Снова звонкий хлопок «слухового» окошка, и что за мода у здешних извозчиков такая? Щелчок хлыста, и экипаж покатил по брусчатой мостовой в самый центр Вены, к Внутреннему городу. Именно там расположилось посольство королевства Нордвик Дан. Забавно, но во время своего похода по городскому парку, я прогуливался в непосредственной близости от нужного мне здания…
— Фихтегассе, шесть. — Пробасил извозчик, останавливая своего «скакуна». Я выглянул в окно и, убедившись, что передо мной действительно нужный адрес, покинул экипаж. Хм. Такими темпами, запас полукрон в моем бумажнике скоро иссякнет.
Расплатившись с «таксистом», я шагнул на крыльцо посольства. Никакой охраны, никаких железных трехметровых ворот с пулеметными амбразурами… Только невысокая каменная лестница ведущая к вычурному, но совершенно обычному для этого города крыльцу.
— Добрый день, герр… — А вот внутри, в холле, уже заметно отличие от обычного частного дома. Охрана в парадных мундирах, секретарь за стойкой…
— Старицкий. Князь Старицкий. — Представился я, приподнимая шляпу. Был бы в чьем — то доме с визитом, снял бы, но… это, по сути, присутствие, а потому, обозначив приветствие, возвращаю «котелок» на голову, а другой рукой протягиваю секретарю приглашение.
Впрочем, последнее, кажется, было излишним. Только услышав мое имя, секретарь поднялся с кресла и, отвесив короткий поклон, взял низкий старт.
— Добро пожаловать на территорию королевства Нордвик Дан, ваше сиятельство. — Приняв у меня приглашение, проговорил он. Мельком глянул на лист и, кивнув, повел рукой в сторону лестницы. — Его превосходительство, господин посол примет вас в малой гостиной через несколько минут. Пожалуйста, следуйте за капитаном Реннсоном, он вас проводит.
Глава 6. Дайте воды напиться, а то так кушать хочется, что переночевать негде
Посол, действительно, вошел в гостиную, едва ли не через минуту, после того, как я перешагнул ее порог. Окинув взглядом огромный зал с наборным паркетом и высоченными потолками, украшенные лепниной стены, я вздохнул. В этой «малой гостиной» можно состязания по конкуру устраивать, без всяких проблем, и еще место для зрителей останется…
— Ваше сиятельство, счастлив составить знакомство. — Мы с послом застыли в центре зала и, одновременно изобразили китайских болванчиков. — Я посол королевства Нордвик Дан в Острейхе, граф Бернсторф.
— Ваша светлость, это честь для меня.
— Присядем, князь. — Небрежный жест указывающий на массивные диваны и кресла, в углу гостиной, кажущиеся даже миниатюрными, в этом огромном зале.
— Благодарю, граф. — Устроившись в кресле, молча, внимательно рассматриваю своего собеседника. Тот отвечает таким же прямым взглядом. Передо мной, рослый широкоплечий мужчина с изрядно побитой сединой, но тщательно ухоженной короткой прической. Усы и бородка — эспаньолка также седы, резко очерченные скулы на изборожденном морщинами лице и ясные синие глаза под черными как смоль, густыми бровями. Он не производит впечатления старика, равно, как и не похож на виденных мною дипломатов. Суров. Воин, не политик, по крайней мере, на первый взгляд… а значит, надо быть осторожнее вдвойне.
Но вот игра в гляделки закончилась.
— Князь, я буду откровенен настолько, насколько это позволяет мне моя должность и честь. Я не считаю решение моего короля своевременным, но как верноподданный не смею его оспаривать. — Медленно заговорил Бернсторф и, «выстрелив» в меня внимательным, очень внимательным взглядом, продолжил. — Его величество решил позволить вам не только вести производство на Зееланде, но и проживать на территории нашего королевства. Соответствующие документы, подготовлены и лежат у моего секретаря. Но, прежде чем я отдам распоряжение о передаче вам этих бумаг, мне хотелось бы переговорить кое о чем.
— Вы честны со мной, граф. И пусть меня удручает ваше недоверие… я с удовольствием отвечу на ваши вопросы.
— Что ж, тогда… князь, вы понимаете, что ваше появление на территории Нордвик Дан, при имеющихся разногласиях между Русью и моей страной, станет еще одним поводом для и так растущих распрей? — Спросил Бернсторф.
— Хм… И в чем вы видите такой повод? — Поинтересовался я.
— Русский князь бежит из родной страны, да не куда — нибудь, а в страну, являющуюся давним соперником его родины. Ваш сюзерен не простит предательства, и будет требовать выдачи головой. С другой стороны, мой король, приняв вас на своей земле, не сможет пойти ему на встречу.
— Ну да, с Дону выдачи нет… — Пробормотал я на русском.
— Да, даны не выдают тех, кто пришел на их землю с миром. — Очевидно не дослышав, кивнул посол. — Но, это никак не значит, что такая традиция устраивает всех и вся. Да и попытки некоторых, скажем так, нечистоплотных личностей просить убежища в Нордвик Дан, тоже не доставляют удовольствия. Две Короны, это не прибежище для прохвостов, где они могут спрятаться от возмездия за свои действия в других странах… — Распаляясь, все быстрее и быстрее говорил Бернсторф.
— Я не ослышался, вы сейчас назвали меня мошенником? — Изобразив удивление, перебил я собеседника. — Граф, только то, что вы предельно честны в нашей с вами беседе, удерживает меня от вызова на хольмганг.
— Варварство. — Скривился посол.
— Можете назвать это дуэлью, если вам претят традиции вашей собственной страны. — Отрезал я.
— Князь, одну секунду… — Покрасневший, взбудораженный Бернсторф выудил из жилетного кармана пилюльницу и, выкатив на ладонь пару горошин темного, почти черного цвета, закинул их под язык… — Успокоительное. После контузии, я стал чересчур вспыльчив…
Только что наливавшееся багровой краской, лицо посла вновь приобрело нормальный оттенок и он, глубоко вздохнув, слабо улыбнулся.
— Прошу простить мне мой длинный язык, князь. Стар я стал для этой должности, ни хладнокровия, ни былой сдержанности. На покой пора. Все же, семьдесят лет, немалый срок…
Семьдесят? Хитрый лис… не сторонящийся ментальной медицины… Да он же мне «качели» устраивает! Черт, как я сразу не понял… Идиот.
— Забудем, граф. — Я выдохнул.
— Благодарю, ваше сиятельство… — Покивал посол, и медленно проговорил. — Князь, не откажите в любезности, поведайте мне, что вообще, толкнуло вас на бегство?
— Вам рассказать всю историю? — Печально улыбнулся я в ответ. — Что ж, мне тоже надо остыть, почему бы и не таким образом? Я полагаю, что все началось в тот момент, когда созданная мною с товарищами компания начала приносить прибыль. Для начала производства мы брали товарный кредит у Государя, а впоследствии, он, как это бывает с перспективными предприятиями, вошел в долю. Пай был невелик, десятая часть… И все было замечательно ровно до тех пор, пока мы не попытались выйти со своими товарами в Европу. Задел был достаточно велик, потрачены серьезные средства на производство продукции, не использующей активных ментальных конструктов…
— То есть, с помощью магии, вы начали создавать немагические вещи? — Уточнил посол так, словно впервые слышал о тех событиях.
— Именно. Ведь в западных странах до сих пор действует запрет на импорт «артефактов» из Руси и Венда. — Кивнул я. — Торговля пошла замечательно. Те же автомобили, раскупили на корню, но… едва речь зашла о продаже лицензий на производство наших товаров в самой западной Европе, государь наложил вето…
— Мудро. — Проронил Бернсторф.
— Для государства, несомненно. Монополия всегда выгоднее конкуренции. — Хмыкнул я. — Единственное, чего не учел ни государь, ни мы, пайщики и владельцы патентов, это жадность купцов и заводчиков. А они очень быстро смекнули, что единственный способ обойти патенты, не вкладываясь в серьезные разработки, это ликвидация всех владельцев тех самых патентов, вплоть до наследников. Нас немного, всего пять человек прямых держателей и моя семья… но, теперь… извините. — Я перевел дух и продолжил, после сочувственного кивка посла. — Да… Первое покушение, к счастью не удалось, но Леопольд Юрьевич, замечательный инженер и изобретатель, оказался тяжело ранен. Понять, что к чему было не сложно, у наших деловых партнеров на Руси, много знакомых в разных странах, так что о подоплеке покушения мы узнали быстро. Скажу честно, узнав, кто был заказчиком, я даже сорвался на Руян, где всегда можно найти достаточно рисковых людей для подходящего случаю ответа, но… Заказчик меня опередил. Скончался в собственной постели от совершенно естественных причин. Признаюсь, я был обескуражен таким поворотом, поскольку считал, что он должен ответить за ранение моего хорошего друга, но… не судьба. Может, оно и к лучшему.