По условиям договора:

1. Япония, признает, что Российская Империя имеет в Северной и Южной Манчжурии, а также на Ляодунском п-ве преобладающие политические, военные и экономические интересы.

2. Япония обязуется полностью эвакуироваться из Манчжурии.

3. Порт Дальний признается Россией открытым портом, однако с преимуществом российских компаний.

4. Российская Империя накладывает ограничения на рыбную ловлю японским подданным вдоль берегов и в заливах, гаванях, бухтах и реках, находящихся в ее владениях в Японском, Охотском и Беринговом морях.

5. Российская Империя признает преобладающие политические, военные и экономические интересы Японии в Корее, южнее 38-й параллели.

6. Япония признает преобладающие экономические интересы Российской Империи в Корее, севернее 38-й параллели, при условии нахождения ограниченного воинского контингента Японии на территории южной Кореи.

7. Обе стороны обязуются, что территория Кореи не будет использоваться для “стратегических целей” и строительства фортификаций, угрожающих судоходству в Корейском проливе.

8. Курильские острова, и все государственные предприятия и собственность на островах уступаются Российской Империи.

9. Россия не будет препятствовать, Японии, как и другим странам, пользоваться правами и преимуществами, приобретенными ими по действующим с Китаем договорам, за исключением создания “сеттльментов”.

10. Японская сторона передает России захваченные корабли.

XV. Оборона Камчатки и захват Курил.

Оборона Камчатки являлась всего лишь незначительной частью происходивших тогда на Дальнем Востоке военных действий, но благодаря ей за Россией было подтверждено право на богатейший рыбный районов, и единственный удобный порт, имевший свободный выход в Тихий океан и контролирующий все ее тихоокеанские владения. Это обстоятельство имело важное стратегическое и экономическое значение для России.

Военные силы на Камчатке состояли всего из полусотни казаков, которые набирались из числа добровольцев и выполняли полицейские функции. Зато оружия хватало с избытком, на складе находилось порядка 4000 винтовок системы “Бердана” и 800 тыс. патронов к ним. В сложившейся ситуации оборону Камчатки организовывали добровольческие дружины и самостийно организовывающиеся отряды. Таким образом, оборона Камчатки свелась к ряду локальных стычек на побережье. Известие о начале войны дошло до Петропавловска почти через три месяца — 22 апреля. В ту же ночь, с 22 на 23 апреля все мужское население Петропавловска и соседней Сероглазки без всякого напоминания явилось кто с винчестером, кто с берданкой и был выставлен на мысе Сигнальный для наблюдения за входом в бухту наблюдательный пост. На следующий день в Петропавловск из всех окрестных сел — Авачи, Халактырки, Старого острога, Паратунки, Коряк съехался народ. Собрался сход, на котором было принято решение дать решительный отпор врагу и организовать Петропавловскую дружину. Старики говорили: “Все умрем, а не сдадимся… Если даже японцы высадятся в устьях рек, дальше они не пройдут — перестреляем в кустах”. На начальника уезда Сильницкого легла огромная ответственность по организации обороны. Были разработаны инструкции по охране рек и защите селений, а также тактика партизанской войны. Используя прочный весенний наст, во все крупные селения были разосланы на собаках берданки, патроны и инструкции. Начальником штаба обороны Камчатки был назначен помощник Сильницкого штабс-капитан Векентьев, командиром Петропавловской дружины в составе 89 человек — прапорщик в отставке Цезарь Жабо.

Огромное значение в обороне полуострова сыграл назначенный начальником обороны Западного побережья старший унтер-офицер запаса М.И. Сотников. Его деятельность началась с организации дружин, обучения дружинников началам военного дела, пробным стрельбам из берданок. Всего здесь было организовано четыре пешие и одна конная дружины: Тигильская — численностью 100 человек, Ичинская — 66, Облуковинская — 40, Большерецкая — 72, Конная — 18 человек. Командиром Тигильской дружины был назначен казак Павел Юшин, Ичинской и Облуковинской — Михаил Корякин, Большерецкой и одновременно всего западного побережья — Сотников. Отставной унтер-офицер Нагорный командовал конной дружиной. Ее назначением была связь между дружинами, оперативное прибытие в места высадки японцев и организация первого сопротивления. Фактически, ввиду большой протяженности линии обороны западного побережья, руководил обороной севернее реки Воровской Нагорный. Всего в дружинах западного побережья насчитывалось около 300 человек.

На восточном побережье, кроме Петропавловской, была организована Усть-Камчатская дружина в составе 110 человек. Всего в дружинах Камчатки насчитывалось 475 человек. Дружины комплектовались, в основном, из состава коренного населения, которое никогда не знало воинской повинности, не имело понятия о военной дисциплине, строе, порядке. Однако дружинники были прекрасно занкомы с местностью, обладали умением стрелять и вести походную жизнь.

Уже в мае начались заходы шхун в реки и высадки на берег. Первая схватка произошла на реке Большой, где дружинники под командованием казака Селиванова на ботах атаковали зашедшую туда шхуну и сожгли ее. Во второй половине мая были уничтожены еще четыре шхуны в реках Колпаковой, Облуковиной и других. 4 июня на лежбище каланов на мысе Лопатка высадилась группа браконьеров с Шумшу. Их встретила небольшая охранная партия русских. В схватке было убито 13 японцев. 28 июня Сотников, спустился на батах к морю и в устье Опалы уничтожил японскую шхуну с ее командой.

30 мая в устье Озерной с четырех шхун высадился прибывший с Шумшу вооруженный десант Гундзи численностью около 150 человек, с двумя орудиями. Ближайшим к месту высадки было село Явино, расположенное в 15 километрах к северу от Озерной. Следующее село, Голыгино, располагалось в 60 километрах. Южнее и в глубине полуострова населенных мест здесь не было. Гундзи с 1903 года работал приказчиком на Камчатке и был хорошо знаком с Камчаткой, и полагал, что не встретит здесь никакого сопротивления. Его первым и последним успехом был захват Явина. Это небольшое село из 16 дворов и маленькой часовни располагалось на восточном берегу Явинского озера, приблизительно в полутора километрах от Охотского моря. С востока вплотную, как и теперь, подступали заросли кедрача, которые тянулись, перемежаясь травянистыми полянами и ягодными тундрами, до недалеких Голыгинских гор. Сейчас от селения остались только заросшие бурьяном бугры и ямы. 4 июня жители Явина увидели подходившую со стороны Озерной большую группу вооруженных японцев. К несчастью, в селении оставалось только двое мужчин — все остальные ушли на охоту на медведей, и село было беззащитно. В панике жители, не успев ничего взять из продуктов и одежды, спрятались в кустах. Заметив там движение, японцы сделали несколько выстрелов и ранили одного человека. Затем начали стрелять по оставленным в селении коровам. Японцы, захватив Явино и пробыв там какое-то время, ушли к Озерной. Свои силы Гундзи расположил в двух лагерях. Главный лагерь находился в месте высадки — на песчаной косе у устья Озерной, где японцы установили батарею. Тут же, в реке, стояли и их шхуны. Другой лагерь, “передовой табор”, как его называл Сотников, был расположен севернее. Как выяснила работавшая здесь экспедиция Географического общества, передовой лагерь, скорее всего, располагался приблизительно в двух километрах от устья Озерной, на ручье, впадающем в Охотское море. Войдя в оставленное японцами Явино, дружинники обнаружили, что все разграблено, дома разрушены, скот почти весь перебит. Старостой села убытки были оценены на сумму около 50 тысяч рублей. По тому времени на шестнадцать дворов это была огромная сумма. На колокольне часовни развевался японский флаг. На столбе была прибита доска с многоговорящей надписью: “Смысло на этой тын писаних слов: именно эта земля уже принадлежит Японии, поэтому кто кого трогает будет убиты. Командир японской войска Сечи Гундзи”.