Но мы твердо стояли на своем. У нас была такая прочная опора, как коммунисты. Поддержал нас и Центральный райком партии, его секретарь Каркки. За разрешением спора пришлось поехать в Министерство сельского хозяйства Союза ССР. К нашей радости, Управление ремонтных предприятий министерства нас не только поддержало, но и выделило нужное количество металла и прочего сырья.

Теперь дело было за нами. «Взявшись за гуж, не говори, что не дюж». Работал коллектив с большим энтузиазмом. Уже к концу года завод превысил прежний план на 60 процентов. Это был результат перестройки всего технологического процесса.

Как и было намечено, производство станков перевели на малое серийное производство. Это резко повысило производительность труда. Были приняты меры к укреплению кадров. Бухгалтерский учет был поставлен слабо, особенно по складскому хозяйству. Никто толком не знал, что есть в наличии, чего не хватает. С большим опозданием выписывались счета за отгруженную продукцию, и деньги поступали очень нерегулярно. Пришлось заменить главного бухгалтера. К концу года завод избавился от задолженности, и коллектив впервые за многие месяцы стал регулярно получать заработную плату и даже премии.

Новый, 1952 год мы встречали в полной уверенности, что это только первые наши успехи. Теперь у нас имелась своя строительная бригада, правда немногочисленная, но все же достаточная для проведения на заводе внутреннего ремонта. Улучшили условия быта в общежитии. Завод испытывал острую нехватку жилья для своих работников. При поддержке Министерства сельского хозяйства Союза ССР были выделены капиталовложения на жилищное строительство. Ежемесячно на заводе проводился санитарный день. Теперь и территория его выглядела иначе. К нам потянулись люди, предлагавшие свои услуги. Пришли новые кадры, избавились от лодырей, которые больше кричали, чем делали. Все это способствовало сплочению коллектива. Так были преодолены основные трудности.

Еще более окрепла партийная организация. Регулярно с большой активностью проходили открытые партийные собрания. Вопросы обсуждались по-деловому, без длинных и пустых речей, принимали конкретные решения.

Решив основные проблемы, от которых зависело развитие производства, можно было вплотную подумать и об организации досуга рабочих и служащих. Весьма подходящей формой для этого явилась деятельность местной организации ДОСААФ. Для стрелкового спорта был приобретен соответствующий инвентарь; когда предприятие стало богаче, купили мотоциклы. Профком организовывал массовые поездки за город, в другие города.

Люди стали дорожить добрым именем своего завода. Раньше предприятию частенько предъявлялись претензии из-за плохого ремонта отдельных тракторных узлов, теперь упреки стали весьма редким явлением, да и не всегда обоснованными.

Люди менялись прямо на глазах. Работал у нас один молодой специалист. Бесспорно, он знал дело, технику, но с людьми не ладил. И не считал, что это нужно. Резкий в разговоре с людьми, нетерпимый к критике, даже тогда, когда она была совершенно справедливой, он очень быстро изолировал себя от коллектива и общался только с «избранными». Я поговорил с ним по душам. Он не скрыл, что не удовлетворен работой, что его тянет кабинетная должность, что не для того он оканчивал высшее учебное заведение, чтобы прозябать в роли рядового инженера. Да и зарплата его не устраивала, хотя она была совсем не плохая; а во втором полугодии, когда начали выплачиваться премии, заработок его был достаточно высок для молодого инженера. Когда ему предложили поехать в деревню на укрепление инженерно-технических кадров МТС, он начал выискивать всевозможные причины, чтобы избежать этого, но ни в одной инстанции поддержки не получил. Его поведение оттолкнуло от него даже его дружков. И так как срок его работы на предприятии после вуза (три года) не истек, то в соответствии с существующим положением он был обязан все же поехать.

Но большинство работников завода вспоминаю с симпатией. Появилась у нас как-то даже учительница-историк. Не поладила она с кем-то на своей прежней работе и просила взять ее учеником токаря. Работала она более чем старательно, но токарь из нее так и не получился. Никто в цехе не иронизировал по этому поводу, старались даже ей помочь. Позднее ее перевели на более подходящую работу, и она хорошо себя чувствовала в заводском коллективе.

Так один интеллигент оттолкнул от себя людей, а другой нашел себя среди них.

Единый производственно-территориальный

В июне 1957 года Верховный Совет Эстонской ССР принял закон, по которому в республике создавался один административно-хозяйственный район под руководством Совета народного хозяйства. Возглавить его доверили мне.

Перед Совнархозом были поставлены задачи: рационально развивать производительные силы, эффективно использовать природные ресурсы республики, капиталовложения и материальные ценности, специализировать и кооперировать производство, внедрять новую технику, комплексную механизацию, обеспечивать материально-техническое оснащение предприятий. Уже этот перечень дает полное представление о широте проблем, которыми должен был заниматься аппарат Совнархоза.

Мне были знакомы до некоторой степени эти задачи (читатель помнит, что я был поставлен во главе промышленного наркомата в июле 1940 года). Но как вырос за эти годы масштаб всех отраслей хозяйства!

Аппарат Совнархоза был подобран из опытных работников промышленности и работал по принципу главков. Начальники главных управлений были на уровне своих задач, текучести кадров не наблюдалось. Функциональные отделы также были укомплектованы благодаря поддержке Центрального Комитета КП Эстонии достаточно компетентными сотрудниками.

Реорганизация руководства промышленностью и строительством по производственно-территориальному принципу дала некоторые результаты, о которых я скажу ниже. Но она таила в себе отрицательные тенденции, которые затем дали о себе знать.

После перехода на территориальный принцип руководства промышленностью с самого начала появились известные трудности. Дело в том, что планирование производства было сосредоточено в руках Госплана СССР, что было совершенно правильно. Но создание и внедрение новой техники было от Госплана отнято и передано заново созданным всесоюзным комитетам по новой технике (соответственно отраслям промышленности).

И здесь возникло существенное противоречие: поскольку комитеты не обладали реальными ресурсами, они должны были получать их от Госплана.

С самого начала у некоторых наших руководителей зародилось сомнение, насколько целесообразно подчинять совнархозам такие отрасли промышленности, как металлургия, черная и цветная, как угольная промышленность, тяжелое машиностроение, химия, энергетика и некоторые другие. Ведь совнархозы не в состоянии были руководить такими гигантами. Видимо, разумнее было бы сохранить для руководства ими отраслевые министерства.

Возникали и другие проблемы, которые приходилось решать по ходу дела. Основное внимание республика уделяла в то время вновь строящимся промышленным объектам — цементному заводу «Пунане Кунда», Прибалтийской ГРЭС, развитию химической промышленности, базирующейся на продуктах переработки сланца.

Для прибалтийских республик было крайне важно создание энергетической базы; в Белоруссии, Литве, Латвии, в Пскове и в других областях Северо-Запада база местного топлива была очень слабой, не хватало и водных ресурсов для строительства крупных гидроэлектростанций. И только в Эстонии имелись полезные ископаемые в виде горючих сланцев, на базе которых можно было широко развивать энергетику. Очень интересно заметить, что этими вопросами уже в то время глубоко интересовался Владимир Ильич Ленин.

Еще в декабре 1919 года В. И. Ленин писал председателю Петроградского Совета: