БИЦ* [боевой информационный центр] "Стального кулака" ненавязчиво приглядывал за фрегатом Зилвицкого с момента прибытия крейсера в систему. Не то, чтобы кто-то ставил крейсеру такую задачу. Официально посол Фрейзер не обращала какого бы то ни было внимания на крошечный военный корабль. Возможно она считала, что раз уж королева решила столь публично ткнуть пальцем в глаз правительство Высокого Хребта, то будет только справедливо отплатить таким отношением к такси Руфь Винтон. Или, что более вероятно, к водителю этого такси, учитывая насколько… непопулярен в глазах правительства умудрился оказаться некий Антон Зилвицкий.
Однако капитан Оверстейген взял на себя обязанность быть втихую в курсе перемещений как корабля, так и его пассажиров. Хотя ни то, ни другое не позволяло предположить, что "Ручей Потаватоми" мог куда-то собираться.
Зилвицкий не был обязан извещать "Стальной кулак" о своих намерениях. Как частный гражданин Звёздного Королевства он был свободен двигаться куда пожелает. Более того, хотя "Ручей Потаватоми" и был построен на Мантикоре, официально зарегистрирован он был в системе Ализон. Пусть это и было всего лишь юридической фикцией, но в том, что касалось по сути дела карманного капера, следовало соблюдать внешнее приличие.
Однако же, учитывая, кто был среди пассажиров "Ручья Потаватоми"…
Она нажала кнопку коммуникатора на подлокотнике командирского кресла.
- Капитан слушает, - практически немедленно отозвался голос в её наушнике.
- Это старпом, сэр. Прошу прощения за беспокойство, но наш друг с непроизносимым именем похоже покидает орбиту.
- Вот как? - и после секунд трёх молчания последовало: - Линда, пусть лейтенант Чени вызовет их. Скажите ей спросить - вежливо, имейте в виду - не может ли капитан Зилвицкий уделить мне несколько секунд. Если он согласится, соедините его с моей каютой.
- Есть, сэр, - коммандер Уотсон отпустила кнопку коммуникатора и повернулась к связисту "Стального кулака", мысленно мечтая на время этого разговора оказаться мухой, сидящей на переборке капитанской каюты.
Авраам Темплтон несколько секунд выслушивал голос, бормочущий у него в наушнике, а затем, кивнув, повернулся к своему кузену Гидеону.
- Изекииль докладывает из космопорта. Ему удалось кого-то подкупить и взглянуть на сообщение Зилвицкого центру управления движением. Конечный пункт назначения не указан, но Зилвицкий уведомил управление движением Эревона, что собирается покинуть орбиту. Это точно. И какой-либо другой орбиты он не запрашивал.
Гидеон поджал губы, уставившись на одну из стен номера "Мыльца", который занимали он сам и его отряд наёмников из масадцев и кощеев.
- Значит, он покидает систему, - он наклонил голову к Аврааму, не отрывая взгляда от стены. - И точно известно - так? - что дочь Зилвицкого и моя сестра остались здесь.
- Да, Гидеон. Об этом мне докладывал Джейкоб не далее десяти минут тому назад. Сучки по-прежнему в своих номерах.
Гидеон сосредоточенно рассматривал стену. Это была просто пустая стена, без каких-либо украшений. Но в данный момент ему казалось, что перед ним распахиваются невиданные перспективы.
- Спасибо, что согласились поговорить со мной, капитан Зилвицкий.
Даже для человека со столь внушительной самодисциплиной как у Антона Зилвицкого трудно было не забывать, что лицо на экране коммуникатора на самом деле не принадлежит премьер-министру Мантикоры. Оно выглядело настолько чертовски похожим на лицо Мишеля Жанвье, что Зилвицкий не мог заставить себя не ожидать услышать неописуемо раздражающий голос барона Высокого Хребта.
"Но, по крайней мере, этот голос раздражающий по другой причине, - напомнил он себе. - Дело не в том, что он говорит, а как он это говорит. Будь честен. Даже от этого твои челюсти так не сводило бы, не будь ты грифонским горцем".
- Я стараюсь соблюдать по крайней мере абсолютный минимум учтивости, капитан Оверстейген, - ответил Антон, а Оверстейген едва заметно улыбнулся, расслышав нотки, от которых Зилвицкий не смог до конца избавить свой глубокий, громыхающий голос.
- Слова истинного горца, капитан, - отозвался он и глаза его, похоже, действительно сверкнули. - На одном из приёмов миз Монтень я получил изрядное удовольствие от дебатов с вашим другом Вебом Дю Гавелом. Почему-то, сэр, я испытываю уверенность, что ваши собственные с ним споры имеют тенденцию быть… интересными.
- Вообще-то, - признал Зилвицкий с едва заметной улыбкой, - так и есть. Не в последнюю очередь из-за того, что профессор Дю Гавел получает некое удовольствие от занятия позиции крайнего противоречия собеседнику, просто для того, чтобы посмотреть, куда зайдёт спор. Я, разумеется, совсем не таков.
- Вполне могу поверить в справедливость этого утверждения… по крайней мере в той части, что касается профессора Дю Гавела, - добродушно заметил Оверстейген.
- О, это правда, - заверил его Зилвицкий, и покончил с обменом любезностями переходя к делу. - Могу я поинтересоваться, зачем вам вдруг понадобилось поговорить со мной, капитан?
- Судя по показаниям моих сенсоров, капитан Зилвицкий, "Ручей Потаватоми" в настоящее время направляется к гипергранице.
- Да, это так, - без какого-либо выражения подтвердил Зилвицкий.
- Заверяю вас, капитан, что в мои намерения не входит вмешиваться в ваши дела или препятствовать вашим передвижениям, - с ощутимой настойчивостью произнёс Оверстейген. - Однако мне известно, что на борту вашего корабля на Эревон прибыл член королевской семьи. В качестве единственного представителя блистательного флота Её Величества, в настоящее время находящегося в пространстве Эревона, я ощущаю определённую ответственность оставаться в курсе местопребывания принцессы Руфи.
Во взгляде Зилвицкого появился опасный огонёк, и Оверстейген поднял руку в успокаивающем жесте.
- Прошу вас, капитан. Будь принцесса у вас на борту, я бы не испытывал беспокойства за её безопасность. Я достаточно неплохо информирован как о вашей собственной репутации, так и о возможностях вашего корабля. В частности, я был восхищён, читая отчёт РУФ об оснащении кораблей его типа аппаратурой радиоэлектронной борьбы. По-видимому, картель Гауптмана не собирался останавливаться ни перед чем, оснащая их для Баллрум. Э-э, то есть для Антирабовладельческой Лиги, разумеется.
Зилвицкий откинулся в кресле. Как ни странно, Оверстейгена, похоже, искренне позабавил, а не возмутил тот факт, что "Ручей Потаватоми" и однотипные ему корабли были построены специально для самой знаменитой "террористической организации" галактики, что бы там ни говорили на этот счёт официальные документы. Это было не то отношение, которого можно было бы ожидать от столь близкого родственника Высокого Хребта.
"Ну вот опять, Антон! - он мысленно покачал головой. - Ты же знаешь послужной список этого человека. Кем бы ещё он ни был, идиотом он быть не может. И очевидно же, что его взгляды не вполне совпадают со взглядами его кузена".
- Поразительно, капитан Оверстейген, сколь многие люди, которым следовало бы знать что к чему, похоже совершают ту же ошибку, - произнёс он с непроницаемым лицом. - Полагаю, это достаточно естественно. Хотя Антирабовладельческая Лига решительно поддерживает следование путём политических и юридических мер, её целью является искоренение генетического рабства во всей цивилизованной галактике. И поэтому временами мы действительно относимся с согласием, или, по крайней мере, с пониманием к позиции Баллрум, как бы сильно ни порицали время от времени избранную ими тактику.
- О, не сомневаюсь, - сказал Оверстейген с отточенной учтивостью, которую несколько подпортила сопровождавшая слова широкая улыбка. - С другой стороны, капитан, если вы искренне рассчитываете, что хоть кто-либо поверит хоть одному слову из только что сказанного вами, то, возможно, вам следует подумать о переименовании своего корабля. Признаю, мало кто станет тратить время на установление происхождения его названия, но оно просто бросается в глаза всякому, изучавшему историю рабовладения, генетического или ещё какого. Имя вроде, ну, скажем, "Табмен"* [Гарриет Табмен (Harriet Tubman), урождённая Араминта Росс (Araminta Ross) (1822-1913) - американская аболиционистка африканского происхождения, шпионка северян во время гражданской войны в США] звучало бы куда более "политически ориентированным".