В равной мере агрессивная и в своей милитаристской политике, и в идеологии реакция США сейчас заодно с оружием экспортирует и весь грязный поток своей периодической печати типа журналов для «самцов». Эти журналы распространяются повсюду, в самых отдаленных местах западного мира, насаждая культ садизма и преступности среди падкой на острые впечатления молодежи.
Когда-то Драйзер назвал историю одного убийства «Американской трагедией». Плохо то, что культ убийства в США порождает уже не только американские трагедии. Психическое и моральное уродство, мракобесие и человеконенавистничество становятся источником страданий для миллионов мирных людей, превращаются в угрозу всему человечеству.
Как уже отмечалось вначале, мы не собирались воспроизвести исчерпывающую историю детективного жанра. Поэтому читатель не найдет здесь ни имен десятков ремесленников-рутинеров средней руки, ни имен некоторых более способных, но не очень интересных в литературном отношении авторов. Для нас было важно не просто перечислить фамилии, которые никому ничего не говорят, а выделить основные тенденции в развитии жанра, рассказать о наиболее типичных его представителях и отметить противоречивость тенденций современного детективного романа.
Многие из приведенных примеров, как нам кажется, достаточно ясно свидетельствуют о том, что анализируемый литературный жанр вовсе нельзя считать литературой второго сорта, а тем более внелитературным явлением. Очевидно и то, что, вопреки известному, широко распространенному поверхностному суждению, детективные романы не создаются по каким-то раз и навсегда установленным для жанра правилам и что, даже если подобные правила формулируются и возводятся в принцип, они очень быстро отбрасываются и разрушаются самим развитием жанра. Мы видели самые различные и часто противоположные решения в этом направлении: повествование, содержащее в себе условия и решение какой-то логической задачи; рассказ о полицейском (в обычном смысле слова) следствии; помещение преступника в такие условия, когда он сам выдает себя; преследование преступника; неумолимая погоня; борьба с преступником по всем правилам поединка или же без всяких правил; интрига шахматных ходов или слепой авантюры; действие может развиваться как поиски неизвестного убийцы или как драма, в которой личность убийцы известна с самого начала. Нам попадались произведения, в которых события излагались с точки зрения полицейского, и произведения, в которых все происходящее объяснялось самим преступником. Мы познакомились с ситуациями борьбы двух злодеев или же двух банд разбойников. Встречались с «благородными» преступниками и с преступными полицейскими. Мы углублялись в чисто криминалистские расследования и, наоборот, в анализы подчеркнуто психологического свойства. Если учесть при этом сюжетное многообразие и многообразие типов и характеров всех видов, выведенных в качестве главных или эпизодических героев повествования, то нетрудно установить, что детективный жанр вовсе не так уже ограничен и однообразен, как хотят его представить некоторые сторонники строгих правил.
Но этот род литературы — очень интересный материал для исследований и еще по одной причине. Сама тема преступления в детективном жанре становится своего рода лакмусовой бумажкой, помогающей выявить этические взгляды и моральные нормы общества в определенный исторический момент. Развитие этого жанра на протяжении одного века на практике представляет собой развитие разнообразных тенденций: утверждение великой роли разума в человеческой деятельности или апология иррационального познания; понимание борьбы с преступником как борьбы за восстановление справедливости или как увлекательного самого по себе занятия, вроде охоты или спорта; отношение к злодеянию с точки зрения принципов христианской морали или его оценка как своеобразного проявления человеческой деятельности; стремление вызвать симпатии читателя к детективу-преследователю или, наоборот, к преследуемому нарушителю. В процессе дальнейшего все углубляющегося разложения буржуазного общества и по мере усиления различий между словами и делами правящей верхушки, между моралью официальной законности и аморальностью господствующего беззакония намечается все более резкая поляризация тенденций в развитии рассматриваемого нами жанра. Часть авторов открыто выступает с разоблачениями явлений, свидетельствующих о деградации капиталистического общества, с позиций не сформулированных, но общеизвестных норм традиционной морали. Другие писатели в своей критике основываются на принципах полного всеобъемлющего отрицания, развивая и навязывая читателю концепции нигилизма и пессимизма. Наконец, третьи, идя по пути всепрощающего объективизма или наглой апологетики, утверждают порок и насилие (вплоть до его самых патологических форм) как естественную норму человеческого поведения. Если исключить эту последнюю тенденцию, которая сама по себе уже является отражением полного краха буржуазной нравственности, следует признать, что в остальных случаях, даже когда авторы стоят на неправильных идейных позициях, критическая направленность их произведений играет определенную роль в развенчании капиталистического строя, выдаваемого его защитниками не только за «единственно возможный», но и за «совершенный» образец общественного устройства.
Излишне напоминать, что там, где речь идет о морали, в сущности, говорится и о политике. Именно поэтому детективный жанр, несмотря на свою непретенциозность, как продукция для развлечения публики, всегда несет в себе определенный политический смысл, более или менее ярко выраженный. Роман может быть и пошлым развлечением, отвлекающим читателя от насущных проблем жизни; и не очень глубоким, но в целом полезным упражнением для тренировки сообразительности, наблюдательности и логического мышления; и формой познания человеческой личности и общества; и попыткой оправдать конфликты и недуги действительности «вечным» и «неизменным» несовершенством человека как биологического типа; и стремлением показать истинных виновников социальной несправедливости; и диверсионным ходом, позволяющим переадресовать ответственность реакционных сил представителям прогресса. В наше время «политизация» этого жанра — уже свершившийся факт. И не давно устаревшие расследования ради расследования, не склеротические «романы-загадки» традиционного типа и даже не абстрактно-гуманистические психологические драмы, а политически заостренные социальные разоблачения — таковы типичные и ведущие произведения этого жанра в современную эпоху.
Все сказанное выше, как нам кажется, достаточно ясно свидетельствует о той немаловажной роли, которую играет детективная литература в политическом, нравственном и эстетическом воспитании или дезориентации массового читателя. Но к этим выводам, затрагивающим содержание произведений, следует добавить и соображения, касающиеся тиражей и распространенности этих книг. Основываясь на некоторых данных, периодически появляющихся в западной печати, мы располагаем точными и почти исчерпывающими сведениями о тиражах произведений наиболее известных творцов детективного жанра. И если до сих пор мы не приводили этих данных, то лишь потому, что не хотели обременять изложение огромными и не очень интересными цифрами. Но даже если эти цифры (каждая в отдельности) и не представляют интереса, то, взятые вместе, они становятся уже явлением, над которым стоит задуматься.
Только во Франции за год выходит свыше 500 детективных романов со средним тиражом от 80000 до 400 000 экземпляров (мы не говорим уж о бестселлерах, тираж которых превышает миллион экземпляров). Даже по самым скромным подсчетам — это 50 миллионов томов. Но данная цифра касается только Франции, а выпуск этой продукции в Англии и ФРГ ничуть не меньше, уже не говоря о США, где эта цифра возрастает в 4 или даже в 5 раз. Сюда же следует отнести и ряд стран-потребителей, таких, как Япония и Австралия, страны Латинской Америки и Западной Европы. По самым грубым подсчетам, это свыше 800 миллионов экземпляров в год, распространяемых во всех странах света, переходящих из рук в руки и дарующих более чем одному миллиарду читателей (по обстановке) материал для размышлений, средство от бессонницы или истощение нервной системы и исковерканную психику. Но и это не все. К этой цифре следует прибавить еще несколько сотен миллионов экземпляров детективных журналов и несколько сотен миллионов экземпляров детективных комиксов или романов в фотоснимках и несколько сотен детективных фильмов, выпускаемых ежегодно (только по романам, опубликованным в «Черной серии», поставлено свыше 400 фильмов), многочисленные детективные радиопьесы и не поддающиеся перечислению телевизионные передачи, не говоря уже о беллетристической продукции, подносимой читателям в форме рассказов, рисованных повестей и романов с продолжением. А все это увеличивает цифру единожды потребленного продукта до нескольких миллиардов, означающую на практике, что сотни миллионов читателей и зрителей систематически и почти непрерывно поглощают изделия такого рода. И между прочим, именно этот факт дает известным буржуазным социологам основание утверждать, что каждый человек — это потенциальный убийца и, если среднему гражданину удается избежать перехода к прямым действиям, то лишь потому, что он сознает неизбежность риска и предпочитает совершать убийства единственно безопасным способом — в своем воображении. Не вступая пока что в дискуссию с этими авторами, мы должны признать, что невероятный размах современного потребления, если сопоставить его и с сомнительным качеством большей части современной продукции, действительно способен вызвать известные сомнения в духовном здоровье многих зрителей и читателей. И если после всего этого находятся люди, полагающие, что литература, о которой идет речь, — незначительный факт, это утверждение свидетельствует лишь о степени их информированности или проницательности.