– Хочет вам кое-что предложить. Это глагол, который обычно употребляют в подобных случаях.
– Да, это так.
– И он вам предложил?
– Весьма цинично. Шантажировал, понимаете?
– Да.
– Я совсем одурела. Это было так неожиданно. Прежде чем я смогла прийти в себя, он обхватил меня руками и стал целовать. Я чуть не потеряла сознание от отвращения… Я его оттолкнула… мне удалось его оттолкнуть, и я убежала…
Она помолчала немного.
– Но я его не убивала.
– Но вы вернулись?
– Д… а… да.
– Зачем?
Она опустила голову.
– Сначала я шла под дождем, не зная, на что решиться. Я была в полной панике от того, что произошло, и потому что не смогла вернуть себе залог. Я вернулась, чтобы его умолять… просить… и, может быть…
– Уступить?
Она вздрогнула.
– Может быть. Теперь я ничего не знаю.
– Ну, а что дальше?
– Вы были там. И вы. И он. Можно было подумать, что два мертвеца. Он – несомненно. Этот кинжал с золотой рукояткой… Бывают же такие злые люди, не правда ли, месье?
– Человек – не совсем доброе существо. Почему вы спрашиваете меня об этом?
– Потому, что когда я видела его на полу, это на меня совершенно не подействовало. Я хочу сказать, в тот момент, потому что потом… Безусловно я испытала гораздо большее волнение, когда он меня поцеловал, чем тогда, когда увидела его мертвым… И даже…
Ее голос стал глухим.
– Сама себя спрашиваю, как я смогла совершить такое…
– Что именно?
– Я вытерла ему губы… не хотела, чтобы узнали, что женщина… Потом бросила носовой платок в канализацию… когда убежала во второй раз… после того, как вы попытались меня схватить… я не особенно всматривалась в ваше лицо, но оно запечатлелось в моей памяти, и вот только что, когда мы оказались рядом…
Она глубоко вздохнула.
– Ну вот… я все вам сказала… сама не знаю, зачем… мне кажется, что… что это принесло мне облегчение.
– Я тоже так думаю, но вы могли бы облегчить вашу душу раньше.
– Раньше?– повторила она.
– В тот же день. Проинформировав полицию.
В ее глазах отразился ужас.
– О! Я не могла… Не могла быть замешана в преступлении даже косвенно… Я сосватана… Мой будущий супруг принадлежит к одной из самых чопорных семей в районе Марэ… Если он когда-нибудь узнает… Нет, у меня только один выход – скрывать все и просить Господа Бога, чтобы мой жених никогда не узнал, что в тот день я оказалась в квартире этого человека…
На ее губах мелькнула слабая улыбка.
– Очевидно, я молилась недостаточно горячо, потому что сейчас…
– Оставьте Бога в покое,– посоветовал я,– он перегружен работой, и потом Он очень стар… Хотите еще капельку коньяка?
– Да. Теперь мне только и остается напиться пьяной. Я протянул ей уже налитый стакан, к которому она еще не прикоснулась. И пока она пила, я размышлял. Ставя стакан на угол стола, она произнесла одну фразу, смысл которой я не уловил, будучи погружен в свои мысли. Из чрезмерной стыдливости она вновь натянула юбку на колени. Правда, я пялил глаза на ее ноги, не видя их, но она этого знать не могла. Внезапно я стукнул кулаком по ладони.
– Замок! – воскликнул я.– Ключи!
– Что?
– Ничего. Я разговаривал сам с собой. Вы что-то сказали? Извините, я тогда не расслышал.
– Я спросила, что вы сейчас будете делать?– произнесла она тревожным и жалким голосом.
– Задам вам дополнительно несколько вопросов.
– Я все вам сказала.
– Все равно. Дело детектива задавать вопросы.
– Я не убивала Кабироля.
– Знаю. Знаю также, что это не вы меня оглушили.
– Что дальше?
– Давайте посмотрим… Когда вы первый раз вышли от Кабироля, отбившись от его ухаживаний…
Смешно! Но ведь наверняка он за ней ухаживал тем или иным способом, старый пройдоха!
– …сколько вам понадобилось времени, чтобы спуститься по лестнице и едва не попасть в мои объятия? Кстати, это был ваш день попадать в объятия.
– Я не знаю. Вы хотите, чтобы я все это помнила?
– Вы спускались без остановки? Одним махом?
«Одним махом». Любимое словечко Кабироля. Память об этом типе пристала, как липучка для мух.
– Ну, можно сказать… я могла остановиться этажом ниже… перевести дух, успокоиться немного… возможно…
– Хорошо. Вернемся назад. Вы входите первый раз. Первый раз в этот день к Кабиролю. Дверь была открыта или закрыта? Я не имею в виду, что она была полуоткрыта.
– Отперта, как всегда. Поворачиваете ручку и входите.
– Вы уверены в этом?
Где-то здесь не сходились концы с концами.
– Дверь была не заперта.
– Хорошо. Вы вошли. Он был на месте или в одном из задних помещений?
– Мне показалось, что он вышел из другого помещения.
– Очень хорошо. Было похоже, что ваш визит не доставил ему удовольствия, не правда ли?
– Это была просто комедия. Он…
– Это не комедия. Вы ему помешали. Он был не один. Он вел переговоры, если можно так выразиться, и нервничал по их поводу. И хотел успокоить свои нервы при вашей помощи. Знаете, в конце концов он не пошел бы дальше этого поцелуя. Обстановка не позволяла.
– Не понимаю.
– Возможно, вы знаете Кабироля уже давно, но вам наверняка неизвестен один особый аспект его деятельности. Во всяком случае, я надеюсь, что это так.
– Особый аспект? Ах да! Я понимаю. Он давал взаймы и безусловно немного занимался ростовщичеством. Они все такие.
– А также еще немного и скупщик краденого. Имел связи с преступным миром. Легавые нашли у него отпечатки пальцев настоящего преступника-рецидивиста, убежавшего из тюрьмы.
Она поднесла руку ко рту.
– Боже мой! Как вы все это узнали?
– А вы поработайте вашей головкой. Я же детектив… Итак, Кабироль занят беседой, а вы его отвлекаете. Если он не запер дверь, то это значит, что ему наплевать на обычных клиентов, что бы там они ни видели и что бы там ни думали об увиденном. У клиентов Кабироля всего лишь одно право: принять смехотворную сумму в обмен на ценную вещь, считать себя осчастливленным и держать рот на замке. И большинство клиентов больше ничего и не требовало. Их заботы делали их слепыми. Клиент этой категории Кабиролю не помешал бы. С вами другой разговор. Поскольку он друг вашей семьи…
– Не преувеличивайте,– запротестовала она.– С тех пор как папа умер, мы видим его очень редко.
– Я стараюсь объяснить его поведение. Есть вещи, которые он старается от вас скрыть. Он боялся, как бы вы не стали свидетелем его общения с типом, от которого за версту несет блатным миром. Как я предполагаю, он боялся, что беглый бандит появится в комнате, и вы догадаетесь о содержании их разговора. Он… да, так оно и было. Знаете, он совсем не хотел вас изнасиловать.
– Вам обязательно употреблять вот такие прямые выражения?
– Я называю вещи своими именами. Он, безусловно, говорил правду, утверждая, что у него нет под рукой той вещи, отданной вами в залог… Да, кстати, это украшение?
– Господи! С того дня у меня было столько других серьезных забот. Эта вещь, где была, там и осталась. И я не пойду ее искать.
– А если ваша мать заметит пропажу?
– Да ну, э… К счастью, она не держит свои вещи в большом порядке. Может быть, она и заметит пропажу когда-нибудь. А может, и нет. Но это было бы слишком прекрасно. Если не смогу сделать иначе, то я, естественно, признаюсь ей во всем. Это будет мне менее неприятно, чем признаться в… в другом.
– Вы ей ничего не сказали?
– Нет.
– Хорошо. То есть я хочу сказать: вернемся к Кабиролю. Очень похоже, что он не лгал, говоря о невозможности тут же вернуть вам ваш залог, и, обнимая вас, он хотел прекратить всякую дискуссию, которая рисковала затянуться надолго, а также принудить вас уйти как можно быстрее. Он побежал за вами?
– Нет.
– Вот видите, он спешил вас прогнать, чтобы вернуться к своему гостю в другой комнате. Думаю, что ему не следовало проявлять такую поспешность, но что поделаешь, произошло то, что должно было произойти.