— Так, — сказал капитан, — теперь мы знаем, что хотели узнать. Мишени нет. — Он посмотрел на Кифера и смешно пожал плечами. — Знаешь, Том, если командование снабжает нас тросами, которые рвутся, стоит только чуть повернуть на несколько градусов, это их забота, а? Вилли, дай мне бланк для донесения.
И он написал следующее:
«Бракованный буксирный трос оборвался в юго-западной части артиллерийского полигона Чарли. Дрейфующая мишень на плаву представляет навигационную опасность. Возвращаюсь на базу. Предлагаю: мишень отбуксировать или уничтожить завтра на рассвете».
— Передай это на частоте радиоприема порта.
Не успел Вилли взять бланк с донесением, как в рубку ворвался Марик. Рубашка на нем была темной от пота.
— Сэр, моторный катер готов к спуску. Чтобы снова взять на буксир мишень, нам потребуется около часа. Если мы подойдем ярдов на пятьдесят.
— Что взять на буксир? — перебил капитан.
— Мишень, сэр, — старший лейтенант заметно удивился вопросу.
— Покажите мистеру Марику нашу депешу, Вилли, — усмехнулся Квиг. Марик пробежал глазами текст донесения. Квиг продолжал: — Как мне кажется, мистер Марик, хотя, может быть, ваша интуиция намного превосходит мою, я не несу ответственность за аварии, вызванные негодным тросом. Если командование снабдило меня буксирным тросом, который не выдержал и лопнул, мой долг поставить их об этом в известность, а потом вернуться в порт и ждать следующих приказаний, вместо того чтобы попусту тратить время в открытом океане. Мистер Кифер, будьте так добры, распорядитесь, чтобы штурман дал курс обратно на Пёрл-Харбор. Марик последовал за Кифером на левое крыло мостика и потянул его за рукав.
— Том, — прошептал он, — он знает, что мы ходили кругами и оборвали трос?
— Стив, ради Бога, не спрашивай меня, что происходит в его голове, — покачав головой, проворчал Кифер. — Мы еще хлебнем горя с этим шутником, Стив, вот увидишь.
Офицеры вошли в штурманскую рубку, где Гортон в это время вычислял по солнцу линию положения корабля.
— Командир требует курс в Пёрл-Харбор, Берт, — сказал Кифер.
У Гортона отвисла челюсть.
— Что?! А как же мишень?
Тогда Марик выложил ему соображения Квига на этот счет и добавил:
— Берт, если ты не хочешь, чтобы он влип, постарайся уговорить его попробовать снова зацепить мишень.
— Послушай, Стив, я не собираюсь уговаривать его сделать то, что он…
В дверях штурманской рубки появилась хмурая физиономия Квига.
— Так-так… И по какому поводу заседание штаба? А я, между прочим, все еще дожидаюсь курса на Пёрл…
И тут Марик не выдержал:
— Не очень приятно выглядеть тупицей, капитан, но я по-прежнему считаю, что мы должны постараться зацепить эту чертову мишень. Она ведь стоит бешеных денег. И мы сможем это сделать, если только…
— Откуда ты знаешь, что мы сможем? Скажи, вам хоть когда-нибудь это удалось?
— Нет, сэр, но дело не в этом…
— Я лично не считаю, что команда «Кайна» настолько блестяще знает свое дело, чтобы выполнить такую сложную работу. Торчать здесь полдня, для того чтобы потом кто-нибудь из этих новобранцев по своей глупости утонул на нашу голову, и прийти в порт, когда он уже закрывается? Как я могу ручаться, что прямо сейчас нас не ждет уже новый оперприказ? Мы должны быть на месте до захода солнца…
— Сэр, я могу зацепить мишень за час!
— Вы так считаете… А что вы думаете, мистер Гортон?
С несчастным видом старпом перевел глаза с Марика на капитана.
— Как вам сказать, сэр… Я думаю, на Стива можно положиться… Если он говорит, значит…
— О, черт, — заорал Квиг, — позовите сюда старшину Беллисона!
Через несколько минут в рубку, еле волоча ноги, вошел помощник боцмана.
— Слушаю, капитан! — просипел он.
— Беллисон, если бы вам нужно было снова зацепить эту мишень, как бы вы это сделали?
Сделав страшную гримасу, Беллисон напряженно думал. После некоторой паузы он выпалил что-то невразумительное про бросательные концы, скобы, вертлюги, пентер-гаки, глаголь-гаки, шпринги и такелажные цепи.
— М-да, — сказал Квиг, — и сколько же времени на это потребуется?
— Трудно сказать, сэр. Море-то спокойное — так что, может быть, минут сорок, час…
— Ну а ты уверен, что при этом никого не прибьет?
Беллисон с подозрением воззрился на капитана.
— Да чем тут прибивать-то, сэр?..
Что-то бормоча себе под нос, Квиг несколько минут ходил взад и вперед по мостику, а потом послал в штаб командования еще одно донесение:
«Если разрешите, попробую снова взять на буксир мишень. Жду указаний».
В ожидании ответа тральщик еще около часа лениво описывал вокруг мишени широкие круги. Ответ из штаба командования гласил: «Действуйте на ваше усмотрение». Когда Вилли принес депешу, капитан стоял на левом крыле вместе с Гортоном и Мариком и наблюдал за мишенью.
— Да, очень ценное указание, нечего сказать! — объявил Квиг, передавая ответ старпому. Он посмотрел на солнце — до заката оставалось еще часа полтора. — Вот вам и командование! Платишь денежку и получаешь квитанцию. «На ваше усмотрение!» Неплохо, верно? Ну, что ж, именно так я и собираюсь поступить. Вот увидите. Не выйдет у них повесить на меня ответственность за то, что мы пропустим завтрашние учения или, не дай Бог, за то, что кто-нибудь из матросов сломает себе шею. Приказываю: возвращаемся на базу.
Но на следующий день не было никаких учений, и «Кайн», не занятый ничем, залег в гавани. Около одиннадцати утра Гортон сидел за столом кают-компании и, прихлебывая кофе, рылся в ящике с корреспонденцией. Дверь открылась, и на пороге показался матрос, щегольски одетый в парадную форму. Он стряхнул пылинку со сверкающей белизной шапочки и обратился к старпому:
— Простите, сэр, как мне найти каюту капитана?
— Я старший помощник капитана. Можете обратиться ко мне.
— Сэр, у меня телеграмма лично для капитана.
— Телеграмма от кого?
— От командования, сэр.
Гортон указал на дверь капитанской каюты. Матрос постучал. Дверь открылась, и Гортон на мгновение увидел Квига в нижнем белье и с густо намыленной физиономией. Через секунду матрос уже выходил обратно.
— Благодарю вас, сэр, — сказал он Гортону и взбежал по трапу. Эхо его шагов гулко отдавалось в коридоре офицерского отсека. Гортон сидел тихо и ждал. Прошло секунд сорок пять, и он услышал, как в его каюте отчаянно зазвонил телефон. Залпом опрокинув чашку кофе, он вскочил со стула и поспешил в каюту капитана.
Квиг сидел за столом, все еще в мыльной пене. На полу валялся разорванный конверт. В правой руке он держал тонкий листок бумаги. Голова его совсем ушла в плечи, а левая рука, лежащая на колене, дрожала. Он искоса посмотрел на старпома и, молча протянув ему листок, отвернулся.
«22 октября. 13.00. Командиру „Кайна“. Явиться лично, повторяю, лично, чтобы доложить и представить письменный рапорт о причине провала операции офицеру оперативного отдела штаба командования».
Капитан поднялся и извлек из кармана брюк стальные шарики.
— Скажи честно, Берт, — выдавил он из себя, — что это все может значить?
Гортон удрученно пожал плечами.
— Провал! В официальной телеграмме! Хотел бы я знать, черт побери, почему он называет это провалом. И почему это я должен писать письменный рапорт? Разве не они мне приказали действовать по собственному усмотрению? Скажи мне откровенно, Берт, было ли что-нибудь такое, что я мог бы сделать, но не сделал? Может быть, я допустил какую-то ошибку, как ты считаешь?
Гортон молчал.
— Я буду тебе благодарен, если ты мне скажешь прямо, что было не так. Я ведь считаю тебя своим другом.
— Видите ли, сэр, — осторожно начал Гортон, про себя подумав, что командование, наверное, уже прослышало про обрыв буксирного троса. Подобные истории быстро распространяются на флоте. Но он боялся сказать об этом вслух, потому что Квигу еще самому предстояло признать, что это на самом деле случилось.