– Бурья гяль! («Идите сюда!») – орёт он, как недорезанный ишак, своим зазевавшимся родственникам, пропихивая их вне очереди.

Наконец, увидев моё злобное выражение, несколько смущается и тихо что-то нашёптывает своим. Краем уха, я улавливаю его приблизительный смысл: «Пройдёте вот после этой уважаемой парочки».

Тоска по хамству

Помимо необыкновенной дисциплинированности, немцы покорили меня своей вежливостью, обходительностью и невероятной отзывчивостью. Всюду, куда бы я ни попадал и к кому бы ни обращался, везде находил отклик и готовность помочь. Я успел заметить, что это качество естественным образом передалось и бывшим нашим соотечественникам, довольно продолжительное время проживающим в Германии.

В один из вечеров, мы незаметно разговорились на эту тему со своими друзьями. Возможно, кому-то это может показаться странным, но меня рассмешило откровенное признание одного из местных товарищей, живописно описавшего свою поездку в Россию после десятилетнего «заточения» в бесконфликтной Германии.

– Ты знаешь, это так было весело! – делится своими впечатлениями Анатолий. – Стоим у одного из прилавков на рынке, перебираем овощи и вдруг слышим давно забытое: «Чего лапаете своим руками!» Ты не поверишь, но это так нас обрадовало и воодушевило, что мы с азартом приняли «правила игры» и тоже, на повышенных тонах: «А что тут такого?! Хочу – выбираю, я же не бесплатно собираюсь взять!» А продавец в ответ: «Хочешь – сразу покупай, не хочешь – проваливай отсюда!» Представляешь – как здОрово!

– Что «здОрово»? – не понимаю я, тупо уставившись на собеседника.

– Ну как же: это ведь, такой адреналинчик! – восклицает Анатолий и несколько секунд спустя сокрушённо поясняет. – Разве такое тут встретишь?

– Понимаю… – с грустью, наконец, доходит до меня. – Соскучились…

Инвалиды

Уже на второй день своего пребывания на немецкой земле, обращаю внимание на невероятно большое количество инвалидов. Надо отдать должное, для этой категории лиц предусмотрено всё: начиная от современных инвалидных колясок, оснащённых пультом управления (ну, просто, мини-автомобиль!) и заканчивая туалетами и специальными подъёмниками, позволяющими без посторенней помощи добраться до требуемого места.

Стоим на вокзале, в ожидании поезда на Кёльн и вдруг замечаем, как вдоль вагонов неспешно движется очередная инвалидная коляска. Пожилой старичок привычно нажимает на кнопки, а сзади его сопровождает сотрудник вокзала.

– Витя! – не выдерживаю я. – почему у вас столько много инвалидов?! У нас их практически не видно!

– Всё правильно. – спокойно разъясняет друг. – В отличие от немецких инвалидов, российские сидят дома.

Короткая справка из «Википедии»:

По оценкам ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения) 2011 года, почти 15% населения во всем мире имеет инвалидность (что превышает сделанные ранее оценки ООН на 10%.

В 2002—2004 гг. в России 16,4% населения имели ту или иную степень инвалидности. Согласно официальной статистике, в России проживает около 10 млн инвалидов, по оценке Агентства социальной информации – не менее 15 млн.

Бусинка семьдесят пятая – Шоковая терапия

Статуя Свободы. Фото из «Википедии»

Наби относился к тому типу преуспевающих и удачливых людей, деловые качества которых могли раскрыться лишь в советскую эпоху. Являясь продуктом своего времени и не выделяясь чем-то особо примечательным, он, тем не менее, обладал исключительным обаянием, хорошо подвешенным языком и каким-то невероятным чутьём, позволяющим ему с поразительной лёгкостью располагать к себе чиновников всех мастей и устанавливать с ними тесные дружеские отношения. Его пронырливость (в хорошем смысле этого слова) и невероятная пробивная способность на пути к достижению поставленной цели, не могли не поражать современников и тех, кто лично его знал. Он был вхож во все существовавшие в то время «высшие круги», как принято теперь выражаться, «бомонда». Двери кабинетов больших начальников и сотрудников аппарата ЦК Обкома партии, открывались им чуть ли не лёгким пинком.

Являясь жизнерадостным по натуре, он ни на минуту не расслаблялся, проявляя кипучую деятельность и заражая своим оптимизмом всех, кто, так или иначе, соприкасался с ним. Идеи нескончаемым потоком низвергались из его светлой головушки, словно фонтаном, обдавая свежими искрами всех вокруг. Буквально, на ровном месте, из Ничего, он в короткое время мог сотворить Нечто, что повергало в изумление окружающих и знакомых. Одним словом, это был настоящий мотор, «вечный двигатель»… Его уникальные качества давно уже обросли в народе легендами и стали предметом весёлых историй, а его имя – нарицательным. Стоило кому-нибудь в городе проявить себя, осуществив какую либо удачную авантюру или реализовав оригинальную идею, как тут же, о нём могли с гордостью сказать: «Ну, прямо-таки, вылитый второй Наби!».

Даже в такой, казалось бы, строго контролируемой бдительными органами сфере, как «Интурист», его смекалка позволяла ему делать деньги из воздуха. Являясь, в своё время, одним из первых барменов валютного бара, Наби умудрялся протаскивать на работу плов, приготовленный дома его женой, после чего, восточное блюдо «по ложечке» скармливалось восторженным иностранцам. Естественно, не бесплатно.

Тем ошеломляющим показалось мне известие о том, что ныне – это, в общем-то, ничем не примечательный человек, который с развалом Союза, не сумел вовремя перестроиться и найти свою «достойную нишу» в этой жизни. Это может, вначале, показаться настолько невероятным, что даже трудно поверить. Однако со временем, мне станут известны судьбы многих подобных ему людей, непонятным образом не сумевших вписаться в нашу жёсткую действительность. Их громкая слава останется в прошлом, погребённая под развалинами некогда грозной и процветающей империи. Казалось бы, на первый взгляд, такой пируэт судьбы должен был сильно расстроить и надломить боевой дух бывшего «Остапа». В какой-то мере, возможно, так оно и было: нелегко расставаться со славой и былым ореолом. Тем не менее, Наби сумел сохранить свой жизнерадостный характер, оставшись оптимистом и успевшим запрыгнуть на подножку уходящего в неизвестность «поезда», только «классом» пониже. Более молодые и продвинутые его «ученики», давным-давно обогнали своего «патрона» на предпринимательском поприще, превратившись со временем в крупных бизнесменов и состоятельных людей. Одни, махнули в столичные города, туда, где крутятся большие денежные потоки, другие – перебрались заграницу и, обустроившись там, с ностальгией и известной долей грусти, предаются своим воспоминаниям об ушедшей молодости и неразрывно связанной с нею, несчастной стране, под названием СССР.

Игорь являлся одним из таких его товарищей. Подавшись, в поисках достойной жизни в Штаты и обосновавшись в городе Нью-Йорке, он вскоре вполне обжился и обустроился, работая в одной из престижных фирм. Не теряя связей с бывшими друзьями, он достаточно часто общался с Наби, настойчиво приглашая последнего к себе в гости. И вот, через пятнадцать лет, такая поездка стала реальной. Волновались оба, и это понятно: столько «воды утекло», мир стал совершенно другим, да и сами мы заметно изменились – каким окажется встреча?

Наконец, когда всё же, она состоялась, оба вскоре пришли к единодушному мнению, что безжалостное Время, сжалившись, обошло их стороной. Игорёк остался тем самым неунывающим, стройным и подтянутым пацаном, что запомнился ещё с студенческой поры, когда они вместе выступали в вокально-инструментальном ансамбле. Наби, также выглядел энергичным, бодреньким и живым, с озорными бегающими глазками и заметно округлившимся представительным животиком, что никоим образом не отразилось на его весёлом характере.