Если этот род беллетристики обычно представляют как второстепенный вариант детективной литературы, то шпионский роман напоминает не столько детективный, сколько классический приключенческий роман. Главным действующим лицом здесь является уже не законный страж государственной безопасности, а нарушитель, стремящийся подорвать безопасность данной державы. Однако в глазах автора этот человек обычно не преступник, а герой, призванный провести рискованную операцию в глубоком тылу противника. Этот смельчак-одиночка, успешно сражающийся в гуще окружающих его врагов, в буржуазной интерпретации выглядит как наследник старых авантюристов из романов о Диком Западе или из ковбойских фильмов. Экзотическая обстановка незнакомых далеких стран и обильные любовные истории еще больше усиливают сходство между бульварным шпионским романом и приключенческой литературой.
Указанные две схемы подсказывают мысль о том, что романы контршпионажа и шпионажа создаются не столько как отражение многообразной деятельности разведки, сколько как имитация установленных сюжетных образцов. Подобная тенденция, как мы убедились, характерна и для части произведений детективного жанра. Но если в детективной литературе наряду с этой тенденцией существует и сильное реалистическое направление, то в буржуазном шпионском романе реализм (за очень редким исключением) вообще отсутствует, вытесненный низкопробной фантастикой и разнузданной политической клеветой. Эти произведения зачастую идут дальше в своих измышлениях, чем даже самые невероятные повести так называемого «научно-фантастического» жанра. И они часто куда вреднее самой неимоверной фантастики, потому что выдумки здесь выдаются за бесспорную реальность и потому что эти выдумки вызваны к жизни вполне определенными реакционными побуждениями.
Перед буржуазным шпионским романом в его обычном виде стоит задача изложить, защитить и утвердить в сознании массового читателя в качестве аксиомы целую систему фальшивых и зловредных идей, в числе которых достаточно упомянуть только три: опасный агрессивный характер коммунизма, спасительную для человечества роль западной разведки и приоритет аморализма над любыми нравственными «предрассудками» в борьбе двух миров.
Клеветническое утверждение о том, что «коммунизм» якобы готовит ужасный сговор против «мирного», «демократического», «свободолюбивого» буржуазного общества, преподносится западной шпионской литературой в качестве элементарной истины. Десятки авторов, имен которых не стоит и упоминать, потому что все это (за очень редкими исключениями) обычные ремесленники, работающие в данном жанре, выдают подпольную борьбу западных разведок против социалистических стран за стремление провалить «адские» планы коммунизма, угрожающие якобы самому существованию человечества. Эта отправная идея кажется им настолько незыблемой, что они даже и не пытаются доказывать ее, поскольку материал для доказательства в любом случае сводится к нескольким произвольно подогнанным с помощью воображения «фактам» и «обстоятельствам». Что может быть легче, чем преподносить читателю небылицы, строя повествование на материале секретных документов, о которых у читателя нет абсолютно никаких сведений.
В той же аксиоматической форме подается и лживое утверждение о «спасительной» роли западных разведок. Эта ложь настолько распространена сегодня в буржуазном мире, что она оказывает определенное влияние даже на умы вполне здравомыслящих людей. В уже цитировавшейся монографии Буало и Нарсежака можно, в частности, прочитать: «Страх, столь характерный для нашего времени, — это прежде всего «большой страх», коллективный страх, подобный страху тысячного года, — страх планетарной войны, способной уничтожить человечество. И этот страх имеет под собой почву: его очевидная причина — противопоставление Востока и Запада. И если до сих пор удавалось избежать этой войны, то лишь потому, что равновесие между двумя блоками было сохранено. Но это равновесие восстанавливается каждую минуту лишь благодаря усилиям и полному самоотречению подпольных бойцов, носящих таинственные номера: ОСС117, ОСС007,— это известные по своим инициалам тайные агенты, подчиненные мощной организации. Задача, стоящая перед ними, — узнать о подготовке противника, об оружии, готовящемся в тиши лабораторий… Современная эпоха отмечена знаком борьбы секретных служб».[76] Вряд ли стоит спорить по поводу некоторых мыслей, изложенных в этом отрывке и являющихся очевидным следствием политического дилетантизма авторов. Но стоит задать вопрос: раз уж речь идет просто о сохранении равновесия, почему же западные авторы шпионских романов и даже такие либеральные критики, как Буало и Нарсежак, не признают права социалистической разведки участвовать в этом благородном деле, а перекладывают всю тяжесть задачи спасения человечества на буржуазных шпионов и диверсантов? Не является ли прославление только одной из враждующих сил самым лучшим доказательством того, что в данном случае речь идет не о стремлении сохранить равновесие, а, наоборот, нарушить его, что сыграло бы решающую роль в конфликте между Востоком и Западом исключительно в пользу Запада?
«Коммунизм угрожает миру гибелью, капитализм обеспечивает его спасение». В силу элементарной логики эти ложные посылки полностью мотивируют вывод: раз уж говорится о смертельной борьбе, от исхода которой зависит существование планеты, то в этой борьбе дозволено все пригодное для нанесения удара противнику и для нарушения его планов. Так, авторы шпионского романа уже в своих исходных концепциях опираются на принцип аморализма как фатально неизбежный. Вот что пишут по этому поводу Буало и Нарсежак: «Шпион, что бы он ни делал, никогда не является подлинным преступником. Он выполняет определенную задачу. Если и убивает, то по приказу. Законы войны заранее прощают его, оправдывают, извиняют… Любые действия дозволены ему, любая ложь разрешена».[77] Эти авторы, как, впрочем, и создатели буржуазного шпионского романа, очевидно, забывают, что и на войне разрешены не всякие действия. Нюрнбергский процесс над нацистскими военными преступниками, публичный суд, организованный видными общественными деятелями Запада в связи со зверствами американцев во Вьетнаме, говорят о том, что есть преступления, которые человечество не простит никому, преступления, пусть даже и совершенные в условиях прямого военного конфликта. Однако принятие принципа аморализма совершенно необходимо создателям шпионского жанра как с чисто теоретической, так и с практической точек зрения. Этот принцип позволяет им оправдать любое бесчинство и дает возможность их героям действовать как закоренелым убийцам и преступникам, не теряя при этом реноме «положительных» персонажей.
Основанный на идеях этого философско-политического катехизиса, буржуазный шпионский роман быстро превращается из ремесленнической поделки писателя-дилетанта в массовую, заботливо поощряемую буржуазным искусством продукцию, призванную играть важную роль в арсенале пропагандистских средств идеологической борьбы. Одно из наиболее сильных качеств этого оружия то, что у него безобидный вид игрушки, что его мерзкое содержание, отравляющее сознание масс, преподносится как невинное чтиво, имеющее целью просто развлечь читателя и поведать ему о напряженных и увлекательных эпизодах тайной войны.
Еще в годы второй мировой войны во Франции появились произведения, которые можно считать первыми предвестниками шпионского жанра. Такова серия приключений капитана Бенуа, написанная Робертом Дюма. Сюда же можно отнести и книгу уже упоминавшегося Пьера Нора «Двойное преступление на линии "Мажино"». Однако эти романы по своей проблематике и художественным качествам не заслуживают специального внимания и ничем не выделяются из общего потока популярной приключенческой продукции того времени.
В первые послевоенные годы тема шпионажа время от времени привлекает внимание отдельных авторов детективной беллетристики, например англичанина Питера Чини. Разумеется, отсутствие интереса к этой теме было отнюдь не случайным. Буржуазный шпионский роман — порождение «холодной войны», и поэтому можно было сказать, что в годы, когда человечество праздновало победу над общим врагом и верило, что впереди продолжительный и спокойный период мирной жизни, еще не было благоприятных условий для развития шпионского жанра. Но затишье длилось недолго. Капиталистические государства уже готовили планы заговоров против социалистических стран. В Сан-Франциско и Фултоне Черчилль открыто призывал к войне с Советским Союзом. Наступило время атомного шантажа, а потом — и войны в Корее. Золотое время для всякого рода писак, готовых за приличное вознаграждение заниматься производством словесной отравы. Это уже был период антикоммунистических фильмов-пасквилей, вроде «Патруль в Корее», «За железным занавесом» и др. (Голливуд выпустил тогда более 20 таких фильмов.) Это был период разгула политического мракобесия в литературе, когда во Франции Жюль Ромен проклял свой народ за его свободолюбие, Джордж Оруэл издал свою антикоммунистическую утопию «1984 год», а в США Микки Спиллейн выступил с проповедью физического истребления всех прогрессивно мыслящих людей. Это время и стало началом зарождения шпионского романа.