Взятие первых дотов и дзотов выявило их слабые стороны — недостаточное огневое взаимодействие, плохое использование местности (японцы, как правило, строили доты на вершинах холмов, что помогало быстро их обнаруживать), шаблонность в инженерных заграждениях. Используя слабости обороны, командиры штурмовых отрядов капитаны С. А. Бульба, В. И. Антонов, В. Н. Шевченко, старший лейтенант Г. А. Коломейцев и другие быстро блокировали очередные доты, отсекали подступы минометно-пулеметным огнем, выдвигали орудия на прямую наводку, иногда с 200–300 метров расстреливали в упор, пока взрывы внутри и дым в амбразуре не показывали, что с гарнизоном дота покончено.
В тылу Мишаньского укрепрайона проходили две параллельные [297] железные и сопутствующие им грунтовые дороги от границы в глубину Маньчжурии. На ближайшей к нам магистрали располагались с востока на запад городки Мишань, Эрженбай, Цзомутай, Баньцзыхэ и Салянцзы. Они были сильно укреплены. Города в Китае исстари обносились толстыми глинобитными стенами (осколочно-фугасный снаряд 76-мм пушки пробивал их с трудом, после нескольких кучных попаданий). Кроме того, здесь, в низменной долине Мулинхэ, тоже издавна хорошо развита система ирригации. Эти каналы японцы углубили, получились противотанковые рвы. Железобетонные сооружения — доты, командные пункты, убежища встраивались в глиняные фанзы, амбразуры закрывались соответствующего вида и цвета заслонками, и даже вблизи дот смотрелся как дом.
Эти укрепленные городки составляли тыловую оборонительную позицию Мишаньского укрепрайона. Еще до захода солнца штурмовой отряд 409-го пулеметного батальона ворвался в Эрженбай, в ночном бою очистил его от противника. Когда два старших сержанта-пулеметчика С. П. Пеньков и В. Ф. Кузнецов подорвали связками гранат последний дот близ железной дороги, комбат Сергей Антонович Бульба доложил генералу А. М. Максимову, а Максимов к нам в штаб армии, что 112-й укрепрайон «оседлал рокадную дорогу».
Штурмовые отряды 6-го полевого укрепрайона полковника Шигидевича, с боем пробиваясь через горно-лесистый Наньшаньский узел сопротивления, к середине дня уже вели бои в бетонированных подземельях горы Наньшань, а вечером вышли к японскому военному городку на южной окраине Баньцзыхэ. Упорный бой шел всю ночь. Генерал Максимов приказал полковнику Котову помочь Шигидевичу. Котов быстро сформировал подвижной отряд, пулеметчики были рассажены в машины 1630-го истребительно-противотанкового и 451-го минометного полков, и прямо по шоссе, что называется, с ветерком отряд с тыла ворвался в Баньцзэхэ. Его гарнизон был уничтожен.
Таким образом, к вечеру 11 августа Мишаньский УР на всех направлениях был пройден штурмовыми отрядами на всю глубину. Впрочем, должен оговориться. Надеюсь, читатель поймет меня правильно: бойцы штурмовых отрядов выполнили главную задачу, создали несколько широких брешей в Мишаньском УРе и оседлали важнейшие магистрали. Говорить же об очищении укрепленного района общей площадью более 800 квадратных километров было еще рано. [298]
12 августа подвижной отряд — рота 75-го пулеметного батальона — на машинах артиллеристов-противотанкистов майора Машина, пройдя до 25 км по тяжелой грунтовой дороге, ворвался в город Мишань. Японцы уже бежали оттуда, местное население все вышло на улицы с красными флагами, повязками, цветами. Стихийно возник митинг, китайцы-горожане со слезами на глазах благодарили советских воинов за освобождение от мучительного ига японской четырнадцатилетней оккупации. С ответным словом выступил начальник политотдела 112-го УРа майор В. Т. Николенко. А часа три спустя в город вступил передовой отряд 35-й армии генерала Н. Д. Захватаева (город Мишань находился в полосе действий этой армии). Вскоре генерал А. М. Максимов доложил, что передал Мишань отряду 35-й армии и приступает к. очищению захваченных узлов сопротивления. На этом активные боевые действия на правом фланге армии закончились. Задача была выполнена малыми силами и в кратчайший срок.
Грандиозная Маньчжурская наступательная операция быстро приближалась к победному финалу. Три мощных клина трех советских фронтов — Забайкальского, 1-го и 2-го Дальневосточных — со дня на день должны были сомкнуться в глубине Маньчжурии, с тем чтобы рассечь на изолированные группировки, окружить и уничтожить японские армии, входившие в оперативное подчинение штаба Квантунской армии. Противник уже потерял управление войсками, и это было началом его конца.
В харбинской комендатуре
Вечер 16 августа был ясным. С наблюдательного пункта западней Муданьцзяна, близ деревни Чэнаньваньтоу, на фоне желтого заката мы видели длинные колонны японских войск, уходящих на запад. Одна колонна продвигалась по грунтовой дороге, другая прямо по железнодорожному полотну, третья спускалась в долину реки Хайлинхэ, — видимо, с целью укрыться от огня нашей артиллерии и ударов штурмовой авиации. Но это было делом безнадежным. Мы уже подтянули тяжелую артиллерию. Подошли и прямо с марша встали на огневые позиции и открыли огонь пушки и пушки-гаубицы 217-й корпусной и 213-й пушечной артиллерийских бригад полковников Н. П. Иванова и Р. А. Айрапетова. Оба они находились рядом со мной, по рациям поддерживали связь с самолетами-корректировщиками. Огонь их дальнобойных [299] орудий настигал противника и в 10 и в 15 километрах от нас. Не говоря уже о колоннах, которые мы наблюдали в оптические приборы.
Никто, конечно, не считал потери японцев на этой дороге в этот долгий летний вечер. Но они были очень велики. Потом, когда мы ехали этим путем, он на всем протяжении, вплоть до станции Ханьдаохэцзы, представлял собой кладбище разгромленной и сожженной военной техники. Даже выйдя из зоны нашего артобстрела, войска противника продолжали оставаться под воздействием советской штурмовой и бомбардировочной авиации. Она «провожала» японские колонны до наступления темноты.
Ко мне на НП позвонил командарм, приказал приехать в Муданьцзян на вспомогательный пункт управления. Сам он тоже направлялся туда с передовой. Надо было посоветоваться и обговорить дальнейшие действия.
На этом оперативном совещании Афанасий Павлантьевич Белобородов поставил вопрос так: продолжать немедленно преследование 5-й японской армии главными силами или же дать войскам отдых и подтянуть тылы. Я сразу высказался за второй вариант. К этому времени оперативная группа штаба артиллерии уже собрала необходимые сведения. Цифры свидетельствовали о том, что легкая артиллерия, минометчики и гвардейские минометы израсходовали боеприпасы. Догнать японцев можно, а что дальше? Чем стрелять? Кроме того, тяжелая артиллерия 26-го корпуса сильно растянулась на марше. В нашем распоряжении несколько дивизионов артбригад Николая Петровича Иванова и Рафаэля Антоновича Айрапетова. Остальные на подходе к Муданьцзяну, должны прибыть в течение ночи. А две артиллерийские бригады 59-го корпуса еще в 60–80 километрах. Учитывая разбитые дороги, ждать их прибытия надо не ранее завтрашнего полудня. Таежный маршрут по бездорожью сильно сказался и на транспортных средствах, и на материальной части артиллерии. Много повреждений. Для ремонта нужны хотя бы сутки времени.
Другие участники совещания высказались в том же духе. Перспектива немедленно, не считаясь с состоянием собственных войск, «добить» разбитую 5-ю японскую армию никого не увлекла. Сказывался трудный опыт Великой Отечественной войны. Тот опыт, который говорил, что добивать противника необходимо тоже сжатым кулаком, а не растопыренными пальцами. Иначе поломаешь пальцы один за другим, чем и воспользуется противник. Ведь та же артиллерия, будь она самых мощных калибров, становится обузой для [300] войск, сотнями тонн лишнего металла, если она не обеспечена боеприпасами, если орудия и тягачи неисправны.
Резюмируя высказывания участников совещания, Афанасий Павлантьевич сказал, что мы подтвердили его соображения. Сделаем передышку примерно на сутки. А пока что сформируем и бросим в преследование армейскую подвижную группу.
В ту же ночь, под утро, подвижная группа, которую первые сутки возглавлял командующий бронетанковыми и механизированными войсками армии полковник А. П. Иванович, а затем генерал А. М. Максимов, выступила в путь с задачей захватить станцию Ханьдаохэцзы и продолжить движение дальше на запад, на центр Северной Маньчжурии город Харбин. А вечером 17 августа той же дорогой двинулись колонны главных сил армии.