Во время этого первого – растапливающего лёд – вечера в этом трактире, Пол легко вошёл в роль хозяина вечеринки, почти монополизировав разговор. Эпстайн оставался в тени и предоставил свет прожектора Полу, который явно получал удовольствие, будучи центром внимания. Он наслаждался припоминанием ради меня деталей недавних приключений ‘Битлз’ в Германии. С помощью частых и нетерпеливых вмешательств и воспоминаний других, особенно Джона, он быстро рассказал несколько поразительных историй о закулисных беспорядках, безумии и излишествах. Затем и при более поздних обстоятельствах остальные добавили свои собственные едкие воспоминания о шумных близких знакомствах с весёлой компанией дружески расположенных к нм проституток в клубах Гамбурга, которые стали не только партнёрами битлов по отдыху и развлечениям, но также стирали их нижнее бельё, по-видимому, побеждая или просто игнорируя языковые и культурные барьеры. Это были те же самые рабочие девушки, которые помогали ребятам приобрести любые пилюли, в которых они нуждались, чтобы оставаться на ногах и работать на протяжении долгих часов – стимуляторы и депрессанты, всё, что требовалось, чтобы оставаться им в сознании на сцене или захватить немного сна между выступлениями. Постоянной целью боссов гамбургских клубов было продавать больше пива, поэтому битлов побуждали действовать, как ярмарочные зазывалы, чтобы наполнить помещение фанатами, которые станут покупать выпивку. Группа каждую ночь сталкивалась со сложной задачей выдёргивания с улицы всё больше и больше случайных клиентов, делая своё сценическое шоу как можно более сексуальным, необузданным и живым. Всё, что они делали на сцене, должно было быть больше, чем жизнь – касалось ли это музыки или просто валяния дурака между номерами. Оставляя как можно меньше для воображения, Пол демонстрировал мне невежливые ужимки Джона во время тех шоу, всё – от дурацкого вышагивания в нацистском стиле до жестокого изображения калек, всегда любимых смешных фигур для Леннона.

Пол стал первым битлом, которого я хорошо узнал, не просто за его замечательный приём в том трактире, а потому что у него оказались такие природные способности к связям с общественностью. Казалось, он инстинктивно знает, как заставить работать средства массовой информации с наилучшей выгодой. Вскоре я обнаружил, что Пол родился с отличительной структурой ДНК мастера-шоумена от своего костного мозга до кончиков пальцев ног. Пол был единственным битлом-шоуменом. Он был тогда да и является сейчас неискоренимо привязанным к низкопоклонничеству публики. Пол всегда будет суперзвездой поп-музыки, всегда алчно жаждущим одобрения публики. Его тело и разум были словно специально созданы для того, чтобы стоять в ослепительном блеске в центре всеобщего внимания – мне не приходит в голову ни одной другой причины, почему этому мультимиллионеру нужно продолжать регулярно пересекать нашу планету, чтобы удовлетворить нужды фанатов его концертов в эти его золотые годы. Макка является непреклонным трудоголиком. Он также был экспертом-самоучкой в искусстве, которое мы называли ‘умение выигрывать’, суть которого была в том, чтобы находиться в соревновании всегда на шаг впереди.

Пол всегда утверждал, что хочет, чтобы его личная жизнь хранилась в абсолютной тайне и была ‘обычной’, но большую часть времени он наслаждается пребыванием на глазах публики. Когда он женился во второй раз, взяв себе в новой невесты неправдоподобно жизнерадостную бывшую модель Хизер Миллз, он последовал по следам своего отца, Джима, и троих других бывших битлов, которые все были женаты более, чем один раз. По прошествии десятков лет у сэра Пола не осталось такое же детское личико, как у Клиффа Ричарда, но он не следовал тому затворническому образу жизни, который вёл его рыцарь-соотечественник. В терминах связи с общественностью особая полезность Пола для меня в моей новой работе в качестве служащего прессы и рекламы ‘Битлз’ заключалась в том, что он давал старт скучнейшим фотосессиям и привносил интересные моменты в остальных отношениях обычные интервью или пресс-конференции. Я помню, как однажды в вестибюле одного лондонского отеля фотограф пытался получить живой снимок, как мы ему поручили, но это было рано утром, и битлы с трудом держали глаза открытыми. И именно Пол собрал остальных: “Давайте же, парни, подберите какой-нибудь чемодан или что-нибудь ещё. Давайте все пойдём к той двери”. Это было типично для Пола. Он хотел, чтобы всё было как надо. И он был тем, кто бросал последний взгляд в зеркало перед тем, как фотограф начинал делать снимки.

В 1963 году его воспринимали, как любящего веселье, независимого холостяка, который включал своё обаяние поразительного воздействия, когда он хотел повлиять на своих соперников, коллег или понравившихся ему женщин. Даже на той ранней стадии его карьеры он мог быть приватно честным и прямым с помощниками и товарищами, но он часто бывал менее чистосердечным и открытым на публике. С самого начала Пол назначил себя единственным хозяином своей собственной судьбы. Он был спокойным дельцом, коим является и по сей день. Условно говоря, он по прежнему бросает последний взгляд в зеркало. У него был огромный дар убеждения среди битлов. Он добивался своего с помощью хитрости и вкрадчивости там, где Джон прибегал к крикам и нахальству. Возможно, Джон и был самым громким битлом, но Пол был самым проницательным. Я наблюдал, как он склоняет других к своей точке зрения во всех видах спорных ситуаций, - иногда мелких, иногда более значительных, иногда административных, иногда творческих. Джордж говорил мне, что когда он присоединился к Полу и Джону в составе ‘Каменотёсов’ в 1958 году, Пол уже вёл себя так, словно решения в группе принимал он. Согласно Джорджу: “Я прекрасно знал, что это был ансамбль Джона, и Джон был моим героем, моим идолом, но тем, как Пол говорил, он всячески демонстрировал, что он был настоящим лидером, тем, кто указывает, что ‘Каменотёсы’ будут делать и куда они будут двигаться, как группа”. По мне, в этом есть здравый смысл; из того, что я видел сам в 1963 году и позже, мнение и идеи Пола преобладали в ‘Битлз’, особенно в вопросах музыкальной линии поведения, как, например, стоит ли записывать новый номер или не нужно ли слегка изменить порядок песен для сценических выступлений группы. Я не видел, чтобы кто-нибудь из остальных устоял против него. Казалось, они одобряли, когда Пол добивался своего, побеждая в спорах Джона. Когда Пол хотел достаточно сильно чего-нибудь от Брайана Эпстайна, он говорил тихо, уговаривая этого человека, а не запугивая его. Когда Пол заглядывал ему прямо в глаза, защита Эпстайна улетучивалась. В терминах песенных стихов взглядом Пола на романтику была ‘Мишель’, а Джона – ‘Норвежский лес’. Когда Леннон и Маккартни решили сочинить ностальгические песни о своём родном Ливерпуле, у Джона появилась ‘Земляничные поля’, а у Пола – ‘Пенни-лэйн’.

Иногда Пол мог казаться самодовольным, эгоцентричным чудаком. Но так как он являлся половиной самой выдающейся сочиняющей песни команды в мире, то с такого рода верительной грамотой у него в наличии, любые поверхностные недостатки подлежали списанию на эксцентричность гения. В отличие от Джона и Брайана Эпстайна, у Пола, казалось, нет наполовину скрытых демонов, с которыми приходится иметь дело. Не считая его исключительных талантов, как композитора и исполнителя, больше всего меня впечатлила в нём его решительность. На его взгляд не было ничего невозможного. Чего бы он страстно ни пожелал, он посвящал этому всё своё внимание столько, сколько требовалось для достижения этой цели, победы в споре или выполнения задания. Если новая песня, в которую он верил, не получалась с первой попытки, он продолжал усердно над ней работать. ‘Вчера’ была классическим примером, начавшись, как навязчивая мелодия без настоящих слов, а закончившись много месяцев спустя, как самая записываемая и исполняемая композиция Пола. У Джона не было терпения или концентрации для написания ‘Вчера’, поэтому он открыто критиковал лучшую в истории балладу Пола. Пол устанавливал сам себе невозможные цели и достигал их без видимых усилий. Он ожидал таких же безусловных достижений и увлечённости от всех тех, с кем он работал и всё ещё работает в наши дни. Я использовал его для того, чтобы влиять на остальных, потому что в любом случае это то, чем Пол занимался всё время.