Не торопись, дружище, в стих запустить частицу.

Психом хмельным не надо в душу смешно влезать.

Шансы поют романсы. Гривну меняй на евро.

И не кури в больнице. Лет проживешь 105!

По Мангуп-Кале я лазил,

Плавал в Керченский пролив.

Но украли Крым, заразы,

В политический Олимп.

Футбольные игры, конечно,

Хохлов из руин возродят.

И Пушкин воскреснет в Донецке!

И в Харькове мантру родят!

Разврат мы устроим в дыхании страсти.

Свою ненасытность оставим свечам.

И с криком завоем в любовном согласье.

И звезды к нам рухнут в постельный бедлам!

Звезды с небес смотрят пристально, как в микроскоп.

Ты ль подо мною? Душа моя вьётся, как пыль.

Топотом конским поет соловей под луной.

Встала любовь. И аж стонет земля Чернобыль.

Нога нежна с рукой.

Рука моя с ногой.

Лежит рука меж ног.

Нага нога у ног.

Как всегда, мне опять одиноко и грустно.

Опадает листва. Полыхает рябина огнем.

Листопад, листопад! Если в комнате женщины пусто,

Заметет её снегом, листвой и осенним дождем.

Я проснулась, словно кошка,

Облизнулась ото сна

И греховною дорожкой

Снова к милому пошла.

И повесят картину на стену,

Чтоб закрыть там пятно иль дыру.

А художник опять непременно

Станет холст малевать поутру.

Я навела в душе свой порядок.

А ты вломился в грязных сапогах.

Теперь в моей каморке полный хаос.

Моей души тебе не затоптать!

Я счастья не ведал в объятьях иных,

Ласкаясь в изгибах уютных родных.

Творят твои руки отрады тепло.

Ты шепчешь мне в ухи про муки назло.

И праздновало свадьбу всё болото —

От головастиков до чудо-бегемотов.

Размножились успешно те квакушки.

Мораль: бывает счастье даже у лягушки.

Я трезвый – лишь, когда не пьян.

Я покорил бы океан.

Но вот беда:

Я не моряк.

Сижу, рифмую слово «бряк».

Доброе утро! Чего тебе, милый, не спится?

Ах, кофейку!? Ну, пожалуй, немного плесну.

Ты так замерз в моей стылой холодной постели,

Что аж заскреб, как мороз от метели, свернувшись в углу на полу.

Тошнит от водки, эпидемий и хандры.

Пишу стихи средь сонной сплина скуки.

В пустой бутылке от бессмысленной тоски

Зевают дремлющие дохнущие мухи.

Я на танец бальный приглашаю деву —

Каблучки высокие, локоны до неба.

Парень одинокий, я фокстрот на бале

Оттяну по полной, прямо в бальной зале.

Пусть хрипит Утесов, строго смотрит Пушкин,

Я танцую резво, словно ствол у пушки.

Локоны, опять же, в новизне рапсодий

Вдосталь налюбились в позапрошлом годе.

Я не привередлив. Чувства одиноки.

Беспристрастно время. А глаза глубоки.

Среди строчек ходят сущности мелодий.

Сгиньте все печали! Вдохновенье бродит!

Из-под палки ходить в музыкалку!

Как же парня им было не жалко!?

Ведь теперь он кропает стишки,

Суматошно долбя из башки.

На дороге перемен

Отвалились все колёса.

Где ж ты бродишь, супермен?

Нет ответа у вопроса.

Через ливень протянуть

Можно ногу или руку.

Только голову свернуть

Есть опасность, коль не сухо.

Возьми «науку расставаний»

Для новых сладостных утех.

Но чушью жалостных «стенаний»

Не поднимай себя на смех.

Под колючим покрывалом

Стриптизёрша и поэт

Разругались безутешно.

Грешным был кордебалет!

Телефон молчит угрюмо.

Успокоилось нутро.

Мы не птицы. Мы разумны.

Руку жмёт рука давно.

Будем жить, как прежде жили.

Мы в друг друге навсегда.

На Стихире мы сложили

Свои лучшие года.

Девицам нужно кофточку.

Ведь им милей Париж.

А мне приятней – стопочку

В Урюпинске, малыш.

На внешность не пеняй, коль замуж не попала.

Проблемка тут в другом: чудовищно умна.

И так всех женихов стихами доставала,

Что поутру с испугу сигали из окна.