Ночь на острове прошла относительно спокойно. Прибой убаюкивал и я, кутаясь от холода в одеяла, смотрела на звезды, опрокинутые над головой и медленно засыпала.
Над горизонтом занималась заря. Но спящий лагерь еще дышал снами, они кружились над людьми, подобно призрачным птицам, иногда задевая того или иного своими крыльями и тогда человек беспокойно ворочался или счастливо улыбался — все зависело от того, какой сон он сейчас видел. У костра, взметнувшего свои огненные руки к небу, сидели несколько человек. Серко подбросил в огонь полено, которое тот час объяло пламя. Селла протянула к теплу свои былые руки. Холдор задумчиво смотрел перед собой, ничего не видя, погруженный в собственные мысли.
— Я, наверное, чего-то не понимаю, — внезапно подал голос Саймур и посмотрел на сидевшего рядом Ворона. Бледность постепенно сходила с лица последнего, как ночь отступала перед появлением зари на востоке. Бренн повернул к говорившему свое лицо.
— Что ты не понимаешь? — спросил он, — Скажи, и я тебе с радостью все объясню, — в голосе прозвучали нотки сарказма, но Саймур их проигнорировал.
— Почему ты не скажешь своей ученице правду и не решишь все, пока не стало слишком поздно? — произнесла вместо брата Селла.
Ворон вздохнул.
— Я не хочу торопиться, — сказал он, — Девушка должна привыкнуть ко мне. У меня будет только одна попытка и я просто не могу рисковать.
— Ты был глупцом, оставив ее на попечение Радомира, — вставил свое слово Холдор, — Если бы ты сразу забрал ее с собой, то все сейчас было иначе. Подумать только, у тебя было целых два года, чтобы заставить ее привыкнуть к тебе, возможно, она даже полюбила бы тебя, но ты потерял эту возможность! Теперь, когда ее сердце занято у тебя слишком мало шансов! Позволь мне напомнить тебе о том, сколько осталось у тебя времени…
— Еще целый год, — возразил Ворон спокойно.
— И ты так равнодушно об этом заявляешь? — воскликнула Селла и добавила, — К тому же не целый год, а несколько месяцев, и они пролетят быстрее, чем ты думаешь.
На некоторое время воцарилось молчание. Потом заговорил Серко. В его голосе прозвучала печаль.
— Если ты не успеешь, учитель, то даже зелье Заррона больше не сможет тебе помочь. Да и даже сейчас оно уже почти не действует. Я же вижу, что происходит. Оно убивает тебя.
Бренн поднялся на ноги. Остальные проводили его глазами, когда он отошел от костра, перешагивая через спящих и направился к морю, где встал, обратившись лицом на восток, встречая рождающееся солнце. Селла вздохнула, глядя ему во след, а Серко поднял вверх руки и с силой хлопнул в них.
Теперь все, кто спал, вышли из оцепенения. Колдовство развеялось, как утренний туман.
Глава 9
Как оказалось, этот привал на острове был единственным на протяжении всего пути. Больше мы ни разу не остановились и просто продолжали плыть на север, придерживаясь прежнего курса. С каждым днем становилось все холоднее. Иногда пролетал снег. Здесь зима раньше вступала в свои владения, оттеснив осень с ее последними теплыми деньками и затянув небо в неприглядный серый цвет.
За все это время, пока мы находились на корабле, ничего по сути знаменательного не произошло. Ворон старался не обращать на меня внимания, но я иногда успевала заметить странные взгляды, которые он бросал на меня, когда думал, что я не вижу этого. Серко оказался единственным, кто иногда обращался ко мне и даже пытался развлечь меня странными историями, я бы даже назвали их легендами севера, в которых обитало так много непонятного. И все это время мы плыли и плыли. Вокруг было только море и небо, запрокинутое над нами голубым простором.
Наконец, к исходу третьей недели плаванья, вдалеке показалась тонкой блеклой линией береговая полоса. На палубе ее заметили еще раньше, чем это сделала я. Вокруг воцарилось оживление и прежде молчаливые, мужчины взволнованно поглядывали на приближающуюся землю, переговариваясь о том, как приятно будет снова оказаться дома.
Я стояла на носу корабля и смотрела перед собой. Берег стремительно приближался и скоро я смогла разглядеть каменный голый утес, выступавший в море и длинную песчаную косу, за которой темнел вдалеке берег, поросший невысокими деревьями. Ни единого домика я не разглядела. Пристань также отсутствовала. Мне стало ясно, что люди, жившие в этом месте, не хотели, чтобы кто-то мог увидеть их с моря. С утеса вниз прямо в море срывался водопад. Я даже на несколько коротких минут забыла обо всех своих бедах, залюбовавшись этим великолепным зрелищем, подобного которому я еще никогда не видела.
Когда корабль пристал к берегу, мы спустились по трапу. Дружинники вывели лошадей, снесли поклажу. Холдор оставил на судне несколько человек из своей команды и отправился с нами в дельнейший путь.
Я снова была в седле, только теперь это почему-то радовало меня несказанно. Море с его постоянной качкой, мне уже давно надоело, и я с восторгом разглядывала окрестности, проезжая по широкой лесной тропинке, углубляясь в чащу. Кнут ехал рядом. В отличие от меня, он смотрел только перед собой, не выказывая особой радости от того, что мы наконец-то достигли цели. Во главе обоза привычно гарцевал на своем жеребце Серко, ехавший рядом с Вороном. Следом за ними расположились близнецы и Холдор. Я замыкала процессию, устроившись в самом хвосте.
Дорога от берега до нашей конечной цели заняла довольно много времени. Приблизительное через час с лишним мы выехали на широкую вырубку, за которой возвышалась высокая стена из частокола. Ворота были гостеприимно распахнуты, словно жители маленького поселения ждали нашего появления.
Едва мы проехали через ворота, как я поняла, что более мрачного места еще не встречала. Дома стояли крепкие и аккуратные, но какие-то не живые. Два огромный идола со злобными лицами стояли по обе стороны от въезда, словно охраняли его от недругов. Я рассмотрела их странные морды — один был похож на оскалившегося медведя, второй определенно был волком, хотя оба резных изображения были чем-то схожи и с человеком.
— Оборотни, — догадалась я и отчего-то по спине пробежал холодок. Неприятный такой, заставивший мою тело покрыться гусиной кожей.
Жуткие образы провели нас немигающими глазами, и я заставила себя не обернуться назад, чтобы удостовериться, не смотрят ли они мне во след. Несмотря на грубую резьбу идолы казались живыми.
— Кому поклоняются люди, что живут здесь? — промелькнула в голове мысль.
Мы все ехали вперед. Ни из единого дома никто не вышел, чтобы встретить гостей. Я глядела на деревянные избы, на ровную изгородь и заметила странное отсутствие сторожевых собак, а также кошек, хотя эти гибкие проныры холод не любили и могло оказаться. Я конечно, могла и ошибаться, но в этом поселении что-то определенно было не так и это меня сильно настораживало.
Наш путь закончился у огромного каменного дома. Над широкими дверями возвышалась странная фигура, ничуть не уступающая по своей жути тем болванам, что охраняли проезд в поселение. Но эта тварь, иначе ее я назвать бы и не смогла, имела ужасающий вид, и я неожиданно поняла, кого мне напомнила вытянутая морда страшилища. Тот самый зверь, что напал на Кнута и его друзей… это было именно его изображение, хотя может и не такое точное, но я была почти уверена, что не ошибаюсь.
Лошади остановились. Ворон первым спрыгнул на землю, за ним спешились остальные. Серко подошел ко мне, помог выбраться из седла, и я с благодарностью улыбнулась ему, получив ответную улыбку.
Когда я снова повернулась к каменному зданию, как увидела, что двери широко распахнулись и сквозь них нам на встречу вышел высокий худой старик. Его длинные совершенно седые волосы, были перехвачены на лбу обручем. Одежда представляла собой широкий балахон, поверх простых полотняных штанов. У старика было хищное лицо и очень пронзительный взгляд серых глаз из-под густых белых бровей.
Старик остановился в шаге от Бренна. Колдун первым склонился перед ним, а все остальные последовали его примеру, опустившись прямо в снег на одно колено и только я одна осталась стоять и смотреть на старца.