— Похожа ли я? Да меня даже на улице за него принимают! Да нет, вообще-то я шучу, честно говоря, не знаю, фотография довольно старая, но я с удовольствием встречусь с вами. Когда вам будет удобно?

Я не спала с пяти утра, засев за компьютер и как одержимая разглядывая фотографии Рейне Брюнольфссона в Интернете. Я немного волнуюсь, не ошиблись ли они — лично я не нахожу между нами ни малейшего сходства. Если уж на то пошло, Кайса и то больше на него похожа. Ну да ладно, по крайней мере, теперь я знаю, как он одевается и все такое прочее — как выглядит в обычной жизни, какой у него стиль. Похоже, он предпочитает одежду в черных, серых или темно-синих тонах, так что я надела джинсы и темно-синюю водолазку, купленную для кастинга фильма с Беком (правда, чуть распорола горловину, чтобы можно было дышать). Волосы я зачесала назад, как у Рейне Брюнольфссона. Судя по всему, он еще любит всякие ветровки, но ничего похожего на ветровку у меня нет, я даже примерила старый плащ, однако эффект оказался тот еще. Я сходила в библиотеку на Оденплан и набрала там разных переводов «Двенадцатой ночи» — мы, правда, читали ее в школе Калле Флюгаре лет сто тому назад, но было бы как-то непрофессионально заявиться на встречу со словами: «Так, посмотрим, Виола… это та, что с черепом, что ли?»

Короче, в результате всех этих поисков я выяснила следующее:

1. Рейне Брюнольфссон.

Любимые цвета: серый, синий, черный. Любимое животное: карликовый вислоухий кролик.

Любимое блюдо: лазанья.

2. Пьеса «Двенадцатая ночь».

Виола и ее брат-близнец (Рейне Б.) оказываются разлучены в результате кораблекрушения. Виола переодевается юношей и устраивается на службу к Орсино. Она влюбляется в Орсино, но тот убивается по Оливии, которая западает на Виолу. Потом все окончательно запутывается, а под развязку появляется брат Виолы Себастьян, и тут-то и выясняется, что Виола — переодетая девушка. Все довольны и счастливы, кроме вечно недовольного дворецкого Мальволио. Все понятненько.

3. Роль Виолы.

Монологов и длинных реплик у Виолы не так уж много, зато она довольно часто встречается в пьесе. Она появляется в 9 сценах из 18 (плюс-минус, в зависимости от перевода). У нее 122 реплики. Для сравнения: у Мальволио — 85, у Оливии — 123. Всего в «Двенадцатой ночи» 942 реплики, из чего следует, что у Оливии 12,95 % всех реплик.

Я смотрю по сторонам, проверяя, обратит ли кто-нибудь из прохожих внимание на то, что я открываю дверь служебного входа самого Драматического театра! Дверь оказывается довольно тяжелой, и я чувствую себя настоящей звездой, направляясь к девушке на проходной.

— Здравствуйте, меня зовут Изабелла Эклёф, у меня назначена встреча с Весой Саариненом. — Не удержавшись, я добавляю: — По поводу одной роли.

Как будто это может произвести на нее впечатление! Она небось целыми днями только и делает, что приносит таблетки от головной боли Эрьяну Рамбергу или вызывает такси для Стины Экблад.

— Пожалуйста, присаживайтесь, я позвоню Весе, — отвечает девушка, указывая на пафосный диван в стиле рококо. Я сажусь, но тут же снова вскакиваю:

— Просите, нет ли здесь поблизости туалета?

Девушка впускает меня через стеклянную дверь, в конце коридора я нахожу туалет, дверь которого не закрывается, хоть убей. Писать с открытой дверью я не могу, тем более в Драматическом театре — только представьте, открывается дверь и входит какой-нибудь там Бьерн Гранат, и что я скажу?! Поэтому я просто разглядываю свое отражение в зеркале, отыскивая сходство с Рейне Брюнольфссоном.

— Изабелла, добро пожаловать, — произносит толстый мужик в джинсах и джинсовой рубашке, сопровождая свои слова долгим и крепким рукопожатием.

Мы поднимаемся на лифте в его кабинет.

— Спасибо, что пришли, — говорит он, открывая дверь лифта и махнув рукой в нужную сторону. В его кабинете уже сидит ассистент режиссера. Она здоровается, оглядывая меня с ног до головы.

— Будете кофе? — спрашивает Веса. Я так хочу писать, что, кажется, сейчас лопну, но все равно отвечаю: да, спасибо, с молоком, без сахара, а потом вызываюсь сходить вместе с ним и помочь принести чашки.

Нам наливают кофе из обычной кофеварки, я думала, все будет несколько роскошнее — какая-нибудь там навороченная эспрессо-машина, кофе ручного помола, а здесь как на любом другом рабочем месте… Я по-быстрому писаю в туалете возле кухни. Вылетая из туалета, сталкиваюсь с каким-то мужчиной, появившимся из-за угла. Умудряюсь заехать ему кулаком в живот, так что он со стоном сгибается в три погибели. Я поднимаю голову и понимаю, что это Микке. Актер с новогодней тусовки.

— Ой, простите ради Бога… Микке, да это ты! Привет, прости, по-моему, я тебе нечаянно печень отбила. Хотя нет, печень вроде глубже, со спины, так что скорее аппендикс, или он только с одной стороны? Справа, да? За какой бок там держатся после операции? Вроде тогда только один бок болит? Черт, да как же оно называется, как название рок-группы, ах да — «Солнечное сплетение»! Точно, вот куда я тебе угодила! А знаешь, группа «Солнечное сплетение» скоро выпустит диск с рок-балладами. Тебе очень больно? Рада тебя видеть, ты что, тоже тут работаешь? Хотя это я, конечно, загнула, я еще и сама не знаю, возьмут ли меня, ой, слушай, мне и правда некогда, мне же пора обратно! — выпаливаю я и мчусь на встречу.

Ассистента режиссера зовут Лизелотта. У нее вьющиеся волосы, собранные на затылке, и маленькие серебряные колечки в ушах. Ей около сорока, на ней приталенный клетчатый пиджак.

Веса садится рядом с ней на диван. Он толстый, веселый и говорит с финским акцентом.

— Вот здо-о-о-рово! — произносит он, залпом выпивая свой кофе. Мое резюме лежит перед ним на столе в прозрачной папочке.

— Мы, конечно, будем рассматривать и другие кандидатуры, — продолжает Веса, — но вы, Изабелла, пока единственная, кто обладает как подходящей внешностью, так и необходимыми физическими данными для этой роли. Ну, окончательное решение, конечно, за Ингмаром, он все еще на острове Форе и появится только в конце месяца.

Лизелотта отрывается от своего ноутбука и поворачивается к Весе.

— Ингмар будет здесь двадцать девятого в два часа. Он попросил меня провести предварительный отбор кандидатов на роль Виолы, — говорит она и смотрит на меня. — Насколько я понимаю, никто из нас не знаком с вашей актерской игрой, мы могли бы увидеть вас на сцене или в кино? — Она многозначительно смотрит на Весу. — Где вы сейчас работаете? Ах, нигде? Жаль.

Черт, Лизелотта никогда в жизни меня не выберет, я уже чувствую, что ей не нравлюсь. Я пытаюсь произвести как можно более благоприятное впечатление, стараясь выглядеть интеллектуально развитой, очаровательно-самоуверенной и в то же время невероятно обаятельной, чтобы они меня выбрали, главное — не перегнуть палку и не показаться жалкой. Я так безумно хочу получить эту роль, вот только не понимаю, как обойти Лизелотту. Если б мне удалось хоть ненадолго попасть в Драматический театр, это бы изменило всю мою жизнь.

У меня прибавится уверенности в себе как в актрисе, следовательно, я буду излучать самоуверенность, и меня станут воспринимать как востребованную актрису, следовательно, у меня появится куча ролей, следовательно, я стану востребованной актрисой, итого — достойная карьера.

Получив одну роль в Драматическом театре, возможно, впоследствии я получу и другую, а через какое-то время меня вообще могут взять на постоянную работу, и тогда мне больше не придется дергаться из-за отсутствия работы, итого — спокойная жизнь.

В моей жизни наконец появится нормальный распорядок и коллектив, состоящий из доброжелательных коллег, которые могут сказать: «Привет, Белла, красивая куртка, новая?» или спросить, смотрела ли я вчера последнюю серию «Идола» (или, может, последний выпуск новостей? Хм. Надо срочно начать смотреть новости!). У меня будет работа, на которую нужно ходить каждый день, вместо того чтобы сидеть дома, таращиться в окно и все время переживать, ведь стоит решиться позвонить какому-нибудь кастинг-директору в поисках работы, как тебя непременно спросят, чем ты сейчас занимаешься, и тут приходится радостно отвечать: «Ха-ха, в настоящий момент я взяла небольшой тайм-аут!» (ага, как будто по своей воле!). А теперь я смогу ответить: «Ха-ха, в настоящий момент, как, впрочем, и всегда, я работаю в самом Драматическом театре!» Это же совсем другое дело! Итого — успех и роли в кино.