Дюван меряет Коннора взглядом:

— Окажусь ли я прав, если предположу, что это ты отправил Мейсона Майкла Старки к праотцам до того, как его расплели? — И, не получив ответа, добавляет: — Ну же, тебе что, нечего сказать?

Коннор пожимает плечами и удостаивает Дювана ответом:

— Классные носки, — говорит он с довольной ухмылкой.

Дюван неотрывно смотрит ему в глаза.

— Воистину. Это «сервельт», волокно из шерсти новозеландского оленя. Тысяча долларов за пару. Со скидкой. — Он отвечает Коннору точно такой же ухмылкой, отчего тот чувствует, что у него украли половину удовольствия.

— Скиннер! Принеси Коннору что-нибудь выпить. Лимонаду.

Арджент, в это время смахивавший пыль с органа, вздрагивает и нечаянно нажимает несколько клавиш. На стене перед ним три расположенные в ряд головы открывают рты и издают диссонантное созвучие. Коннор сглатывает и пытается уверить свой рассудок, что он этого не видел и не слышал.

— Должен сознаться, — говорит Дюван, — я намеревался потратить целую неделю, чтобы как следует накрутить покупателей перед твоим аукционом, но после того, что произошло с мистером Старки, единственное, чего мне хочется — это избавиться от тебя как можно скорее.

Он жестом подзывает амбала и фельдшера, и те хватают пленника, чтобы увести.

— Где Риса? — требовательно спрашивает Коннор. — Я хочу с ней поговорить! Если уж ты собираешься расплести меня, дай, по крайней мере, попрощаться!

— Глупости, — отмахивается Дюван. — Ни к чему усугублять ее скорбь.

Арджент приходит с лимонадом, но коварный стул, стоящий на его пути с правой стороны, наносит ему удар из слепой зоны. Врезавшись в него, Арджент роняет стакан на пол, чем исторгает из груди Дювана долгий страдальческий вздох.

— Прошу прощения, сэр! Прошу прощения!

— Перед Коннором извиняйся — это был его лимонад.

— Прошу прощения, Коннор.

— Все нормально, Арджент, — говорит Коннор. — Все путем. — И, повернув голову так, чтобы Дюван не увидел, подмигивает Скиннеру.

Дюван приказывает не только не развязывать Коннору руки, но держать его в полной изоляции.

— А мы он не транкировать? — спрашивает амбал на чем-то, смахивающем на английский. Акцент у него гораздо сильнее, чем у Дювана.

— Нет, — отвечает Дюван. — Разве можно наказать его сильнее, чем оставить наедине со своими мыслями?

48 • Арджент

За двадцать лет на этой земле Ардженту Скиннеру ни разу не удавалось претворить свои чаяния во что-то реальное. Мальчишкой он мечтал стать звездой футбола, но не позволило тщедушное телосложение, так что пришлось опустить планку до простого болельщика. Подростком он метил в звезды баскетбола, и хотя кое-какой талантец у него имелся, Ардженту не хватало упорства и целеустремленности. Поэтому он опять опустил планку и удовлетворился тем, что грел скамью в течение того единственного сезона, когда ему выпала удача попасть в школьную команду.

После окончания школы прошло больше двух лет, когда в круг интересов Арджента попал Коннор Ласситер. В течение этого времени Арджент приблизился к целям своей взрослой жизни не в большей степени, чем в детстве. Ардженту хотелось разбогатеть. Хотелось снискать уважение. Хотелось обожания прекрасных женщин, которые вились бы вокруг него стаями. Но, так же как и во всем остальном, ему не хватало дальновидности, требующейся для реализации подобных целей, поэтому пришлось в очередной раз опустить планку ожиданий. Все, чего он желал сейчас — это заработок, которого хватило бы на содержание его старой колымаги да на пиво — потусить с приятелями, такими же неудачниками, как он сам, и позлословить о людях, которым удалось претворить свою мечту в жизнь.

Вот тогда-то в его жизни и появился Коннор. Арджент искренне верил, что если он подружится с Беглецом из Акрона, то, уцепившись за хвост его сверкающего метеора, сможет подняться над посредственностью.

Из этого ничего не вышло.

Тогда Арджент решил прилепиться к матерому орган-пирату, благодаря которому в его, Арджента, жизни появится интрига и смысл. Ведь к тому времени у него имелся уже кое-какой опыт по части сбывания налево продуктов, стибренных из магазина, в котором работал. Ведь можно же это считать опытом операций на черном рынке? Ну почти? Арджент уже рисовал в мечтах свое радужное будущее в качестве орган-пирата.

Из этого тоже ничего не вышло.

И теперь он здесь. Наверно, случаются вещи и пострашней, чем стать прислугой у богатенького торговца человечьим мясом; и, кто знает, может, когда Арджент получит новое лицо, Дюван даст ему менее неблагодарную должность… Хотя кого он пытается обмануть? Ему ведь известны методы Дювана. Стоит Ардженту крупно проштрафиться — и его без всяких церемоний отправят на расплетение. Если же все обойдется, то Дюван, конечно, поступит честь по чести и даст ему то, что обещал — но не больше. Арджента бросят в каком-нибудь аэропорту с новым лицом, прощальным рукопожатием и все тем же отсутствием будущности, что и раньше.

Но теперь… Подумать только, как невероятно может измениться вся твоя жизнь из-за одного простого подмигивания!

Арджент себя не помнил от страха, когда Беглеца из Акрона притащили к Дювану. Он был уверен, что Коннор наставит на него обвиняющий палец — вот, мол, кто разбудил его раньше времени. Сам Арджент именно так бы и поступил: перенаправил бы хозяйский гнев на другого — пусть и этот другой тоже страдает. Сначала Арджент никак не мог взять в толк, почему Коннор не выдал его. Наверняка задумал какую-нибудь гадость похуже.

И тут Коннор подмигнул ему. Это все объяснило. Когда-то Арджент мечтал о том, чтобы создать с Беглецом из Акрона единую команду. Он думал, что надеждам конец, но жест Коннора свидетельствовал об ином. О том, что они не только одна команда — они заговорщики, а это лучшая из команд. В это мгновение Арджент из лакея у торговца мясом превратился в тайного агента! В инсайдера, маскирующегося под ничтожного прислужника. Ты нужен мне, Арджент, — вот что сказало это подмигивание. Ты нужен мне, я вверяю тебе свою жизнь.

В это мгновение оба: и Арджент, и его герой — простили друг другу былые прегрешения.

Весь остаток дня Скиннер выполняет свои обязанности вприпрыжку, что для него абсолютно нехарактерно; а все потому, что знает кое-что, о чем не догадывается Дюван. Арджент теперь не просто один из винтиков на этом громадном самолете, а часть великого дела.

Раньше Арджент ненавидел Коннора за, то что тот его изуродовал, а сейчас он с той же силой любит его, любит как брата. И если он правильно разыграет свою партию, то его жизнь навсегда переплетется с жизнью Коннора. А ради такой цели Арджент Скиннер готов рискнуть чем угодно!

49 • Радиопередача

Говорит радио «Свободный Хэйден». Приветствуем дорогих слушателей из из местности, насквозь пропахшей пикантными ароматами фермы.

Вы только посмотрите, что творится в мире! Хлопатели, беглые расплеты, аистята — елки-палки!.. А также из донесений разведки мы получаем просто-таки горы информации о свежих инициативах юновластей. Например, в их обновленном бюджете предусмотрено увеличение числа оперативников, патрулирующих улицы, на целых двадцать процентов — такой резкий прирост правоохранителей в мирное время мы наблюдаем впервые. Поневоле задумаешься, а «мирное» ли это время вообще?

Но хватит о юнокопах. Поговорим лучше о Мейсоне Майкле Старки, политическом диссиденте, борце за свободу, психопате и массовом убийце. Что бы вы о нем ни думали, какое бы мнение у вас ни сложилось, вот вам несколько объективных фактов.

Факт номер один:

Две последние акции перед его исчезновением были спонсированы теми же людьми, которые поставляют обществу подростков со взрывным характером. В прямом смысле слова. Они и в самом деле взрывают себя. Да, народ, Мейсон Старки не только использовал хлопателей в своих военных операциях; эта организация его финансировала.