- Что-то случилось? - встревоженно спросил Сорин.

- У вас был очень странный взгляд, - произнесла девушка.

- Ой, извините, я вспомнил о своих неприятностях. Не обращайте внимания. Я вам действительно очень благодарен. Это просто чудо какое-то, что вы ко мне подошли.

- Ну что вы, я просто увидела, что человеку плохо и не могла пройти мимо.

- Нет-нет, правда, спасибо. Вы не знаете, сколько вы для меня сделали, - продолжал Сорин. - Вы пейте. Как вам вино?

- Приятное. А что с вами случилось?

- Это долго объяснять, Люси, да вы и вряд ли поймете.

- А вы постарайтесь. Я люблю истории, - засмеялась девушка.

- Ну… Начнем с того, что буквально пять дней назад я был убит, или, точнее, почти убит.

- Как это, где? У нас? - Глаза девушки стали еще больше и, казалось, занимали теперь пол-лица.

- Да-да, не удивляйтесь, здесь, в Лондоне, в Холланд-парке.

- Кто же на вас напал? Марокканцы? Индусы? Или наши скин-хэды?

- Нет, не думаю, Люси, все проще. Это были мои соотечественники.

- Вы - гангстер? Мафия? - с испугом и восторгом спросила Люси.

- Увы, или к счастью - ни то и ни другое, - ответил Андрей. - Просто я человек, случайно попавший в ситуацию, в которой я, в общем-то, не должен был находиться. Дело в том, что у меня было кое-что ценное, что я собирался здесь продать - нет, не бойтесь, не контрабандистам, это не наркотики, я собирался действовать абсолютно официально, через аукцион - это картины. Однако нашлись люди, которые решили завладеть этими картинами. И вот результат: пару дней я пребывал между жизнью и смертью.

- Почему же вы не обратились в полицию?

- Видите ли Люси, тут много моментов, в связи с которыми мне не хотелось ввязывать «Интеллиджент сервис» или Скотленд-Ярд в эту историю. Я думаю, вы и сами часто не любите обращаться к вашим английским полицейским.

- Да, это правда, - засмеялась Люси. - Тем более, что я и мои друзья часто живем в сквотах - знаете эту систему захваченных домов?

- Да, я читал о ней, - сказал Сорин.

- Поэтому я не могу сказать, что полицейские - мои лучшие друзья, - закончила девушка.

- Ну вот, видите. Следовательно, и у меня, и у вас могут быть причины, по которым полицию лучше избегать. Но вот теперь я выжил, а благодаря вам пойду на поправку и, наверное, буду пытаться восстановить справедливость.

- Один против вооруженных бандитов? - Девушка была явно в восторге от услышанного.

- Ну, я не думаю, что они вновь будут пытаться меня убить. А кроме того, я полагаю, им вообще неведома моя судьба. Они-то думают, что я умер, и в этом мое сильное преимущество, не так ли?

- Не знаю… - протянула Люси. - Я, правда, никогда не бывала в такого рода переделках, но несколько моих знакомых - они попадали в разные истории. Я не думаю, что вам одному хватит сил бороться против русской мафии.

- Да нет, вы утрируете. Вы здесь, на Западе, вообще мало что понимаете в нашей жизни. Не такая уж это и мафия и ничего такого уж страшного нет. Речь идет о вполне респектабельных людях, редко пользующихся услугами определенного сорта персонажей. Впрочем, это не важно. Вы пейте вино, ешьте, - решил сменить тему Сорин.

- Спасибо, я не голодна, а вот вам - вам необходимо поесть. Тем более, что ваши силы так истощены, это видно невооруженным глазом. И обязательно пейте вино, - продолжала Люси. - От этого лучше работает сердце и циркулирует кровь. От этого вы быстрее пойдете на поправку.

- Конечно, конечно, - пробормотал Сорин, зевнув и понимая, что сейчас он погрузится в пучину сна. - Знаете, Люси, мне, пожалуй, нужно немного поспать, я сильно устал.

- Да-да, конечно, Эндрю, я и так засиделась.

- Вы, - произнес вдруг Андрей, - не могли бы… В общем, могу ли я вас как-нибудь еще увидеть? Мне бы хотелось, когда я буду лучше себя чувствовать, повести вас в какой-нибудь ресторан, если, конечно, вас не шокирует мое предложение.

- Нет-нет, я же не американка, - засмеялась девушка. - Я вам оставлю свой номер телефона, или сама вам позвоню.

Она черкнула на гостиничном блокноте свои координаты, потом легко встала с кресла и, послав Сорину легкий воздушный поцелуй, исчезла за дверью номера. А Андрей, сделав несколько шагов до кровати, рухнул без сил.

- Вот что, Василий Семенович, - говорил следователю по особо важным делам Трегубцу начальник его отдела Николай Николаевич Ковалев. - Запряги кого-нибудь из своих архаровцев и сделай мне установочку на Токарева Виталия Сергеевича.

- Токарев? - удивился Трегубец. - По какому же делу он у нас проходит?

- Ни по какому не проходит. Генерал приказал. И давай побыстрее. Сам знаешь: начальство ждать не любит.

- А что нужно-то?

- Все, все, Василий Семенович, что мне тебе рассказывать? Где учился, на ком женился, кто родители, где живет, друзья, знакомые, связи.

- Николай Николаевич, ты меня за дурочку-то не держи. На такие сведения не один день уйдет.

- А тебе за один день никто и не предлагает. Но быстренько, в темпе вальса, так сказать. Генерал три дня дал. А то смотри: опять ослушаешься - вообще из органов полететь можешь.

- Да не пугай, Николай Николаевич, пуганые, - устало сказал Трегубец.

- Пуганый не пуганый, а окладом и пенсией небось дорожишь, а? - И Ковалев хитро подмигнул Трегубцу.

- Пенсией? Николай Николаевич, работу я свою люблю.

- Ну вот, коли любишь… Все, свободен.

«Ну что же, - думал Василий Семенович, сидя в своем кабинете, - с начальством не поспоришь. Это все равно, что против ветра ссать. Только вот непонятно, откуда у нашего генерала такой интерес к какому-то Токареву?»

Первые данные о директоре фирмы «ТОК» Василий Семенович Трегубец получил уже к вечеру. Ничего особенного: 35 лет, за плечами Институт международных отношений, работа третьим секретарем посольства в Германии, не привлекался, не был, не состоял. Женат, разведен. Занимается посредническим бизнесом: чай, масло, автомобили. Видимо, не брезгует и еще чем-нибудь, но это не волновало Василия Семеновича: кто сейчас до конца честен. Налоговые декларации заполняет вовремя, а что укрывает - так это уж все его. Знакомств пол-Москвы, да вот друзей нет. Не скуп, не злопамятен, по крайней мере, так говорят. Общителен, легко сходится с людьми, хотя и немного нервен в поведении. Никаких особенных криминальных связей не имеет.

Перечитывая страницу за страницей оперативной разработки, Трегубец не мог понять, зачем генералу Полозкову понадобился какой-то малозначительный Токарев.

На следующий день, скорее для того, чтобы удовлетворить свое любопытство, он отправил пару своих ребят по новым адресам, слегка расширив круг изучаемых лиц вокруг Токарева. «Вот что, - напутствовал он своих ребят. - Покопайтесь в его институтских связях, да, собственно, и в школьных можно посмотреть. С кем он там дружил, приятельствовал, может быть, недавно кто-то появился из тех, с кем он один учебник физики разрисовывал и с лекций сбегал». И опять зазвонили телефоны, забегали люди, от адреса к адресу мчались черные автомобили, развозя оперативных сотрудников на доверительные беседы.

К вечеру у Трегубца на столе скопился ворох бумаг с протоколами бесед, именами, адресами и телефонами бывших приятелей Виталия Сергеевича Токарева. И вновь Василий Семенович начал просматривать стремительно растущую бумажную стопку в надежде обнаружить, ради чего все-таки Сергей Сергеевич Полозков так накрутил хвост своему подчиненному. Выуживая из моря информации важнейшие оперативные сведения и составляя из них небольшую точную справку для генерала, Трегубец вдруг наткнулся на знакомое имя: Сорин. Да ведь это дело о стрельбе в маленьком кафе в Замоскворечье!

Их там было двое: Виноградов, ну конечно, Всеволод Артемьевич, погибший в Питере, точнее, под Питером, и Сорин, пропавший неизвестно куда.

Он еще раз внимательно прочитал все, что касалось школьных друзей Токарева. Все правильно: Сорин и Токарев учились в одном классе и, судя по воспоминаниям бывших одноклассников, довольно близко общались, если не сказать дружили. «Вот так так, - покачал головой Трегубец. - Значит, Токарев неспроста заинтересовал нашего бравого генерала. А коль скоро этих ценностей, за которыми гонялась половина бандитской Москвы, так обнаружить и не удалось, видимо, Сорин и Токарев как-то связаны в этом деле. Ну что ж, это уже интересно». Он вновь углубился в оперативную справку по Токареву: нет. Никаких данных о том, чтобы тот торговал антиквариатом, картинами, драгоценностями или чем-нибудь в этом духе. «Но ведь он тоже посредник, - подумал Трегубец. - Профессиональный посредник. А профессиональному посреднику все едино, продавать ли автомобили или сводить покупателей танков. Чем хуже картины? Может быть, даже лучше и доходней. Но если Сорин исчез из поля зрения, судя по всему, его просто нет в этой стране. Не может же непрофессионал, бывший журналист, так плотно залечь на дно, что его не в силах выловить ни криминальная структура, ни огромная, разветвленная милицейская машина. Пожалуй, что так. Пожалуй, его давно нет в России. А следовательно, его точное местоположение неизвестно этим друзьям нашего генерала, ради которых он наверняка и расстарался. Подумав об этом, Трегубец тяжело вздохнул. Противно понимать, что твое начальство работает рука об руку с какой-то мразью, и не важно, что мразь эта не в ватнике на хазе водку жрет, а в костюмах от Армани щеголяет. Суть дела не меняется. Он вспомнил, как охотился за Сориным и Виноградовым в Москве и в Питере, как все время на шаг отставал от бандитов, тоже идущих по следу друзей, как путем нехитрых умозаключений пришел к выводу, что предатель в этом деле его начальник - генерал Полозков и что именно он передает в руки еще не ведомому «боссу» бандитов всю информацию по делу. Ну, да Бог ему судья, сказал себе Трегубец, вернемся к работе. Раз Токарев, читай - Сорин, так интересует этих людей до сих пор, вещи, которыми обладал Сорин, все еще в его руках. Презабавно. Следовательно, если кто-то из друзей господина Полозкова с моей помощью и помощью моего отдела выйдет на многострадального Виталия Сергеевича, дня через два-три, а может быть, через неделю в оперативной сводке по городу появится еще один неизвестный труп. Не будут же они оставлять в живых человека, который вполне может известить Сорина о том, что им тщательно интересуются какие-то недружелюбные господа». «Следовательно, - подумал Василий Семенович, - следовательно, моя задача - найти господина Токарева значительно быстрее, чем его найдут компаньоны нашего генерала».