Лягушки двигались настолько плавно, что можно было задремать. И только мысль о том, что нас повсюду могут подстерегать неведомые опасности, вставляла быть начеку. Вдруг взметнется вблизи длинное щупальце, стараясь схватить кого-нибудь, или вынырнет перед нами оскаленная морда, приглашающе разинув пасть. А то и несколько морд наперебой примутся предлагать свои услуги по растерзанию и перевариванию.

Но ничего подобного не происходило, и ладони слабели на рукоятках мечей, а то и вовсе занимались другими делами: то почесывали затылок, то проводили под носом, а то и протирали глаз, пока новый близкий всплеск не заставит вздрогнуть и вновь схватиться за рукоять.

И опять оказывалось, что плеснула зазевавшаяся местная лягушка, обалдело разинув рот наблюдавшая за нашими гигантами до тех пор, пока переднее копыто... то есть передний ласт... не просвистел в опасной близости от ее расширенных от удивления ноздрей, заставив вздрогнуть и метнуться в спасительную воду.

Позже мы перестали обращать внимание на такие судорожные всплески. Поэтому когда вдалеке сначала взлетел мощный пузырь, а потом забормотала гирлянда мелких, удаляясь в сторону, мы особенно не всполошились, тем более что вместе с вздымающимися на поверхность бульбами ничего не выплыло — ну разве кроме полусгнивших веточек, — никакого чудовища и ни даже чудовищной головы.

Зато на соседней кочке внезапно появилась лягушка с золотой короной на голове и принялась призывно махать лапой, громко крича:

— Сюда, Серж-Леон, сюда!

В другой лапе у нее была зажата стрела.

— Да она тебя знает! — удивился сэр Жеральд. — Твоя знакомая?

— В первый раз вижу, — презрительно процедил я сквозь зубы, но все же направил свою скаковую лягушку к лягушке-царевне.

— Здравствуй, князь ты мой прекрасный! — нараспев проговорила лягушка и я, уловив в ее речи знакомые Викины интонации, отвернулся, сдерживая позывы рвоты. Не хотелось портить такое прекрасное болото посторонними пятнами. Правда, на пустой желудок я бы и не смог этого сделать. Но лягушка снова переключилась на прозу:

— Вот она, стрела твоя! — она подняла стрелу вверх. — Помнишь то состязание, когда ты с братьями по приказу вашего отца...

— У меня нет братьев, — мрачно проговорил я, — я сирота.

Но лягушка не слушала, исполняя звуковой файл программы:

— ...выстрелили в разные стороны, чтобы отыскать себе невест. Стрела старшего брата...

— Слышали, слышали, — прервал я ее. — Еще в детском садике.

Лягушка поперхнулась.

— Ну, ты и стреляешь! — восхищенно произнес сэр Жеральд. — Две недели мы едем, а стрела аж вон куда залетела!

— Да не очень далеко, — обмолвилась лягушка, обидевшись и потому стремясь принизить мои достижения, — его княжество...

— Графство, — поправил я ее, — графство.

— Ах, да, извини, запамятовала, — поправилась лягушка, — так вот, его герцогство находится совсем недалеко, почти рядом. Если идти в ту сторону, так за лесочком, — и она указала лапой перпендикулярно нашему движению. — Так что ты можешь вернуться домой в любой мо-мент... вместе со мной... — она потупила глаза.

— Это ты, что ли, моя невеста? — спросил я.

Нe совсем вежливо, согласен, но я мог бы сказать и гораздо хуже.

— Да, а что? — растерялась лягушка. А потом кокетливо поправила корону на голове и торжественно произнесла: — Поцелуешь меня — и я превращусь в прекрасную принцессу!

Меня чуть не начал душить смех. В прекрасную... Вику!

— Ну, если не хочешь целовать — не надо, — обиженно протянула лягушка, — я сама превращусь... после свадьбы.

— Свадьбы — не будет! — произнес я тоном Шурика из «Кавказской пленницы».

— Тебя ждут дома, — подошла лягушка с другой стороны, — король-отец, королева-мать, братья-короле... графи... графья... графы.

— Не морочь мне голову, — сердито сказал я, — мне никогда не вернуться домой... по твоей милости. Не надо было баловаться со сканером!

— Разве тебе здесь плохо? — подняла глаза лягушка. — А будет еще лучше.

— Лучше не будет, — я усмехнулся. — И вообще: я сам выберу себе судьбу!

— Но это ведь твоя стрела, — грустно сказала лягушка. — Смотри! — и она показала мне мой фамильный герб, впечатанный в древко стрелы. Да и оперение было раскрашено в мои геральдические цвета — золотой на белом.

— Нет-нет-нет-нет! — замахал я руками. — У меня есть двое свидетелей, что я никуда не стрелял. И, к тому же, — привел я неотразимый аргумент, — это стрела из лука, а у меня нет лука, у меня только арбалет.

— Мы подтверждаем, — нестройным хором произнесли сэр Жеральд и Юнис. — Лука у него нет.

Лягушка вздохнула. Потом ее лицо — или морда? Или как это называется у лягушек? — просветлело и она сказала:

— Так ведь ты стрелял из лука до того, как познакомился с ними!

Сэр Жеральд и Юнис посмотрели друг на друга и одновременно пожали плечами:

— Тут мы ничем тебе помочь не можем, — сказал сэр Жеральд.

— Мы не хотим лжесвидетельствовать, — сказал Юнис, — даже для друга.

— Платон мне друг, но истина дороже... — пробормотал я. — так говорил Аристотель. Правда, он и сам часто ошибался — как в истории о восьминогой мухе, например. Ну да ладно.

— Так что скажешь, рыцарь? — воспрянула лягушка, истолковав мои последние слова так, будто я на все согласен.

— Нет, — решительно произнес я, — и не потому я не хочу тебя целовать, что ты — лягушка, а потому, что я с незнакомыми лягуш... девушками не целуюсь. И потом: вдруг это прикол какой-нибудь: я тебя поцелую, а ты так и останешься лягушкой!

— Не останусь! — лягушка отчаянно замотала головой. — Ты только поцелуй...

— Нет, нет и еще раз нет, — решительно отказался я. На самом деле я и не сомневался, что, поцелуй я ее, она неминуемо превратится в девушку.

Но в какую? В Вику! А это мне вовсе ни к чему. Ты смотри, как она не мытьем, так катаньем.

— Нет, — словно услышала она мои слова, — я не та, о которой ты сейчас думаешь.

— Откуда ты знаешь, о ком я сейчас думаю? — огрызнулся я. — Может быть, о... Мерлин Монро!

— Ты хочешь Мерлин Монро? — лягушка всплеснула лапками и стрела по красивой параболе улетела на другую сторону кочки. — Сделаем!

— В другой раз, — сурово оборвал я ее и пришпорил свою скаковую лягушку, направив ее в сторону от кочки, возвращаясь на старый маршрут.

Царевна-лягушка печально посмотрела мне вслед.

Я весь кипел от распиравшей меня злости, и если бы в этот момент находился в воде — она вздымалась бы пузырьками пара. Но моя верховая лягушка, видимо, почуяла идущий от меня жар и поплыла быстрее, временами чуть подныривая, чтобы набегающая вода охладила ей спинку. В результате я замочил себе штаны.

— Стой! Стой! — закричал я лягушке, натягивая поводья.

Лягушка мигом повернулась к ближайшему островку, но на берег не вылезла, а осталась в воде, выставив наружу только глаза. Продолжала охлаждать спину.

Сэр Жеральд с Юнисом остановились рядом, и сэр Жеральд принял от меня поводья лягушки — кто знает, вдруг ей захочется вообще избавиться от такого горячего седока.

Я спрыгнул на сушу, прихватив с собой переметную суму с запасными штанами.

Я остывал. Я понимал, что был не прав — по крайней мере, в отношении лягушки.

— Помогите! — услышал я женский крик и увидел барахтающуюся совсем рядом с кочкой... Мерлин Монро. Юную, лет восемнадцати-двадцати... Я остолбенел. Я замер с запасными штанами в руках, прикидывая, что делать: бросать штаны и прыгать в воду без них? Это было бы наиболее быстро, но прыгать к Мерлин Монро без штанов?.. Можно было надеть запасные, поскольку они уже находились у меня в руках. Но это значило намочить и их. Самым рациональным было бы бросить запасные, снова надеть мокрые и уже тогда прыгать в воду. Но на это требовалось время. И к тому же мне показалось подозрительным столь быстрое появление Мерлин Монро вскоре после того, как мы о ней поговорили с царевной-лягушкой.

А Юнис уже кинулся на выручку. Она неумело отталкивала его руками и призывно глядела на меня. Но я переодевал штаны, вполне преодолев прежнее замешательство и окончательно взяв себя в руки. Переодевался я хладнокровно, повернувшись боком, и лишь искоса поглядывая на нее через плечо.