Когда смолой искрится секс,

Стекают соки в солнцепёке.

На косогоре наш рефлекс

Так страстен, первобытно-одинокий.

Ах, почему я не уехала в Париж,

А улетела в Питер самолетом!

С подвохом от судьбы не загрустишь,

Амурно познакомившись с пилотом.

Влачит невольница свой стих,

Рифмует гордо и лениво,

Сакрально лепит чих на чих

Строкой из глаз неторопливой;

Безумной фабулой меж туч

Блистает опытно в томленье.

Хоть слог ее почти могуч,

Но – ни о чем стихотворенье.

Не искры из глаз и не страсти-мордасти

в мозгах вызывают великое счастье;

стихи лишь и проза дают Напряженье

без Ома и Тока – Сопротивленье!

Чтоб я летать всегда умел,

Не тратившись на обувь,

Господь калоши мне надел,

На лоб поставил пробу.

Сердце в руках слабо бьется тихонько любимое,

Рёберной клеткой у странника строчкой хранимое.

Что ж ты, родное, стучать бестолково стараешься?

Строчками, белыми нитками шитыми, выдохшись, маешься.

Хотеть совсем не вредно.

Шалить ведь не грешно.

О, как блудить полезно

Всем супротив, назло!

Когда душа в лобзаньях со стихами

Пытается свой рейтинг приподнять,

Я вижу средь растерзанных терзаний

Науку: как не надо поступать…

Я ненавижу в сердце раны.

Рыдаю тихо в тишине.

Слова из скорби и печали

Вальяжно сыплю, как во сне.

И, оборвав в алькове струны,

Посыплю пеплом в крике тишь.

И обрыдаюсь в полутоне.

Зачем ты, ангел мой, сопишь?

В кратере потухшего вулкана

Раненное сердце не ищи!

Заклинай подругу постоянно,

Чтоб любовь готовила борщи.

Переосмыслю историю заново.

Переиначу все речи заздравные.

Переживу всё без лжи и истерики.

Перенапьюсь, чтобы вы мне поверили.

Не ходи ко мне, зараза!

Не просись на угощенье!

У тебя всего два глаза.

Позвони мне в воскресенье!

От этого вздыхательного стиха,

Трезвучием звонящим в унисон,

Заглохнут соловьи и соловьихи.

Минор средь кущ – мажорный чемпион.

Попроси у меня невозможного.

Переполнь мою чашу терпения!

Мы с тобой – два пришельца из прошлого.

Так давай приумножим хотение!

И каждый день – башкой об стену,

В одну дыру: стучит, стучит…

На Прозе дятел Мельпомены,

Стишки кропая, не молчит.

Я шел по улицам Парижа

Без пиджака и без зонта.

И грех, кто это не опишет

Усталой малостью стиха.

Пронесусь конём по полю

И в стог сена упаду.

Русь! Чего же боле!

Я Есенина затмлю.

Душа дорогу выбирает.

А тело гнётся и скрипит.

Плотвою в воздухе играет

Рыбак, который не спешит.

Душа дорогу выбирает.

Голубка с голубем грешит.

Поэт о славе не мечтает,

Словами сиплыми шуршит.

За такие стихи я убил бы.

Но всего лишь хватаюсь за сердце.

Не ржавеют пииты Стихиры.

Увядаю. Куда бы мне деться?

Гори поэт! Сияй строкою!

Огнем пылай! Свети всегда!

Но если задымишь порою,

То это не приятно, да.

На стратегических маршрутах,

Сметая махом с неба звёзды,

Кричат вороны, лезут спруты,

Гремит народ, бряцают кости.

Броня крепка. Бредёт фигура.

Поэт мечтает быть известен.

Рыдает мама. Пуля дура.

Пиит несётся в околесье.

Ах, поувяли все ромашки

В саду пионов, роз и лилий.

И даже милые букашки

Ползут, потея от усилий.

Чую запах медовухи

Среди звёзд в долине грёз.

Всполошились светом мухи.

Это стих или курьез?

Чебурашка – это наша сила.

Чебурашка – символ и мечта.

Чебурашку выпил – и забылся.

Чебурашку пригуби в уста!