«Где человек, передавший сообщение?»

«В пути. Его ждут в Дуррури — у нас это так называют».

«Где это, Дуррури?»

«За холмами, по ту сторону Оборощи».

«Ты можешь меня туда отвезти?»

«Не успеем, слишком далеко».

Удаляясь по причалу, юнец с улыбкой обернулся через плечо. Постепенно ускоряя шаги, он пустился бегом вприпрыжку, будто подстегиваемый безудержным торжеством, и скрылся в сумерках.

Шрак проворчал: «В любом случае придется зайти в «Море по колено»».

Глава 17

Джу бал ехал в старинном скипе — таких в Тэйри давно уже не делали. Скип, направляемый и движимый какой-то незаметной системой, летел в глубокой тишине над самой лесной подстилкой. Листва над головой то заслоняла, то обнажала громадный полумесяц Ская. Время от времени то справа, то слева появлялись и исчезали колеблющиеся огни. Как-то раз между стволами проскользнула удаляющаяся фигура одинокого танцора.

Джубал откинулся на подушки. Он задремал, потом проснулся, с удивлением глядя на плывущие над ним кроны деревьев. Скай сиял высоко в небе. Джубал снова заснул. Проснувшись второй раз, он обнаружил, что небо уже сереет на востоке. На носу скипа, лицом к Джубалу, сидел по-турецки человек в белой головной повязке с тремя кисточками. Джубал приподнялся на локте. Человек тихо сказал: «Предстоит важное дело».

«Да, — ответил Джубал, — согласен».

«Ты не боишься?»

«Чего?»

«Заниматься важными делами».

Джубал поморгал, проверяя, не спит ли он: «У меня есть определенные опасения, это невозможно отрицать».

«Видишь ли, скоро состоится суд».

«Кого будут судить?»

«Тебя».

Джубал сел, провел пальцами по лбу: «Меня? Я не сделал ничего плохого».

«Не будь так уверен. В Дуррури громкие слова ничего не значат».

«Постараюсь не забыть ваш совет, — сухо отозвался Джубал. — Когда мы прибудем в Дуррури?»

«Сегодня, позже. Соберется конклав. К твоему делу мы относимся серьезно».

«Почему бы вы отнеслись к нему легкомысленно? Дело нешуточное».

«Что ты знаешь о серьезности? — с презрительным добродушием обронил ваэль. — Пришлые причиняют боль. Смотри, как скручиваются листья, когда мы пролетаем мимо. Смотри, как отшатываются ветви. Твой ум распространяет обжигающие — поджигательские — помыслы. Ты летишь сквозь Оборощу, словно огненный метеор».

Джубал вгляделся в лицо собеседника, подозревая, что тот спятил. Круглые глаза на круглом морщинистом лице, тусклые, как галька, безмятежно созерцали его из-под белой повязки с тремя кисточками.

«Даже когда я сплю?» — спросил Джубал.

«Во сне и наяву — научись сдерживать мысли, чтобы джинны не боялись пожара».

Джубал решил вести себя вежливо и не противоречить, чтобы не раздражать непредсказуемого спутника: «Я не прочь научиться сдерживать мысли — но мне, скорее всего, больше не придется ездить в Дуррури».

«Если в твоем сердце останется ложь, ты никогда не покинешь Дуррури».

Джубал уселся поудобнее, взглянул на восходящее солнце: «Я не намерен никого обманывать».

Молчание. Джубал огляделся — собеседник исчез. Джубал поднялся на колени, заглянул за борт. Скип летел метрах в шестисеми над землей. Горизонтальные полосы бледно-фиолетового солнечного света пробивались между стволами. Джубал никого не видел ни снизу, ни сверху… Загадочное обстоятельство. Игра воображения? Джубал вернулся на сиденье. Он не любил такие шутки, особенно когда еще толком не проснулся.

Мора поднималась по небосклону. Джубал позавтракал выданными ему сушеными фруктами, запивая сладким вином из тыквенной бутыли. Скип тихо летел на север, часто поворачивая и описывая дуги вдоль излучин лесного туннеля. Вокруг в очевидном беспорядке росли деревья-джинны. Время от времени Джубал замечал ориентировочную веху или столб, покрытый резным орнаментом. Иногда между деревьями было видно ваэлей, круживших среди стволов, жестикулировавших, прибиравших что-то на земле, совершавших омовения деревьев жидкостью из фарфоровых чаш.

Скип пролетел над прогалиной. Обернувшись, Джубал снова увидел человека в головной повязке с тремя кисточками, сидевшего на носу.

«Хотел бы я знать, как вы это делаете», — заметил Джубал.

«Тебе такое знание не пригодилось бы. Каждое мгновение происходит миллион событий, ускользающих от твоего сознания. Ты сомневаешься в моих словах?»

«Как я могу с вами спорить? — обиделся Джубал. — Я знаю только то, что могу узнать. Чего я не могу узнать, того я не знаю».

«Но ты хочешь узнать?»

«Узнать — что?»

«Неправильно поставленный вопрос. «Что» узнаёт каждый человек, он придумывает сам и вопреки себе. Можно узнать, «как». Иногда некоторые начинают догадываться, «почему». «Что» — всего лишь качество, отличающее тебя от Рамуса Имфа».

«Я совершенно вас не понимаю. Боюсь, меня чем-то опоили — или, может быть, я рехнулся?»

Человек на носу скипа безразлично отмахнулся: «Твое беспокойство легкоустранимо. Космос неоднороден. Множество различных сред занимают одно пространство. «Что», «как» и «почему» различны и неповторимы в каждой из сред. Все, что можно узнать в Уэлласе, ограничено нашей средой. То, что для нас — действительность, наши соседи считают суеверием».

«По крайней мере теперь я понимаю, почему ваэли заслужили репутацию необычайного народа».

«И ты не одобряешь нашу необычайность?»

«Сдается мне, что вы развлекаетесь за мой счет, показывая фокусы и предлагая головоломки!»

«Тебя это не оскорбляет?»

«Я в замешательстве. Например, зачем танцевать вокруг деревьев?»

«Чтобы торжественной радости всегда было в избытке. Чтобы живые души джиннов преисполнились бодростью. Чтобы настоящее утверждалось, а не разрушалось, преобразуясь из прошлого в будущее».

«Тем не менее, чтобы танцевать, нужно что-то есть. Если все поля зарастут лесами, танцевать больше будет некому».

«Прошли безмятежные времена! — нараспев произнес человек на носу скипа. — Наступают перемены. Рамус Имф летит по Обо-роще, а ты, переполненный яростью, летишь за ним. Сегодня, до захода солнца, ты узнаешь свою судьбу».

Джубал нахмурился: «Кто вы?»

«Я — Миние».

«Что вам от меня нужно?»

Человек не ответил, и Джубал раздраженно отвернулся.

Когда он снова взглянул на нос скипа, человека там уже не было — как и ожидал Джубал.

Через лес, над прогалинами и зеркальными прудами летел беззвучный скип, потом по стране торчащих скал, вверх по сумрачной долине и, наконец, над обширным горным лугом. По небу бежали

облака, почти задевая за тесную группу утесов, оставшихся от древней вулканической пробки.

Скип скользил над лугом — утесы высились над головой. Замедлившись, скип приземлился на поляне у рощи раскидистых деревьев с мощными стволами, по мнению Джубала напоминавших джинны, но относившихся к другой разновидности. Из глубины низкого каменного строения показался человек в белой головной повязке с тремя кисточками — Миние. С невозмутимостью спящего, допускающего любые причуды воображения, Джубал спустился на землю.

Миние знаком пригласил его внутрь: «Заходи, подкрепись».

Джубал вошел в тень под каменной крышей, часто моргая глазами, не привыкшими к полумраку. Миние подвел его к грубо сколоченному деревянному столу. На столе стояла миска с кашей.

«Ешь».

Джубал медленно пододвинул к столу табурет и уселся: «Где Рамус Имф?»

«Рядом, в месте, именуемом Зуль-Эрдур».

Джубал собрался было подняться, но Миние строго произнес: «Ешь! Помирись с собой. Приведи мысли в порядок. Под Сенью не сочувствуют злобствующим».

«Что делает Рамус Имф?»

«Объясняет, зачем явился в Уэллас».

Джубал отодвинул миску: «Как я могу опровергнуть то, чего не знаю? Я должен слышать его слова собственными ушами!» Он поднялся на ноги: «Дайте мне ваэльскую одежду и головную повязку, чтобы Рамус меня не узнал. Иначе он откажется говорить».

«Повязка и мантия — на крючке».