Со своим романтическим имиджем и соблазняющим взглядом Пол мог бы держать звание самого плодовитого волокиты группы, но в действительности этот титул, несомненно, принадлежал Джорджу. Верные фанатки из Ливерпуля были не из тех, кто любит хвастать о любовных связях со знаменитостями, и большинство ранних подруг и возлюбленных битлов держали свои рты на замке. Будь всё иначе, некоторые из пикантных таблоидов могли открыть всё о юношеских проделках любвеобильного Джорджа в его родном городе. Самый младший из битлов использовал для цепляния девушек старейший трюк в мире, стараясь казаться немного застенчивым и наивным. Это, вкупе с приятно сдержанным чувством юмора, делало чудеса. Шутки Джорджа часто бывали сюрреалистичными, но они были мягкими по сравнению с некоторыми шутками Джона. Джордж сделал своим жизненным стилем флирт, всегда в занимательной манере, иногда невольно, редко серьёзно. Когда Джорджи целовал девушек, они никогда не плакали. Говорят, большинство женщин, принимая его ухаживания, радовались этому и совсем не чувствовали угрозы или давления. Во время нашей первой встречи он флиртовал с моей женой, Коринной, и ей это весьма нравилось. В другой раз он игриво болтал с женой Шона О’Мэхоуни, издателя и редактора ‘Битловской книги’, не осознавая, чьей она была супругой. Одной из немногих неудач Джорджа в ливерпульские дни была фанатка мерсибита и регулярная посетительница ‘Пещера’ Полин Бихэн, которая бросила его, чтобы выйти замуж за Джерри Марсдена, лидера Джерри и ‘Пэйсмэйкерс’. Согласно Полин, Джордж предупреждал её о Джерри: “Ты знаешь, он любит флиртовать”. В голову приходят слова ‘горшок’, ‘чайник’ и ’чёрный’.

С мужчинами и с женщинами, близкими друзьями и едва знакомыми, у Джорджа была одна любопытная привычка – подходить очень близко, даже если он начинал самую несерьёзную болтовню. Он стоял лицом к лицу, глаза в глаза, часто не более чем в нескольких сантиметрах от другого человека, и говорил всегда настолько тихо, что у свидетелей этого создавалось полное впечатление, что он делится секретной информацией огромного значения, которая требует абсолютной конфиденциальности. Но более вероятно, что он говорил о своей самой новой гитаре или следующей машине, которую ему хотелось бы купить. На сцене он обычно меньше бросался в глаза, чем Джон и Пол. Главные осветительные прожектора освещали Джона или Пола, тогда как Джордж оставался позади, в тени, прямо перед ударной установкой Ринго или рядом с одним из ведущих вокалистов. Обычно его голова была опущена, когда он играл, что заработало ему у некоторых фанатов репутацию стеснительного и угрюмого. Правда же была в том, что он был сосредоточен на своей игре.

Именно Джордж случайно начал манию среди британских и американских фанатов швырять леденцы в битлов во время концертов. Он упомянул в одном пресс-интервью, что ребята неравнодушны к мягким покрытым глазурью леденцам, и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать всё это неприятное дело. Леденцы сыпались на сцену градом, где бы ни выступали битлы, оставляя толстый липкий покров, который нужно было впоследствии вычищать. Это безумие быстро подхватили производители, Бассетт, который решил спонсировать ежедневное освещение ди-джеем-фигляром Кенни Эвереттом американское турне ‘Битлз’ 1966 года для пиратской радиостанции ‘Лондон’. Джордж пообещал с иронией: “В следующий раз я попрошу ‘Мерседес’”.

У Джорджа было много поклонников среди фанатов по обе стороны от Атлантики. На свой 21-й день рождения он получил 52 мешка Королевской почты, в которые были втиснуты карты, неизбежные пакеты с леденцами, посеребрённые картонные подковы и ключи. В те дни достижение возраста 21 года знаменовало собой переход в настоящую зрелость и традиционно означало получение ключей от двери – буквально ключей от передней двери дома семьи. Джордж отпраздновал, навестив офисы фан-клуба, чтобы повидаться с жившими в Лондоне секретаршами Мэри Кокрэм (также известную, как Энн Коллингэм) и Беттину Роуз, которая присматривала за множеством битловской почты. Они вручили ему самый необычный его подарок на день рождения – полноразмерную деревянную дверь, которая прибыла от одного из фанатов с сообщением: “Вот то, что ты можешь открыть с помощью всех своих ключей со дня рождения”.

Когда начали беспокоить напряжение и давление битломании, добродушный Джордж стал первым из великолепной четвёрки показывать признаки утомления. Почему-то он хуже остальных переносил и выдерживал опасности и неудобства, связанные с крупнейшими концертными турне ‘Битлз’ по миру. Стремительно наступившая битломания вскружила ему голову, сделав его раздражительным и ворчливым. Он больше не был готов мириться с неоригинальными пытками прессой и для меня становился всё больше помехой в отношении связей с общественностью, чем полезным. Он становился всё более замкнутым и непокорным, и пресса быстро заметила это. Интервьюеры обвиняли его в угрюмости. Я нашёл частичное и временное решение этого, ограничив темы большинства интервью, которые он давал. Зная прилежный интерес Джорджа к музыкальной технике и его увлечением новейшими гитарами, вышедшими в продажу, я предоставлял ему журналистов-знатоков и давал ему возможность говорить об инструментах и стилях игры. При таких условиях он был приятным, но он продолжал быть несчастным, гастролируя по миру в лимузинах и на самолётах. Хотя у него, несомненно, и появлялись проблемы, связанные с грубым отношением, он оставался довольно милым и дружелюбным с Джоном, Полом, Ринго и остальными нами, кто с ним работал, хотя все мы заметили в нём перемены, которые нам не понравились. Помню, что он при малейшей возможности давал нам понять, что он ждёт не дождётся окончания гонки гастролей. Он хотел, чтобы битлы сосредоточились на более мирном и творческом занятии – создании записей. Из четверых Джордж был самым углублённым музыкантом, тем, кто настраивал не только свою собственную, но и остальные гитары группы в последние минуты перед выступлениями. Джона, Пола или Ринго было не застать за репетицией, если она не являлась необходимой, а Джордж любил узнавать новое об инструментах, на которых он играл, и он практиковался скорее ради удовольствия, чем по чистой необходимости. Битл, который позже настолько интенсивно изучал индийский ситар, также был очарован укулеле и слушал много записей гавайской музыки 30-х и 40-х годов. Он был большим фанатом британского исполнителя на укулеле и певца времён войны Джорджа Формби и часто обменивался классическими записями Формби с приятелем коллекционером Джо Брауном, лондонским музыкантом и эстрадным артистом.

В январе 1966 года Джордж стал третьим битлом, который обрёл себе жену, прекрасную модель Патти Бойд, оставив Пола в качестве единственного оставшегося холостяка. Джордж всегда был готов пойти на многое, чтобы его личная жизнь не смешивалась с профессиональной. Он очень сильно ценил свою частную жизнь и обвинял битломанию, лишившую его её. Он редко позволял прессе задавать ему вопросы о его любовной жизни или семейных делах, поэтому для меня не стало сюрпризом, когда Джордж подверг испытанию мою верность, заставив меня поклясться молчать о деталях его женитьбы. Мы договорились, что я буду отрицать свою осведомлённость обо всём, что связано с ней, до самого последнего момента. Когда церемония уже происходила в эпсомском зале регистрации в Суррее, я обзвонил пресс-агентства и национальные газеты с Флит-стрит с подготовленным заявлением от имени Джорджа и Патти. Меня удивило, что Джордж согласился прийти в мой офис со своей молодою женой через пару часов после свадьбы, чтобы сделать неформальное фото. Для фотографов Патти надела новое манто от Мэри Куант, - свадебный подарок от Джорджа. Репортёр новостей шоу-бизнеса с Флит-стрит – так уж случилось, мой хороший друг, Майк Хаусего – случайно наткнулся на заказ зала регистрации за 24 часа до этого и принялся стучать в дверь дома Джорджа в Эшере. Безо всякого смущения Джордж с непроницаемым лицом бесстрастным голосом категорически отверг то, что он вот-вот женится и прогнал репортёра прочь. Когда парень позвонил мне тем вечером, моей дилеммой было, следует ли мне сообщить правду или надо уважить желания Джорджа. Следует человеку по связям с общественностью оставаться верным своим клиентам или своим лучшим связям по прессе? Я мог бы дать своему приятелю Майку ценный эксклюзив, но это бы привело толпу людей из средств массовой информации и доброжелателей в Эпсом следующим утром, что, в свою очередь, стало бы вторжением в частную жизнь Джорджа. И если бы Джордж обнаружил, что я не сумел соблюсти их договорённость, думаю, наши рабочие отношения были разрушены. Затем, в других случаях, когда возникала необходимость такого рода выбора, я решал оставаться верным по отношению к ‘Битлз’, потому что это было частично то, за что они мне платили. Я питал преданность к тем, кто подписывал мне чеки с зарплатой. На утро женитьбы этот же самый журналист возвратился к передней двери Джорджа и снова задал напрямую вопрос: “Вы сегодня женитесь?” Я был доволен, что Джордж вновь отверг это предположение. Несколько дней спустя в мой офис были доставлены две красиво обёрнутых бутылки шампанского ‘Дом Периньон’ с простым сообщением: “Для Тони Мэрроу (так) с Наилчшими Пожеланиями от мистера и миссис Джорджа и Патти”.