Никаких выводов из совещания в декабре 1940 г. не было сделано, как остались без внимания все те недостатки, которые выявились в ходе «зимней войны» с Финляндией.

В первых боях сказывались просчеты в подготовке не только высшего командного состава армий и дивизий, которые не всегда оперативно реагировали на изменяющуюся боевую обстановку, но и неумение организовать эффективную оборону подразделений низшего армейского звена — рот, взводов, отделений. Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в воспоминаниях писал: «Неблагоприятно на ходе сражений в первые дни сказалось еще одно обстоятельство. Некоторые командармы, вместо того чтобы организовать твердое управление со своих командных пунктов и поддерживать связь с соседями и штабом фронта, бросились в части и отдавали указания, не зная об обстановке на других участках армии. Тем самым командиры частей и соединений ставились в трудные условия. Не имея устойчивой связи с вышестоящим командованием, они были вынуждены действовать по своему разумению, как им казалось целесообразным, и довольно часто в ущерб соседям»[78].

Начало войны с фашистской Германией трагическим образом сказались не только на состоянии Красной Армии, которая в первых сражениях понесла большие потери. В растерянности находились партийные и советские органы. 29 июня 1941 г. Совнарком Союза ССР и ЦК ВКП(б) направили директиву партийным и советским организациям прифронтовых областей, в которой говорилось: «Совнарком СССР и ЦК ВКП(б) обязывают все партийные, советские, профсоюзные и комсомольские организации покончить с благодушием и беспечностью и мобилизовать все наши организации и все силы народа для разгрома врага, для беспощадной расправы с ордами напавшего германского фашизма»[79]. Руководство страны требовало в беспощадной борьбе с врагом отстаивать каждую пядь советской земли, драться до последней капли крови за города и села, проявлять смелость, инициативу и сметку, свойственную народу. В документе ставилась задача укреплять тыл Красной Армии, организовывать охрану заводов, электростанций, мостов, телефонной и телеграфной связи, вести беспощадную борьбу с дезорганизаторами тыла. При вынужденном отходе частей Красной Армии требовалось угонять подвижной железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза и вагона, ни килограмма хлеба, ни литра горючего.

Колхозники должны были угонять скот, хлеб сдавать государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе и цветные металлы, хлеб и горючее, которое не могло быть вывезено, подлежало безусловному уничтожению. Этот документ подписали председатель Совнаркома СССР и секретарь ЦК ВКП(б) И. Сталин и заместитель председателя Совнаркома СССР В. Молотов.

5 июля Ставка отдала приказ формировать специальные команды истребителей танков, вооруженных гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Они создавались из наиболее смелых, инициативных, самоотверженных бойцов. Патриоты-смертники ценой собственной жизни останавливали немецкие танки, имея в руках лишь одну бутылку с зажигательной смесью.

Обстановка на северо-западном направлении для советских войск складывалась крайне неблагоприятно. Враг в первые недели боев добился значительных успехов. Войскам Северо-Западного фронта не хватало сил, воинского умения, чтобы отразить удары наступавшего противника и закрепиться на рубеже Западной Двины. С тяжелыми боями они отступали из Прибалтики по расходящимся направлениям: 8-я армия — в Эстонию, 27-я — на восток, к реке Великая, 11-я армия — в район Невеля. За первые 18 дней войны Северо-Западный фронт потерял Литву, Латвию, часть территории Эстонии и РСФСР, открыв дорогу на Ленинград. Красная Армия уступала противнику не в количестве техники и вооружения, как привыкли объяснять трагедию начала войны, а качественно. Главные ее беды были в неумении организации войск, слабом командовании, хроническом недостатке хороших командиров, выкошенных предвоенными репрессиями, ошибочном представлении о противнике и преувеличении собственных возможностей. В итоге многие кадровые советские дивизии растаяли в проигранных приграничных боях. Немецкие танки пришлось останавливать на Пулковских высотах бутылками с зажигательной смесью необученным ополченцам, наспех вооруженным чем попало[80].

После тяжелых боев отступающие войска 8-й армии к 10 июля закрепились на рубеже Пярну — Мустла — Тарту — Иыти, готовясь к обороне на самостоятельном оперативном направлении — эстонском участке фронта. Части 10-го и 11-го стрелковых корпусов держали фронт протяженностью 180 километров. Они были измотаны и ослаблены в предыдущих боях. Так, 10-я стрелковая дивизия имела в своем составе 2577 человек, 27 орудий и минометов, орудие ПТО и 89 пулеметов[81]. Авиационное прикрытие было очень слабым, так как в это время остатки авиации фронта действовали на лужском и новгородском направлениях.

На псковском направлении образовалась брешь, в которую устремились подвижные танковые соединения немцев. Выдвинутые сюда из резерва Ставки 1-й механизированный, 41-й и 22-й стрелковые корпуса не успели занять позиции и подготовить оборону в Псковском и Островском укрепленных районах. 6 июля передовые немецкие части заняли Остров, а 9 июля — важный стратегический пункт город Псков, который в то время являлся частью Ленинградской области.

Принимая меры к ликвидации прорыва в районе Пскова и Острова, вступивший в командование Северо-Западным вместо раненого Ф. И. Кузнецова генерал П. П. Собенников 9 июля возложил руководство оборонявшимися здесь войсками на управление 11-й армии генерал-лейтенанта В. И. Морозова. Однако слабо организованная оборона на реке Великой не выдержала ударов немецких танков. Соединение 4-й танковой группы прорвалось к Порхову, устремилось к станции Дно и поселку Струги Красные. Враг повел наступление на Ленинград с юга, где в спешном порядке возводилась Лужская оборонительная линия.

В конце июня перешли в наступление севернее Ленинграда и финские войска. Над колыбелью революции нависла угроза захвата. Северо-Западный фронт в результате приграничных боев оказался сильно ослабленным. Из 33 дивизий трех армий (8, 11 и 27-й) в середине июля полностью укомплектованными (по 11–13 тыс. человек) были только семь[82].

Поэтому еще 9 июля Ставка передала в состав Северо-Западного фронта 70-ю и 177-ю стрелковые дивизии, 21-ю танковую дивизию 10-го механизированного корпуса из района Луги, а также истребительный противотанковый артиллерийский полк из Ленинграда. Фронту была поставлена задача: не допустить прорыва противника в направлении Старая Русса, Новгород, Луга[83].

Войска группы армий «Север» 9 июля 1941 г. получили следующие задачи: 16-й армии во взаимодействии с войсками левого крыла группы армий «Центр» предстояло наступать с рубежа Пушкинские Горы, Опочка, Идрица в восточном направлении и разгромить войска 27-й советской армии, выйти на рубеж Великие Луки, Холм, Старая Русса. 4-я танковая группа своим правым крылом должна была наступать в направлении Порхов, Новгород, Чудово, чтобы перерезать Октябрьскую железную дорогу и обойти Ленинград с юго-востока. Левофланговые соединения группы получили приказ наступать через Лугу и с ходу захватить Ленинград. Основные силы 18-й армии, находившиеся во втором эшелоне, получили задачу развернуться в районе севернее Пскова и наступать вдоль восточного берега Псковского и Чудского озер и овладеть Нарвой. Войскам левого фланга этой армии приказывалось захватить Эстонскую ССР, порт Таллин и по южному побережью Финского залива выйти в район Нарвы[84].

Финским вооруженным силам предстояло разгромить войска Северного фронта на Карельском и Онежско-Ладожском перешейках, содействовать немецко-фашистским войскам в овладении Ленинградом и выйти на реку Свирь.