Он осторожно вытянул и напряг мышцы ног, спины и рук, чтобы предотвратить судороги. Тело всё ещё болело после весьма бесцеремонного приземления, но ему повезло, что он вообще мог двигаться.

Когда его выбросило из кормы “Валькирии”, транспорт летел низко, чуть выше полога джунглей. Широкие пальмовые листья саговников смягчили падение, как и переплетённые гибкие ветки. Он резко свалился сквозь навес, вспугнув панически закричавших ибисов. Несмотря на бронежилет рёбрам, рукам и ногам досталось, но шлем защитил голову.

Безумное падение неожиданно закончилось в нескольких метрах над землёй в спутанных вьющихся растениях и лианах.

Он провисел так несколько минут, тяжело дыша, ошеломлённый полученными ударами и проклиная себя за то, что не выстрелил раньше. Невероятно, но оружие уцелело, хеллган всё ещё болтался на ремнях безопасности. Придя в себя, он, в конце концов, прорезал ножом путь вниз, спустившись по импровизированной дороге между деревьями на конце узловатой лианы.

Теперь он мог повторно всё обдумать и продолжить задание. Сначала он определил место крушения, но обнаружил, что цель каким-то образом выжила и была уже далеко. Более того, убийца скоро понял, что за Тремейном идёт кто-то ещё.

Он замер, чувствуя, как что-то длинное, сегментированное и с невероятным количеством ножек коснулось сзади его ноги. Он задержал дыхание. Мгновение спустя всё прошло.

Сержант шкуродёров приказал своим людям уходить. Момент упущен. Но будут и другие, более благоприятные. Кроме того, охотники не стали бросать раненного и поэтому двигались медленно.

Он подождёт несколько минут и убедится, что весь взвод ушёл. Теперь его ход: он обгонит их, разведает путь впереди, найдёт подходящую снайперскую позицию и затем — только затем — нанесёт удар и ликвидирует цель.

Путешествие по джунглям Парней Бориско и трёх их новых компаньонов продолжалось. С каждой пройденной по звериной тропе сотне метров небо показывалось всё чаще — и, похоже, они шли за зверем, который эту тропу проложил — оно появлялось между безумно переплетёнными ветвями: похожие на осколки негранёных сапфиров сверкающие лоскуты лазури, испачканные стратосферными загрязнениями.

В авангарде шли разведчики — Раус, Таннгейзер и Малыш — хотя конечно настоящий следопыт находился впереди и вне их поля зрения.

За ними следовали Бориско и Коул с адъютантом Эрцем, которого сопровождали Ферзе и Гундерсон. Затем новый командир задания и его телохранитель с Вандеркампом, который не сводил с них взгляда. Далее хмурый и молчаливый Клим, продолжавший нести на спине искорёженные и обгоревшие остатки вокс-передатчика, потом Кобург и Мазурский, дико таращившийся Жрец и необычно угрюмый Гайст. Последними шли Касарта и Йодль.

В ветвях пели невидимые птицы, а далеко впереди раздавались очереди щелчков и трелей, к которым имперцы уже почти привыкли за то время, что находились в джунглях. Именно в такие моменты Коул задумывался, что с трудом можно поверить, что они участвуют в истребляющей мир войне.

Клим неожиданно резко остановился и Кобург, который продолжал поддерживать Мазурского, едва в него не врезался. Связист повернулся к сквернословящему здоровяку и приложил палец к губам.

Остальные смотрели на него.

— Вода, — произнёс он.

Взвод прошёл ещё около сотни метров, и все услышали тоже, что и Клим.

Ещё через пятьдесят метров деревья расступились, и имперцы оказались на краю залитого жарким солнечным светом ущелья, похожего на скалистый шрам посреди джунглей.

Недавний ливень поднял уровень реки, белая вода ревела, прокладывая себе путь. Не уступавший залпам “Василиска” грохот ещё больше усиливало эхо, отражавшееся от затуманенных отвесных стен расселины.

Взвод собрался у отвесного края утёса. Коул осторожно шагнул вперёд и посмотрел в мрачные тёмные глубины пропасти. В ста метрах внизу вода бурлила и вздымалась, пенилась и неслась по извилистому руслу, словно яростный зверь, который не собирался себя сдерживать. Тысячу лет он яростно прорезал эту резкую глубокую рану сквозь каменные породы джунглей. На планете не было ничего ужасающей или сильнее — ни среди армий Империума, ни среди захватнических орд Газкулла — чем моря, реки и ливни Армагеддона.

Русло реки мучительно изгибалось, дикие излучины порой поворачивали прямо в противоположном направлении и выглядели сверху скользящей по тропическим лесам анакондой, как если бы вода пыталась проложить обходной путь в путешествии по сердцу экватора.

Крут сел на корточки на скалистом выступе, всматриваясь вниз, его молочно-белые глаза сфокусировались на чём-то, чего остальные не могли разглядеть среди деревьев на противоположной стороне.

Но через отвесную тридцатиметровую пропасть был путь. Когда-то давно здесь рухнуло огромное дерево — благодаря муссонным бурям или удару молнии, эрозии реки, несбалансированному весу или усилиям орков. Его верхушка упала на ближайшую сторону ущелья, а наполовину обнажённые корни, несмотря на скалу, крепко закрепились на дальней. Кора посерела и обветрилась, а по всей длине ствола торчали обрубки ветвей. Хотя его поверхность покрывали сучки и неровности, дерево-мост было добрых два метра в диаметре.

— На карте этого не было, — пожаловался Тремейн.

Эрц нахмурился:

— Мне жаль, лейтенант, но они верны лишь отчасти. Разведка здесь — не самая точная наука.

Дело было в том, что Нимрод привык к городам-ульям с их сетями изученных сервиторами улиц, жилых кварталов и магистральных дорог.

Убийца притаился за изгибом огромного отростка дерева. Завеса из лиан и листьев скрывала его, но одновременно открывала прямой обзор до цели.

Он слегка сдвинулся, убедившись, что ничто не помешает ему, когда он нажмёт на спусковой крючок. Времени имело значение — он понимал, что именно сейчас появилась лучшая возможность — охотники и их подопечные не спешили переходить по упавшему дереву, но, конечно же, цель не знала, что он идёт по её следу.

Пока только трое шкуродёров успешно перебрались на другую сторону. Крут уселся на скальном выступе над пропастью и наблюдал. И самое главное — цель была только на середине дерева.

Закрыв левый глаз, убийца поднёс прицел к правому и навёл перекрестье на фуражку лейтенанта. Удачное расстояние.

Контролируя дыхание — дыша глубоко и медленно — он замер в необходимом положении, двигались только мышцы указательного пальца правой руки, постепенно увеличивая давление на спусковой крючок.

Тремейн сделал очередной шаг, задел пяткой ботинка узловатый сучок, споткнулся и потерял равновесие. Он едва понял, что рядом быстро пронеслось что-то обжигающее.

С бешено колотящимся сердцем Нимрод упал вперёд, обхватив ствол обеими руками.

Только в этот момент он почувствовал острую боль в правой руке и понял, что его ранили.

Убийца мысленно выругался. Он промахнулся. Скорее всего, ствол хеллгана слегка погнулся во время неудачного приземления. В этом не было ничего удивительного. Он осматривал оружие, но из-за нежелания выдать себя видимо проделал это недостаточно тщательно.

Неважно, он — отличный стрелок. Он сделает поправку. Вознеся короткую молитву Императору, он выстрелил снова.

Взревев от гнева, громадный телохранитель бросился сверху на Тремейна, защищая от снайпера. Они лежали на стволе дерева, а в сотне метров под ними по ущелью нёсся грохочущий поток. Прошипел второй разряд, попав в импровизированный мост и взорвав выцветшую кору.

Охотники инстинктивно отреагировали, как и при встрече с крутом, почти одновременно наведя оружие на деревья, цеплявшиеся за край расселины. Чтобы не задумал снайпер, теперь ему придётся иметь дело с ними.

Из зелёной листвы вылетел третий разряд. С беззвучным криком Ферзе отлетел назад с простреленным горлом. Его гранатомёт хлопнул, выпустив крак-гранату, которая прочертила крутую параболу в воздухе.