Предположительно датируется 1872 г. по связи с одной из журнальных полемик 1871–1872 гг. В 1872 г. «Вестник Европы» (№ 3–5) опубликовал «Записки жандарма. Воспоминания» жандармского полковника А. И. Ломачевского, направленные против «ошибочного описания виленских событий в одном из московских периодических изданий». Подразумевался, вероятно, цикл статей Д. А. Миропольского «Из Северо-Западного края» в журнале «Беседа» (1871, № 10–12; 1872, № 3, 6, 9, 12), где довольно объективно освещалась «умиротворительная» деятельность Муравьева Вешателя в Польше и Литве. Под давлением реакционной печати и цензуры «Беседа», просуществовав два года, прекратила существование в декабре 1872 г. О сочувствии Некрасова и редакции «Отечественных записок» деятельности редактора «Беседы» С. А. Юрьева см.: Некр. сб., V, с. 324.
A. И. Ломачевский проводил абсурдную мысль о том, что «голубые мундиры» в дореформенную эпоху были буфером между бедствовавшим народом и администрацией на местах. Лицемерно-умильное описание счастливо разрешающихся «недоразумений» 1830-х гг. в Минской губернии сочетается у этого автора с циничным юморизированием жандарма. Прямо перекликается, например, некрасовская «живая картина» с рассказом Ломачевского о событиях в селах Чижово и Новоберезово Вельского уезда, где «простолюдины», «как древние новгородцы, сбегаются к церкви и бьют в набат, когда завидят подъезжающего к селу исправника или другое должностное лицо», и куда Ломачевский «поскакал» «в сопровождении двух молодцов-жандармов» (BE, 1872, № 3, с. 251–252).
В. Е. Евгеньев-Максимов справедливо считал, что именно «Записки» Ломачевского послужили толчком для написания пародирующего их «Бунта». Стихотворение перекликается, по мнению исследователя, с другой «живой картиной» из поэмы «Кому на Руси жить хорошо», изображающей, как «бунтовалась вотчина помещика Обрубкова…» (3, 1913, № 6, с. 33–34).
Влад. Княжнин («Огни», кн. I. Пгр., 1916, с. 35), а вслед за ним и К. И. Чуковский (ПССт 1927 и последующие издания под его редакцией) высказывали ошибочное предположение, что «Бунт» написан под свежим впечатлением бесчеловечной расправы с крестьянами, учиненной рязанским губернатором П. П. Новосильцевым в селе Мурмине в июне 1857 г. (ПСС, т. II, с. 474).
Положено на музыку М. В. Ковалем, 1935.
Стихотворения, посвященные русским детям *
Стихотворения Некрасова «Дядюшка Яков», «Пчелы», «Генерал Топтыгин», «Дедушка Мазай и зайцы», «Соловьи» и «Накануне светлого праздника» составляют цикл, над которым поэт работал в 1867, 1870, 1873 гг. Стихотворение «Железная дорога» (1864) первоначально также имело подзаголовок «Посвящается детям». Судя по авторскому примечанию: «Из приготовляемой к печати книги стихотворений для детского чтения», — предпосланному первым трем стихотворениям (ОЗ, 1868, № 2), Некрасовым был задуман не просто цикл стихотворений, но книга для детского чтения, куда этот цикл и должен был войти. К участию в работе над книгой был привлечен М. Е. Салтыков-Щедрин. Видимо, об этом предполагавшемся издании он говорил в примечании к своей «Повести о том, как один мужик двух генералов прокормил»: «Автор настоящих рассказов предполагает издать книжку для детского чтения, составленную из прозаических рассказов и стихотворений (последние принадлежат Н. А. Некрасову). Но предварительно он желал бы знать мнение публики, насколько намерение его осуществимо и полезно» (ОЗ, 1869, № 2, отд. I, с. 591). Замысел этот осуществлен не был. Салтыков очень высоко ценил детские стихотворения Некрасова. В письме к нему от 17 июля 1870 г. он писал по поводу стихотворения «Дедушка Мазай и зайцы»: «Стихи Ваши прелестны». И в письме к А. М. Жемчужникову от 25 ноября 1870 г. повторил: «Есть у него (Некрасова. — Ред.) несколько готовых детских стихотворений (прелестных)…» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч., т. XVIII, кн. 2. М., 1976, с. 52 и 58).
Подобно Чернышевскому, Добролюбову, Салтыкову-Щедрину, Некрасов был озабочен низким уровнем современной ему детской литературы. Он не только резко критиковал бездарные детские книжки, наводнявшие книжный рынок, но и внес большой вклад в дело развития отечественной литературы для детей.
Детские стихотворения Некрасова глубоко народны не только по содержанию, но и по форме, по своим источникам. Поэт использовал в работе над ними произведения устного народного творчества, которые хорошо знал: прибаутки, притчи, народные анекдоты, сказки. Так, присловья дядюшки Якова близки записям В. И. Даля (Даль В. Пословицы русского народа. М., 1957, с. 541):
Фольклорным источникам «Генерала Топтыгина» посвящена статья М. М. Гина (РЛ, 1967, № 2, с. 155–160), где указано около семидесяти восточноевропейских и русских народных вариантов сюжета стихотворения. Недавно опубликованы сведения об аналогичном костромском предании (см.: Ленинградская правда, 1977, 20 авг.).
Широко использовал поэт и собственные наблюдения над жизнью, искусством и речью народа, с которым он постоянно общался и подолгу беседовал во время своих охотничьих странствий. Именно это помогло поэту мастерски передать и взволнованный рассказ матери-крестьянки, и забавные анекдоты и истории дедушки Мазая, и поучительную притчу деревенского пчеловода, и веселые прибаутки дядюшки Якова.
Детские стихотворения Некрасова и сейчас являются любимым детским чтением и переведены на большинство языков народов СССР и ряд языков народов мира. Их не раз иллюстрировали художники при жизни поэта. К ним постоянно обращаются и советские художники.
Дядюшка Яков *
Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 4, с. 149.
Впервые опубликовано: ОЗ, 1868, № 2, с. 239, с подписью: «Н. Некрасов» и авторским примечанием: «Из приготовляемой к печати книги стихотворений для детского чтения».
В собрание сочинений впервые включено: Ст 1869, ч. 4, с подзаголовком и датой (на шмуцтитуле): «Стихотворения, посвященные русским детям (1867)», относящимися, кроме данного стихотворения, к «Пчелам» и «Генералу Топтыгину» (перепечатано: Ст 1873, т. II, ч. 4).
Автографы: 1) набросок в Зап. тетр. № 4, карандашом, поперек страницы, без поправок (здесь же конец «Крестьянских детей»), относящийся ко времени работы Некрасова над «Крестьянскими детьми» и поэмой «Коробейники», в которой частично использовано его начало, — ГБЛ, ф. 195, М.5761, л. 36 об.; 2) черпо-вая рукопись, без даты, чернилами, с поправками: многие строчки и отдельные слова зачеркнуты и в основном заменены теми, которые вошли в окончательный текст; внизу приписка рукою А. Ф. Кони: «Подлинная рукопись Н. А. Некрасова. IX.3. <1> 921. А. Кони», — ЦГАЛИ, ф. 338, оп. 1, № 7, л. 1–2; 3) беловой автограф, без даты, с подписью: «Н. Некрасов», с рядом поправок и ударениями: «Он тебе всё, что полюбится, — на!» и в рефрене «Ш грушу! по грушу!», — ГПВ, ф. 514, № 3. В этом автографе рефрен всюду смещен вправо, однако в печатном тексте этого смещения нет. Ударение в первом случае («на») сохранено во всех трех прижизненных публикациях; во втором случае («По грушу!») в печатном тексте снято самим поэтом.
С офенями, подобными дядюшке Якову (офени торговали «с воза», в отличие от коробейников, разносивших товар пешком в своих коробах), Некрасов познакомился в 1861 г., когда приезжал во Мстеру (Вязниковского уезда, Владимирской губ.) — тогдашний центр производства лубочных картин и книг (см.: Воспоминания И. А. Голышева. Жизнь и труды бывшего крепостного крестьянина, основателя литографии в с. Мстера и археолога.- PC, 1879, т. IV, с. 769, а также: Пругавин А. С. Запросы народа и обязанности интеллигенции. СПб., 1895, с. 374).