Майрон услышал, как дверь открылась, затем захлопнулась, и по линолеуму раздался тяжелый стук каблуков.

— Привет, Пэрис, — окликнул мужчина, стоя всего в полуметре от того места, где прятался реслер. — Как дела?

— Хорошо. Что будешь, Дилан?

— Ничего. Там снаружи стоит «мини-виннебаго» с лас-вегасскими номерами, и я ищу владельца. Его зовут Майрон Ламбардо, он ростом примерно сто шесть сантиметров. Ты его не видела?

— А что, он опасен?

— Просто хотел с ним побеседовать.

Повисла пауза, и Майрон задержал дыхание.

— Он был здесь до тебя, но уже ушел, — ответила Пэрис, и если бы Ламбардо не прятался под стойкой, то расцеловал бы спасительницу.

— И как давно он ушел?

— Где-то час назад.

— Не видела, куда он направился?

— Нет, — отозвалась Пэрис. И раз уж Майрон не мог ее поцеловать, то провел рукой по ее икре, под джинсовую юбку, благодарно похлопал официантку по колену.

— Ну, если еще раз его увидишь, то обязательно позвони в участок.

Пэрис снова замолчала, и Ламбардо задумался, собирается ли она его пнуть или сдать шерифу.

— А что он натворил?

— Нарушил запретительный приказ.

— В отношении кого?

— Миз Спенсер.

— О. — Вот теперь Пэрис и правда пнула Мялку.

— Что такое? — спросил шериф.

— Да ничего. Просто жука раздавила.

Майрон обхватил рукой ее бедро и держал, так, чтобы официантка не отвесила ему еще пинка. Она застыла на месте, и реслер ждал, не разразится ли Пэрис криками.

— Если увидишь его у «виннебаго», звони.

— Ладно.

Шаги удалились, дверь открылась и захлопнулась.

— Ушел? — прошептал Майрон.

— А ну убери руки из-под моей юбки!

Ламбардо медленно провел ладонью вниз по мягкому бедру к колену.

— У тебя потрясная кожа.

Пэрис отступила назад и посмотрела на него сверху вниз, словно Майрон и правда был жуком.

— Ты тут охотишься за Хоуп Спенсер.

— «Охочусь» — слишком сильно сказано. — Он встал и запрыгнул на стойку. Устроившись на краю, Мялка оказался почти лицом к лицу с Пэрис. — Мне просто надо, чтобы она кое-что для меня сделала.

— Что именно? Родила тебе ребенка?

— Черт, нет. Ненавижу эту дамочку.

Сердитое выражение лица Пэрис сменилось удивленным:

— Правда?

— Да. Она мне жизнь испортила.

— И мне. Стоило ей заявиться в город, как все мужики стали за ней гоняться.

— Это за Хоуп-то? Да она чересчур тощая.

— Ага, это ты только так говоришь.

— Нет. Мне нравятся фигуристые девчонки. — Майрон оглядел официантку с головы до ног. — Девчонки вроде тебя.

Хоуп сунула руки в прочные перчатки и вступила в бой с сорняками, разросшимися в старом розовом садике перед домом Доннелли. Послеполуденное солнце палило, нагревая голову даже через «гэповскую» бейсболку, а вокруг жужжали насекомые. Хоуп одела бежевые шорты и красный топ, а на все открытые участки кожи нанесла солнцезащитный крем и средство от комаров. На крыльце стояла большая накрытая кружка ледяного чая, а из CD-плейера доносилась песня Бонни Рейтт.

Прошло три дня с того момента, как Хоуп впервые заметила Майрона у «М&С». Больше она его не видела, зато слышала. Непонятно, откуда гном раздобыл ее незарегистрированный номер, но стал ей названивать и хотя никогда ничего не говорил, она знала, что это именно Ламбардо. Распознала его дыхание в трубке. Он вел себя так же, когда преследовал ее в Лос-Анджелесе.

Когда Хоуп рассказала об этом Шелли, подруга лишь отмахнулась и заверила, что тут не о чем волноваться. Но вызывающие мурашки по коже звонки не прекращались, и миссис Абердин предложила, чтобы Пол надрал задницу Майрону. Если бы все было так просто. По прежнему опыту Хоуп знала, что Ламбардо исключительно хорошо умел прятаться.

— Чего ты делаешь?

Миз Спенсер обернулась через плечо на двух мальчиков, шагавших через ее двор в одних только купальных шортах и ковбойских сапогах. Взгляд Уолли быстро метнулся в сторону большого, прислоненного к стене серпа, но Адам упорно смотрел под ноги.

При виде Тэйбера-младшего Хоуп почувствовала в груди маленький теплый огонек. Удивительно, насколько она была рада встретиться с Адамом. И насколько привязалась к нему за столь короткое время. К маленькому мальчику, который обожал камни и грубые словечки.

— Ребята, вы кремом намазались?

Уолли кивнул и снова спросил:

— Так чего ты делаешь?

— Пытаюсь вычистить эту клумбу с розами.

— Помощь нужна? — поинтересовался мальчуган.

При нормальных обстоятельствах Хоуп с радостью приняла бы любого, кто бы вызвался ей на подмогу.

— Нет, спасибо.

— Можешь нам заплатить, — продолжил Уолли, словно и не слыша отказа. — А мы бы хорошо поработали.

Хоуп посмотрела на Адама, и тот наконец оторвал взгляд от своих сапог и покосился на нее. Мальчик залился краской и отвел глаза, словно мучился от смущения и неуверенности.

— Я бы так и поступила, но не думаю, что отец Адама обрадуется, увидев его здесь.

— Ему все равно. Правда, Адам?

Тот покивал головой:

— Да, ему все равно, если я повыдергиваю твои сорняки.

Ага, так Хоуп и поверила.

— Вот что, — сказала она, не желая спорить, — вы пойдете поищете отца Адама и спросите у него разрешения. Если он даст добро, то я найму вас обоих.

— Хорошо, — одновременно отозвались мальчишки и кинулись через улицу.

Хоуп посмотрела им вслед. Вряд ли есть хоть малейший шанс, что ребята вернутся. Пока она занимала себя, выдирая кустарник, забивший садик под окном фасада, ее мысли вернулись к Майрону. Ранее позвонил кто-то из офиса шерифа и сообщил, что «виннебаго» Ламбардо исчез, и полицейские решили, будто реслер покинул город. Хоуп на такой трюк не купилась, но не стала ничего говорить. Последний раз, когда она обратилась за помощью, ее послали в офис Дилана. Уж лучше выдержать оскорбления от Майрона, чем видеть ничего не выражающее лицо шерифа.

Ламбардо изрядно доставал ее, но, по крайней мере, не причинял боли. Хоуп выдернула из земли большой сорняк и кинула его в кучу. Лучше мучиться от преследований чокнутого гнома, чем постоянно чувствовать, как от безразличия Дилана разбивается сердце.

Она подняла взгляд и увидела, как мальчики возвращаются.

— Папа Адама сказал, что все в порядке.

Хоуп поверить не могла, что Дилан позволил своему сыну общаться с ней. Не после того, как приказал держаться от Адама подальше.

— Он правда так сказал? — спросила она парнишку.

Тот посмотрел ей прямо в глаза и подтвердил:

— Ага, так и сказал.

— И он сказал, что ты можешь на меня поработать? Ты упомянул мое имя?

— Да.

Удивившись и испытав небольшое облегчение от мысли, что, возможно, Дилан все же не считает ее таким уж ужасным человеком, Хоуп стянула перчатки и бросила их на землю:

— Ну ладно. Идите за мной.

Хозяйка провела ребят в дом, выдала по паре розовых резиновых перчаток, в которых обычно мыла посуду, налила ледяного чая с большим количеством сахара, а потом они все вышли на улицу и принялись за работу. Уолли трещал почти без умолку, но Адам вел себя еще тише, чем обычно.

— Хоуп, а у меня к тебе вопрос, — заявил младший Абердин, выдирая сорняк чуть ли не с себя ростом.

Она подняла голову:

— Давай, но если мне не понравится, отвечать не буду.

— Ладно. — Мальчуган бросил сорняк в кучу. — Можно мне иногда брать твою машину?

Хоуп посмотрела на свой «порше», припаркованный на подъездной дорожке.

— Да. — Лицо Уолли растянулось в широкой улыбке и оставалось таким, пока соседка не прибавила: — Когда тебе исполнится шестнадцать, и ты получишь права.

— Ну вот… — вздохнул мальчуган.

А затем они с Адамом принялись за сорняк, который смогли вытащить только вдвоем.

Встав на колени у другой клумбы, в нескольких шагах от ребят, Хоуп украдкой наблюдала за Адамом. Она внимательно следила за ним, и в течение следующего часа мальчик поглядывал на нее каждый раз, когда думал, что та ничего не замечает. Он напряженно хмурил брови над зелеными глазами, словно изо всех сил пытался что-то понять.