453. ПОЭТУ НАШИХ ДНЕЙ
Он не пророк, о нет! Напрасно от поэта
Доверчивая чернь ждала бы вещих слов:
Он так же духом нищ и так же жаждет света,
Как в немощной толпе последний из рабов.
Из тихого угла он шел на стогны града
Не с тем, чтоб указать вернейший к правде путь,—
Ему, как и другим, найти источник надо,
Который влил бы жизнь в надорванную грудь.
Увы! и он дитя измученного века,
И он живет, как все, — не веря, не любя,
И если все еще скорбит за человека,
То только потому, что видит в нем себя.
Как станет он учить, не веря, сомневаясь?
Как будет утешать — полуживой мертвец?
Он в силах лишь послать, борясь и задыхаясь,
Последний миру крик, как тонущий пловец.
454. «Как вы мертвы, образы и звуки!..»
Как вы мертвы, образы и звуки!
Как вы бледны, немощные речи!
Передать ли вами боль разлуки,
Трепет грез, очарованье встречи?
Дай мне ты, о ночь, твой мрак суровый!
Дай мне, смерть, твой поцелуй холодный!
Буря ночи — голос твой громовый,
Буйный ветер — твой полет свободный!
И еще у сердца слез свинцовых
Взял бы я, тяжелых слез, горючих…
Много песен я сложил бы новых,
Песен страстных, сумрачных и жгучих!
455. «Есть много прелести в дыханьи ранних гроз…»
Есть много прелести в дыханьи ранних гроз,
В весеннем лепете природы обновленной,
В лазури девственной, в расцвете первых роз
И в песнях юности влюбленной.
Но дни осенние, но мертвый цвет листвы,
И ночи хмурые, и смутный блеск рассвета,—
Так много высказать способны только вы
Душе тоскующей поэта!
О, эти бледные, увядшие цветы,
Такие юные и пышные вначале!
В них столько призрачной и нежной красоты,
В них столько девственной, чарующей печали!
456. «Смотри кругом: печален наш рассвет…»
Смотри кругом: печален наш рассвет…
Тоскливый день, и бледный, и туманный,
Подкрался к нам, как вор, как гость незваный…
Очнулись мы — и краткой ночи нет…
Издалека протяжный, заунывный
Донесся к нам сигнала звук призывный:
Корабль готов отплыть в далекий путь…
Простись со всем, что с детства волновало,
Чем мысль жила, чем сердце трепетало,
О чем мечтал!.. Прости — и позабудь!..
Урочный час… Мучительной загадкой
Передо мной стоит немая даль…
Я не хочу смотреть назад украдкой:
В минувшем всё — раздумье иль печаль,
Но впереди, но в беспредельном море,
Где новый день мерцает сквозь туман,
Что ждет меня? Опять былое горе,
Былой разлад, миражи и обман?
Тогда зачем пускаться в путь далекий?
Вернись назад, скиталец одинокий:
В ком веры нет, тот счастья не найдет…
Но поздно думать!.. Волны рассекая,
Корабль пошел, всё дальше увлекая
Тебя вперед, безжалостно вперед…
А даль глядит, загадочно мерцая,
И странный день таинственно встает…
……………………………………
457. Из «Венецианского альбома» («Сегодня тих, но сумрачен залив…»)
Сегодня тих, но сумрачен залив;
Мой старый друг мне показался новым:
Спокойных волн лазоревый отлив
Вдруг потускнел — и сделался свинцовым.
Идет ли то гроза издалека
Иль в небе чересчур светло и знойно?
Всё так же даль ясна и широка,
Но что-то в ней тоскует беспокойно…
Венеция безмолвна, как всегда,
Ее дворцы и холодны, и строги…
Огонь небес, угрюмая вода —
И жаркий трепет сдержанной тревоги…
458. «Мы встретились с тобой… Ты много говорила…»
Мы встретились с тобой… Ты много говорила
О том, как хорошо, что старый сад цветет,
О том, что без меня тебя тоска томила,
Что ты ждала меня, что ты меня любила,
Что сердце у тебя ликует и растет…
Гляжу — в твоих очах так много слез и света,
Тревожная мольба в простых речах звучит…
Но я не нахожу ни слова для ответа…
Не упрекай меня, не упрекай за это:
Кто любит — тот молчит.
459. ВДОХНОВЕНИЕ
Есть дни… я знаю их… когда в душе усталой
Нет более ни слез, ни веры, ни надежд,
И мертвы небеса над нищей, обветшалой,
Отверженной землей безумцев и невежд.
И ты стоишь немой, исчерпав все моленья,
Ты, веривший вчера и жаждавший чудес…
В прошедшем — только скорбь, утраты и паденья,
В грядущем — только мрак… Молчание небес!..
Вдруг аромат цветов, и нежный, и глубокий,
Порывом ветерка откуда-то домчит,
Вдруг затрепещет луч случайный, одинокий, —
И вся твоя душа, воспрянув, зазвучит!
Всё, что таилось в ней, проснулось с новой силой,
Полна она святых, чудесных, светлых слез,
И твой житейский гнет, томительный, унылый,
Ты поднял бы опять — и снова перенес…
Игра простых теней, мелькнувший свет случайный —
И ты опять живешь, и веришь, и влюблен,
Опять стоишь дрожа перед великой тайной,
Могуществом ее взволнован, ослеплен!
И движется, растет всё ярче, всё чудесней
Созвучий новый мир в восторженной груди,
И отвечаешь ты могучей, страстной песней
Заре иного дня, горящей впереди.