Первым делом надо было убрать машину с дороги. Толкали все, включая Николку. Гена полез под машину и обнаружил неисправность – масляный фильтр с треснувшим корпусом. Неожиданно рядом с нами остановился грузовик, тоже шедший со стороны Ключей. В кабине находился шофёр и два пассажира. Они нас окликнули, мы с Геной подошли. Водитель рассказал:

– Мы за вами по следу давно едем, видели, с какого места у вас потекло масло. А возле магазина так целая лужица натекла. Ну, думаем, далеко они от нас не уедут, догоним. Так и вышло.

Гена на своём шофёрском языке вкратце объяснил, что случилось.

– Фильтр я могу отремонтировать, но вот масла у меня нету…

– Надо же, как вам повезло. У нас в кузове столитровый бочонок масла, берите, сколько нужно.

Я пошёл за ведром, которое было в багажнике нашего автомобиля. Нам налили полведра машинного масла. Мы поблагодарили спасителей и дали им пять рублей (они отказывались, но мы были настойчивы).

Гена наскоро отремонтировал корпус фильтра клёпкой. Мы залили масло, покрутили рукояткой коленвал двигателя – всё крутилось нормально. Завели и поехали. «Везёт же иногда и нам, дуракам, – подумалось мне. – Как будто специально за нами ехала машина экстренной технической помощи».

В Первоуральске мы планировали залить в бак бензина, но заправка там работала до шести часов вечера, и мы не успели. Тем не менее в Свердловск решили не заезжать, а ехать по объездной дороге, понадеявшись на то, что где-нибудь встретим работающую заправку. Наши надежды не сбылись, заправок по пути не было. Решили ехать, пока мотор не заглохнет. На спусках Гена выключал двигатель, чтобы экономить топливо.

От усталости нашего водителя стало клонить в сон. Но Эмма, как верный штурман, следила за ним в оба ока и периодически покрикивала: «Гена, не спи!». Я тоже был «весь внимание», будучи привычен к работе в ночные смены.

Где-то на половине расстояния от Свердловска до Асбеста мы стали заезжать на какое-то сооружение вроде путепровода. Я сидел на заднем сиденье, но внимательно смотрел вперёд и успел крикнуть: «Стой!». Мы остановились, вышли из машины посмотреть. Впереди перед нами в нескольких шагах был обрыв в пять-шесть метров. Мы ужаснулись, глядя вниз… Не было никакого ограждения, никаких предупреждающих знаков. Видимо, работавшие днём на постройке путепровода рабочие просто забыли поставить ограждающие сигналы. Дорога на этот путепровод была хорошей, заасфальтированной, а знак объезда, видимо, притаился где-то в неприметном месте. Машин нам никаких не встречалось, время было за полночь.

Начались новые сутки, а мы всё ехали. Машина могла заглохнуть в любую секунду, но она упорно шла вперёд и везла нас ближе к дому. После того злосчастного путепровода с Гены слетела вся дремота, и он был крайне осторожен. Скоро мы заехали в город и прямым путём направились в гараж к Кощеевым, откуда до нашего дома было метров двести. Дверь в свою квартиру мы открыли в час ночи.

В целом от этой поездки у нас остались прекрасные воспоминания.

Глава 156. ПРИБЛИЖАЮТСЯ ПЕРЕМЕНЫ

В первых числах сентября я поехал в Свердловск на встречу с будущим руководителем моего дипломного проекта, Израилем Григорьевичем Левиным. Нашёл его в институтской лаборатории «Автотормоза». Мы пожали друг другу руки. Он поведал о том, что мне предстоит сделать:

– Темой твоего диплома будет «Электровоз промышленного транспорта», но бо́льшая его часть будет посвящена автотормозам. Мы займёмся воздухораспределителями под условными номерами 135 и 270-002. Сто тридцать пятые уже не выпускаются, но они ещё стоят на большинстве старых вагонов МПС. Когда вагоны проходят капремонт, их заменяют на 270-002. У вас на комбинате работают думпкары не старше десяти лет, – высказал Левин свою осведомлённость, – и на них уже установлены двухсот семидесятые. Но они тоже требуют модернизации, чем мы и займёмся.

– Вы приедете в Асбест?

– Да, буду заключать договор о модернизации. Сначала – одного состава. А потом мы проведём его испытания, и результаты ты внесёшь в свой дипломный проект. На ближайшее же время твоей задачей будет выполнить общий вид промышленного электровоза – карандашом на листе ватмана, схему сто тридцать пятого воздухораспределителя, описание его устройства и работы. Потом, примерно через месяц, приезжай ко мне.

Я понял, что аудиенция закончена, встал:

– Всё понял, до свидания.

В книжном магазине я купил папку дипломного проекта, готовальню[64], логарифмическую линейку[65], рейсшину[66] и тубус.

В октябре, выполнив задание своего руководителя, я приехал показать ему свою работу. Израиль Григорьевич одобрил мои чертежи, а текст, выполненный в черновой тетради, кое-где подправил и резюмировал:

– Можешь переписывать начисто.

Я спросил, когда будет происходить защита диплома.

– Если наберётся группа заочников хотя бы в десять человек, то в начале февраля шестьдесят девятого. Если нет, то в июне вместе с очниками. В любом случае к февралю ты должен в основном выполнить свой проект. А на следующий месяц тебе предстоит следующее – сделать чертёж тягового электродвигателя электровоза и описать его конструкцию и работу. По тормозной части ты должен будешь начертить схему воздухораспределителя 270-002, описать его устройство и работу при зарядке, торможении и отпуске.

Я подтвердил, что задание мне понятно, и отправился восвояси.

В третье моё пришествие пред очи Левина я, наконец, узнал, что он подразумевал, говоря о модернизации воздухораспределителя 270-002. Он предлагал увеличить в золотнике и втулках диаметр отверстий, через которые при торможении подаётся сжатый воздух в тормозной цилиндр. По идее это должно было привести к тому, что тормоза сработают быстрее. Правда, если переусердствовать, колёса могут пойти юзом. Для этого и нужны были практические испытания.

Левин вновь одобрил сделанные мной чертежи и внёс небольшие поправки в текстовую часть описания автотормозов. Я же задал ему возникший у меня вопрос по поводу целесообразности включения в дипломную работу устаревшего прибора №135, который по всем характеристикам проигрывал более современному 270-002. Руководитель ответил:

– Ты уже много сделал, поэтому если защита будет зимой, сделанная работа сгодится. А если летом, то там посмотрим. Вот тебе новое задание. Теперь встретимся в новом году.

В 1965 году в СССР был учреждён новый праздник – День учителя. Его отмечали в первое воскресенье октября. В 1967 году мне довелось присутствовать на одном из торжественных мероприятий в тридцатой школе города Асбеста. Работники школы организовали вскладчину праздник, который проходил в школьной столовой. Коллектив, как практически во всех школах страны, был преимущественно женским (мужчина был один – директор школы), поэтому многие приходили с мужьями или поклонниками. Угощение готовили свои же школьные повара. Лишние столы были убраны, а освободившееся место было использовано в качестве танцзала. Народа собралось немало.

Когда все заняли места за столами, директор произнёс поздравительную речь, закончив её тостом. Начался пир. За столом мы с Раей всегда сидели рядом, а когда начинались танцы, я приглашал, кого хотел; Рая танцевала с другими мужчинами. Нам так нравилось, хотя из вида мы друг друга не теряли. Но в этот раз я нарвался, нечаянно пригласив на танец «разведёнку», учительницу старших классов с необычным именем Свобода. Мы с ней несколько раз станцевали. Она оказалась одного со мной года рождения, и всё время стремилась отвести меня подальше от жены. Шептала мне на ухо искушающие слова:

– Они, молодые, не могут дать удовольствия мужчине. Заняты сами собой. Только зрелая женщина думает в первую очередь о своём партнёре.