... В академию поступал в тот год, когда конкурс был на редкость большим: семнадцать претендентов на одно место. Владимир поступил.
И еще пять лет упорного труда. Академию окончил с отличием. Потом были строевые части, ступеньки должностей от замкомэска до заместителя командира полка. После этого назначили инспектором. Вся его жизнь проходила на аэродроме. Знакомая до последней выбоины взлетная полоса, измеренная его шагами сотни и тысячи раз. Всякой видел ее Владимир Шаталов — в пыли, в лужах в пору тягучих осенних дождей, покрытую коркой хрустящего под ногами льда зимой. И небо над ней выглядело по-разному: то раскаленное солнцем до белизны, то багрово-черное, словно клубящееся перед грозой, то чистое и искрящееся звездами. Остановишься на минуту, закинешь голову, прислушаешься — и кажется, слышно, как шепчутся они, фантастически мерцая в бесконечно далекой вышине. Когда-то к ним полетит человек!
И вот полетел. Первый, второй, третий... Рождалась новая профессия. Шаталов тоже подумывал о полете в космос.
Желающих было много, все больше молодые. Узнал, какие требования предъявляются. Оказывается, он укладывался в эти «нормативы». С тех пор совсем потерял покой. Он видел цель и добивался ее осуществления.
И вот настал момент, когда он перешагнул порог Звездного. С тех пор все свои увлечения он подчинил главному в своей жизни. Особенно увлекается подводной охотой. Там, под водой, имитируется невесомость! Владимир даже внешне весь преображается, когда начинает рассказывать об удивительной жизни Черного моря или Белого озера, что под Москвой. «Причудливое сплетение водорослей, прозрачная тишина, стайки рыбешек, больших и малых... Они играют, хитрят, прячутся. Нет, кто такое не видел — не поймет». В его подводном снаряжении чего только нет: ружья, акваланги, маски, ласты, свинцовые пояса, костюм для подводного плавания, который он сам скроил и склеил...
Мы были знакомы всего несколько дней. Он пригласил меня к себе домой. Вещи порой могут рассказать о человеке больше, чем он сам. В квартире во всем чувствовался вкус. И много-много книг. Им было тесно, не хватало места, и это больше всего огорчало хозяев. В этом доме книги любили все: и жена Владимира Муза Андреевна, и дети — Игорь и Лена.
Я знал, что он один из кандидатов на предстоящие полеты, и попросил рассказать, как у него идут дела.
— Мои? — Он поднял брови. — Летаю, тренируюсь... С ним интересно говорить и спорить. Именно спорить. Он не признает готовых «да» и «нет». Он всегда требует доказательств и не очень-то верит, когда с ним сразу же соглашаются.
Речь зашла о поведении и поступках человека в той или иной ситуации. Формулу «такие-де обстоятельства» он не приемлет: «Объяснить многое можно, но не все можно оправдать».
Вопрос: «Как вы относитесь к себе?» — не поставил его в тупик. — Как?.. По-разному. Тому, кто считает, что он во всем окончательно и бесповоротно хорош, идти, в сущности, некуда. Такой человек не просто лишен совести — он мертв. Мертв духовно...
И еще. В порученном деле он стремился к глубокому пониманию всех вопросов, не разделяя их на главные и второстепенные. Все эти годы накапливал знания по астрономии, небесной механике, системам управления, кибернетике, биологии. Специалисты без труда изъясняются с ним на своем языке и к его доводам относятся серьезно и с большим вниманием.
Он может показаться разным: сдержанным и темпераментным, мягким и неприступным, открытым и замкнутым. И в то же время он всегда остается самим собой и не умеет быть или казаться иным — лучше или хуже в зависимости от ситуации. И отсюда уважение к нему всех, кто с ним знаком или связан по работе.
...Его назначили командиром «Союза-4». Предстояло выполнить много сложных заданий. Два пилотируемых корабля должны были впервые встретиться на орбите, состыковаться, образовать единый комплекс... Два космонавта с «Союза-5» должны были перейти через открытый космос на борт его «Союза-4». Это было в январе 1969 года. Тогда-то он и стал космонавтом-13.
«Самое важное, чтобы где-то существовало то, чем бы ты жил». Это сказал писатель и летчик Антуан Экзюпери. Так вот, жизнь тех, кто посвятил себя небу и космосу, складывается из отдельных моментов, когда надо собрать всю волю, все умение, использовать все, что ты узнал и постиг раньше, и из постоянного совершенствования. Владимир Шаталов держал в руках штурвалы разных типов крылатых машин, две тысячи часов провел в воздухе, несколько суток в космосе. Он был пилотом «Союза-4», выполнял роль флагмана в групповом полете трех кораблей, пилотируя «Союз-8». Когда и этот этап остался позади, он страстно мечтал о новом полете, старте, о новой работе. И эта мечта сбылась.
Незадолго до нового старта я встретил Владимира Александровича в Звездном. Он шел с тренировки. На вопрос, легче ли готовиться к третьему полету, ответил: много труднее. И дело не только в том, что усложнились задачи. Это само собой разумеется. Он говорил о долге, о том, что теперь нужно работать еще лучше, еще собраннее. Ведь итог его работы — это итог самоотверженного труда многих и многих людей. Их доверие ко многому обязывает.
«Союз-10» стал третьим его кораблем. Он вел его на стыковку с орбитальной станцией «Салют» для испытания систем поиска, сближения и сцепки. От этого полета зависело выполнение большой и сложной программы космических исследований. Экипаж в составе В. Шаталова, А. Елисеева и Н. Рукавишникова задание выполнил.
Страна дважды удостаивала его высокого звания Героя Советского Союза, три ордена Ленина украшают грудь космонавта. Международная астронавтическая федерация наградила его почетным дипломом ФАЙ имени Владимира Комарова и Золотой медалью имени Юрия Гагарина...
Сейчас ему доверено большое дело: он отвечает за подготовку советских летчиков-космонавтов. Пост, прямо скажем, высокий. Работа интересная, но очень напряженная. Поздравляя его с новым назначением, я спросил:
— Можно ли журналистский вопрос?
— Почему бы и нет? — ответил Владимир Александрович.
— Тогда скажите, только откровенно: что такое счастье?
— Счастье? Это слишком общее понятие. Жизнь — вереница планов, мечтаний, рабочих и личных. Это может быть и маленькая мечта, и большая, как космический полет, на подготовку к которому уходят годы. Хорошо, когда одни твои мечты сбываются, сменяются другими. Чем больше ты трудишься, чем труднее цель, тем большее получаешь удовлетворение. Для меня было бы самым большим несчастьем, если бы все мечты исполнялись сами собой, без всяких усилий.
— Тогда пусть будет еще труднее! — желаю ему.
— Пусть! — отвечает он твердо.
...Три космических старта — это его личный актив, его вклад в космическую программу страны. А разве полеты других космонавтов, тех, кто выходил на космические орбиты вслед за ним, прошли без его участия?! Он очень работоспособен и очень ответствен. В этом его характер. Генерал-лейтенант авиации, дважды Герой Советского Союза, депутат Верховного Совета СССР, делегат XXIV, XXV и XXVI партийных съездов, кандидат технических наук, лауреат Государственной премии СССР, президент советско-кубинского общества дружбы. Что еще сказать о нем?
В его рабочем кабинете на книжной полке стоит том в белой глянцевой обложке — «Летчики и космонавты». На титульном листе автор написал:
«Шаталову Владимиру Александровичу! Я горжусь, что сдал свою космическую вахту одному из лучших космонавтов. И верю, Володя, что тебе по плечу этот тяжелый, по так нужный человечеству труд...