»
Тяжелый, душный зной…
И, опустив беспомощные крылья,
Застыл корабль над бездной голубой,
Изнемогая от бессилья.
Ты немощен, как он, дух омраченный мой,
И дуновенья бурь могучих
Напрасно жаждешь ты… И властвует тобой
Томленье тяжкое, как мертвенный покой
Пустыней этих вод певучих.
473. БЕЛАЯ НОЧЬ
Белая ночь, словно призрак, плывет над пустынной столицей;
Дремлет Нева голубая; дворцы величавые спят;
Реют тревожные сны и влетают в дома вереницей…
Тихо из нор выползает и крадется бледный разврат.
В эти мгновения черные немощен дух омраченный,
С бездны грядущего пал золототканный туман,
Сумрак там веет крылами, — и видишь яснее смущенный,
Ложь улыбавшихся грез и надежд легкокрылых обман.
О, зажигай же свой факел, ты, утра лучистого гений!
Звонкою песней разлейся, в таинственный сумрак души
Влей молодую отвагу — и пламя тревожных сомнений,
Белою ночью рожденных, дыханьем своим потуши.
474. ДВЕ ДОЛИ
В громозвучных стихах изливал он свои
Грубой черни незримые муки,
К человечеству, полный великой любви,
Простирал он восторженно руки;
Всех погрязших, как в тине, в нужде роковой,
Чуждых страсти высокой и мысли живой,
Созерцал он презрительным оком…
И увенчан был славой, и признан толпой
Вдохновенным бойцом и пророком.
В душной комнате бледный мерцает ночник,
В смутном страхе больной гонит призраки прочь,
И, не в силах смертельной тоски превозмочь,
С замирающим стоном к подушке приник
А над ним головой утомленной поник
За него исстрадавшийся друг.
Все бессонные ночи сидел он с больным
И горячим и чутким участьем своим
Усмирял непокорный недуг.
И шептал он, что день долгожданный блеснет:
Посветлеет в глазах, грудь вольнее вздохнет,
Жизнь опять улыбнется — и вызовет их
На святую борьбу за других —
Без восторженных слов,
Без лавровых венков,
В незаметной толпе незаметных бойцов…
475. «Не надо мне ни встреч нежданных…»
Не надо мне ни встреч нежданных
Во мгле аллей благоуханных,
Ни обаяньем полных слов,
Ни взглядов долгих и стыдливых,
Ни мимолетных ласк — пугливых,
Как тени трепетные снов.
Твой образ — грез моих созданье;
Не умирает обаянье,
Пока в их царстве я живу.
О, в этом царстве ты такою
Сияешь чистой красотою,
Какой не блещешь наяву.