Звон дальних колоколов.
Донья Соль
(в ужасе встает)
Набат!
Ты слышишь? Там набат!
Эрнани
(все еще на коленях)
Как! Он тебя тревожит?
То свадьбы нашей звон.
Колокольный звон усиливается. Смутный гул; факелы и свечи во всех окнах, на всех крышах, во всех улицах.
Донья Соль
Вставай, беги! О боже!
Вся Сарагоса здесь!
Эрнани
(слегка приподнимаясь)
То факелы в честь нас.
Донья Соль
То свадьба средь могил. То свадьба в смертный час.
Лязг оружия, крики.
Эрнани
(садясь на каменную скамью)
Заснем.
Горец
(вбегая со шпагой в руке)
Сеньор! Сеньор! Там сбиры и алькады.
Во весь опор летят на площадь кавалькады.
Спасайтесь, господин!
Эрнани встает.
Донья Соль
(бледнея)
О да, беги во тьму!
Горец
На помощь!
Эрнани
(горцу)
Я готов. Прекрасно.
Глухие голоса за сценой
Смерть ему!
Эрнани
(горцу)
Дай шпагу!
(Донье Соль.)
Ну, прощай.
Донья Соль
Ах, я всему виною!
Куда же ты?
(Показывая на маленькую дверь.)
Идем. Я здесь тебя укрою.
Эрнани
Как! А мои друзья?
Шум и крики.
Донья Соль
Любимый! Жизнь моя!
Мне страшно.
(Удерживая Эрнани.)
Коль умрешь, умру с тобой и я.
Эрнани
(держа ее в объятиях)
Дай поцелуй.
Донья Соль
Мой муж! Эрнани мой! О боже!
Эрнани
(целует ее в лоб)
Наш первый поцелуй.
Донья Соль
Последний он, быть может.
Эрнани убегает. Донья Соль опускается на скамью.
Действие третье
СТАРИК
Замок де Сильвы в горах Арагона. Фамильная портретная галерея. Большой зал, украшенный портретами в пышных рамах, с герцогскими коронами и позолоченными гербами. В глубине высокая готическая дверь. В простенках между портретами набор оружия различных веков.
Явление первое
Донья Соль, в белом, стоит у стола, дон Руй Гомес де Сильва сидит в высоком герцогском кресле, сделанном из дуба.
Дон Руй Гомес
Сегодня наконец! Сегодня, в час ночной,
Не дядя я, а муж, о герцогиня, твой.
Ведь я прощен? Я был неправ перед тобою;
Я заставлял тебя бледнеть, краснеть порою;
Я слишком был ревнив и на сужденья скор, —
Ведь опровергнуть ты могла мой приговор.
О, как обманчив глаз! Как мы несправедливы!
Пускай я видел сам тех юношей счастливых, —
Что в том? Не должен был я верить и глазам.
Но что поделаешь? Уж слишком стар я сам.
Донья Соль
(спокойно и надменно)
Оставьте! Вам никто не делает упрека.
Дон Руй Гомес
Нет, все же я неправ. С такой душой высокой
Измены не таят. Я знаю, донья Соль,
Что в жилах у тебя испанской крови соль.
Донья Соль
О да, та кровь всегда чиста и благородна:
Все убедятся в том.
Дон Руй Гомес
(встает и подходит к ней)
Послушай. Не свободна
Душа моя, когда в тебя я так влюблен
На склоне дней. Я зол, ревнив — таков закон, —
И красота в других и юности цветенье
Мне причиняют страх, внушают подозренье.
Завидуя другим, я сам стыжусь порой.
Судьба — насмешница: в любви, уже седой,
Но жгущей сердце нам столь пламенно и смело,
Наш дух и юн и свеж, хотя бессильно тело.
Пред юным пастухом, — покуда мы идем,
Он с песней звонкою, я с сумрачным челом,
Он в зелени лугов, я в темном старом парке, —
Я говорю себе: о, что все башни, арки
Владений герцогских? Я б тотчас отдал их,
Как и свои поля с дубами рощ густых,
Свои стада овец, бредущие в долины,
Свой титул, древний род и все свои руины,
Всех предков доблестных из рода моего —
За домик пастуха, за молодость его.
Он в смоляных кудрях, и взор его так ясен,
Похож на твой; и ты сказала б: «Он прекрасен».
Что думать обо мне? Я стар уж — что скрывать!
Хотя и Сильва я, чем стал бы я пленять?
Все это ясно мне. Вот видишь, как люблю я!
Весь мир я отдал бы за молодость такую.
Напрасные мечты! Мне — свежесть юных сил?
Нет, раньше я, чем ты, приду в страну могил.
Донья Соль
Кто знает?..
Дон Руй Гомес
И поверь — все эти кавалеры
Являют не любовь, не сердце, а манеры.
Полюбит девушка такого всей душой, —
Ей — смерть, ему же смех. Их пестрокрылый рой
Напоминает птиц окраской, воркованьем,
Любовью, как перо, подверженной линяньям.
Пускай у стариков сил меньше, взор темней, —
Надежней их крыло и лучше, хоть тусклей.
Мы любим преданно. Что тяжкий шаг, седины?
Чело изрыто, но на сердце нет морщины.
Но коль старик влюблен, щади его любовь!
У сердца нет седин, и в нем живая кровь.
О нет, любовь моя не искрится, играя,
Как бусы из стекла, — в ней сила есть иная:
Отцовство, дружба, честь; и сам я тверд душой,
Как кресел дедовских тяжелый дуб резной.
Я так тебя люблю! Душой, к тебе летящей,
Люблю, как любят день, на небо восходящий,
Как любят нежность роз, как любят звезд чертог.
С тобою быть все дни, ловить след милых ног,
Узреть чело твое и взгляда совершенство —
Вот счастье для меня, вот вечное блаженство!
Донья Соль
Увы!
Дон Руй Гомес
К тому же мир обычай чтит такой:
Оканчивая жизнь, старик полуживой,
Уже склонившийся над мрамором могилы,
С невинным ангелом, с голубкой сизокрылой,
Остаток делит дней, и бодрствует она
Над жалкой старостью, что в ночь идти должна.
Вот благородный долг, вот дело высшей чести,
Прямой порыв, когда, живя со старцем вместе,
Шлешь утешение ему на склоне дней,
Быть может, без любви, но всей душой своей.
О, будь мне ангелом с душою девы нежной,
Чтоб я, старик, свой пыл, отныне безнадежный,
Остаток жалких дней мог разделить с тобой —
Как с нежной дочерью, как с любящей сестрой.
Донья Соль
Не знаю, кто из нас скорей придет к могиле,
Сеньор; и не всегда, покорны юной силе,
Мы жить хотим. Увы! Так часто говорят:
Здесь медлят старики, а юные спешат.
И угасает взор, глубокой тьмой покрытый,
Как темный ров могил, что придавили плиты.
Дон Руй Гомес
О мысли мрачные! К чему на сердце тень,
Дитя, в такой святой, такой веселый день?
Но время все течет. Мы говорим час целый,
А вам уже пора одеться для капеллы.
Скорей! Где ваш убор? Теряю счет часам.
Где свадебный наряд?
Донья Соль
Что торопиться нам?
Дон Руй Гомес
Пора!