Страницами истории второй мировой войны можно считать и некоторые репортажи о нацизме: «Тайные ужасы культа истязания у нацистов», «Страсть к голым рабыням в нацистском клубе-вертепе», «Оргии ужаса с красавицами-партизанками», «Кошмар истязаний плетью у нацистов», «Садизм нацистских проституток», «Охота на женщин в 106-м пехотном полку». Если кто-либо вообразит, что подобные материалы разоблачают нацистскую жестокость, то он просто может считать себя любителем красивых иллюзий. Авторы этих очерков не испытывают и тени ненависти к гитлеровскому варварству. Они и словом не обмолвились о действительных преступлениях нацизма, о сотнях тысяч расстрелянных партизан, о миллионах мужчин, женщин и детей, погибших в концлагерях и газовых камерах. Отнюдь нет, эти материалы написаны с едва скрытой завистью к гитлеровским инквизиторам, которым выпало «редкое счастье» свободно удовлетворять свои садистские страсти. Поскольку, как ясно показывают заглавия, в данном случае речь идет просто-напросто о завуалированном воспевании садизма, извращенной похотливости, которая не может быть удовлетворена без кровопролития. Особенно красноречивы в этом плане многочисленные рисунки, с максимальной убедительностью изображающие полуголых женщин, связанных веревками и закованных в цепи, женщин, которых истязают раскаленным железом, плетью или просто закалывают ножом.

За возбуждающим описанием военных преступлений следуют преступления мирного времени. В сущности, это и есть основная тема «мужской прессы». Большая часть материалов, сопровождаемая документальными или псевдодокументальными фотографиями, призвана познакомить читателя с реальными фактами из жизни преступного мира. «Мафия в Сицилии», «Короли мафий», «Убийства в парках», «Проститутка — убийца влюбленных миллионеров», «Один день из жизни убийцы-сексуала» и др. Репортажи подобного рода представляют собой вольную интерпретацию действительных событий. И ни намека на какую-либо оценку или отрицание! Напротив, там, где побуждения преступника «нормальны», т. е. имеют корыстный или половой характер, и преступление принимает вид чего-то вполне нормального — может быть, и не рекомендуемого в качестве примера для подражания, но, во всяком случае, фатально неизбежного.

Аналогична позиция и авторов регулярно помещаемых в этих журналах детективных рассказов. Это уже совсем низкопробная беллетристика, пережевывающая темы и шаблонные ситуации, уже давно изъятые серьезной литературой из употребления. «Дом смерти», «Месть мертвеца», «Подземелье смертельных воплей», «Известие от мертвеца», «Убийство на ринге», «Мотель проституток», «Убийство женщин» и пр. — эти заглавия достаточно ясно свидетельствуют о характере и степени возбуждения, которое обеспечивает ремесленникам жанра безбедное существование. Единственное, что придает известное своеобразие новеллам «мужской прессы», это наличие в них одного неизменного элемента: описание насилия, «сексуального естества», садистского отношения к женщине, которая, даже если автор ее и пощадит, спасется, лишь пройдя через всевозможные истязания и патологические манипуляции.

Впрочем, чтобы окончательно убедить читателей в том, что «мужские» журналы смотрят на проповедь садизма как на одну из главных своих задач, они помещают на своих страницах десятки садистско-мазохистских репортажей о современности («Мужья, истязающие своих жен», «Меморандум убийцы», «Гибель среди диких самок», «Прелестные женщины-убийцы в Китайском море», «Садист в комнате № 4» и др.).

Таким образом, кровь, появляющаяся еще на обложке журнала, с неослабевающей силой продолжает проливаться на всех следующих страницах вплоть до заключительной рубрики, посвященной проблеме «надежности средств против облысения».

Было бы несправедливым утверждать, что редакторы «мужской прессы» в США направляют кровожадные интересы публики только к лицам другого пола. В ряде материалов настойчиво проводится мысль о том, что садизм не только метод для интимных развлечений, но и способ борьбы с врагом, раз уж мы хотим, чтобы садизм стал общественно рентабельным. На вопрос «кто твой враг?» отвечает обильный поток материалов типа «Нападение на кубинские ракетные базы», «Истязание рабынь на Кубе», «Русокосые рабыни для Кубы», «Кубинские торговцы убийцами» и др. Впрочем, в графе «наши враги» Куба занимает первое, но далеко не единственное место. Ряд клеветнических статей посвящен Корее, Венгрии, СССР и другим социалистическим странам. Излишне и говорить, что в очерках вроде «Битвы с призрачными партизанами Вьетконга» американские головорезы изображаются добрыми и бесстрашными парнями, тогда как вьетнамские патриоты — омерзительными типами, которые, сколько в них ни стреляй, не хотят умирать. Последние, уже охрипшие от усердия отголоски «боевого клича» носят чисто рекламный характер. Вслед за воплями о «наших врагах» приходит черед и овациям в адрес «наших защитников». Не стоит и объяснять, что такой «защитник» служит в Пентагоне или в других подобных учреждениях; «Академия американских военно-воздушных сил», «Увлекательная жизнь на атомной подводной лодке», «Гений международного шпионажа— Аллен Даллес» — таковы заглавия некоторых из словословных лавровых венков, которые редакторы с признательностью водружают на темя американского милитаризма.

Поразительно, что в журналах, предназначенных для «настоящих мужчин», наиболее рекламируемый препарат — это таблетки от полового бессилия. Этот факт в сочетании с рядом систематически публикуемых материалов об импотенции современного американца представляет собой ключ к пониманию психологической загадки под названием «мужская пресса». Как и садизм, являющийся лишь извращенной формой половой импотенции, жестокость, агрессивность и жажда разрушений — все это патологические проявления человеческой немощи. Тупица, психический выродок, стерильный в смысле своих творческих возможностей, этот индивид мстит за свою убогость тем, кто способен к созиданию, убивая их и превращая в развалины сделанное ими. Творчески бессильный дегенерат располагает одной-единственной силой— инстинктом разрушения. Кровавые преступления во Вьетнаме, чудовищные пожары от напалма, зловещие бомбардировки и инквизиция над мирными жителями — не только отражение определенной политики, но и определенной психологии.

И все же было бы несправедливым приписывать особенности этой психологии всей американской нации, давшей миру великих творцов и великих гуманистов. Но столь же несправедливым было бы переносить свое уважение к нации на ее выродков и считать их исключением именно тогда, когда они уже давно вышли за узкие рамки исключения. Вряд ли сейчас есть люди, не понимающие, что целью агрессии во Вьетнаме было не больше не меньше, как уничтожение этого прекрасного народа, восхитившего мир своим мужеством и благородством. Замысел и реализация такого плана в международном масштабе может быть только делом людей, чья психика страдает именно патологическим расстройством. И в практическом осуществлении этого плана духовные дегенераты приобретают значение ценных кадров.

Разумеется, рассчитывать только на дегенератов от рождения было бы проявлением наивности. Все больший спрос на это сырье вызывает и необходимость его заботливой подготовки. Специализированная пресса, адресующая свой боевой клич «настоящему мужчине», настойчиво призывающая к садистским исступлениям и смертельному риску, насаждающая тупоумную ненависть ко всему человечеству, — вот одно из массовых средств такого специального воспитания кадров особого типа. На первый взгляд кажется невероятным, что эти журналы могут иметь сколько-нибудь серьезное влияние. Очерки и рассказы «очевидцев» сфабрикованы с такой безнадежной посредственностью и по такому наивному шаблону, что мало-мальски разумный читатель не поверил бы им, даже не дочитав до конца. Но пропагандистский смысл этих материалов можно правильно оценить, если иметь в виду не только их уровень, но и уровень публики, потребляющей их. Колоссальные тиражи прессы для «самцов» достаточно красноречиво свидетельствуют об амплитуде их воздействия. Социологи были потрясены тем фактом, что в США в настоящее время в свободном обращении находится свыше 100 миллионов единиц огнестрельного оружия. Но миллионы экземпляров «мужских» журналов не менее опасны, чем пистолеты. И поскольку эти журналы распространяются главным образом среди молодежи, именно они и прививают ребятам любовь к оружию и неудержимое желание испробовать их силу на живых мишенях.