— А ну принц, обернись! У меня есть подарок для тебя!

Астелиат вздрогнул, посмотрел на меня с немым отчаянием и отступил на шаг.

— Бросай меч, принц!

Астелиат оглянулся, поднял руки и сложил оружие. Его тотчас окружили соперники, наградив несколькими хлесткими ударами по лицу и корпусу. Он согнулся и закашлялся, сплевывая кровь на каменный пол. Вампиры потащили его к стене и подвесили на таких же наручниках, на которых чуть раньше висела я.

— Ну что, куколка! Твоя очередь, — Вларейн толкнул меня к алтарю. Вампиры образовали круг и опять начали молитву. — Ты же понимаешь, что сопротивляться очень вредно для здоровья твоих друзей. Дай руку.

Он схватил мою руку и разрезал вены. Темная кровь брызнула на алтарь и зашипела как на раскаленной сковородке. Я не смотрела на нее, я хотела вообще ничего не видеть. Вларейн водил моей рукой, ч которой капала кровь, над алтарем и красный ручеек складывался в руну вызова. Интересно, на сколько таких рун меня хватит. Вампиры заунывно тянули что‑то совершенно непонятное, голова начала кружиться, ноги подкашивались, а Вларейн держал меня, не давая мне упасть. Внезапно воздух над алтарем сгустился, тьму прорезал яркий свет. Меня вместе с удерживавшим меня Вларейном отбросило за пределы пентаграммы. Вампир подскочил и приблизился к алтарю насколько мог, а я отползла, пытаясь зажать рану на руке. Надо было ее чем‑нибудь перебинтовать. Как назло под рукой ничего не было, как не было и сил оторвать хоть какой‑нибудь кусок ткани.

А в пентаграмме произошли изменения. Свето — шумовые эффекты закончились и с алтаря на пол спрыгнул вполне обычный человек. Сердце в груди замерло. Я не могла оторвать взгляда от этого мужчины, такого родного, такого далекого, почти забытого.

— Отец? — только и вымолвила я.

— Вета! — он бросился ко мне, не взирая ни на какие защитные линии пентаграммы, которые, по идее, должны были ограждать вызывающих от тех, кого они вызывают. Отец подошел ко мне, поднял на руки и прижал к своей груди. — Как ты? Я так скучал!

Ставр прошел к алтарю, одним взмахом руки расчистил его и уселся, осматривая мои раны и тут же залечивая их.

— Э — э-э… Уважаемый Первородный… — начал было Вларейн.

Ставр взглянул на него и дар речи у вампира пропал.

— Снимите их, — указал Ставр на Астелиата и лорда Грейва. Вларейн проследил за пальцем Первородного и кивнул головой своим прихвостням.

— Ты — Первородный? — только и сумела выдавить я. От удивления и радости у меня просто слов не было. Он кивнул.

— Давайте, господа, все наши проблемы обсудим позже, — обратился Ставр к присутствующим. Вларейн хотел было что‑то возразить, но не смог выдавить ни единого звука. Он в панике схватился за горло. Ставр рассмеялся. — Неужели ты думал, меня могут остановить какие‑то линии на полу?

Он поднялся, крепко держа меня на руках.

— Лорд Грейв, — обратился Ставр к правителю вампиров, — будьте добры проводите нас в замок.

Лорд Грейв, пошатываясь поклонился и медленно направился к одному из проходов. Я уткнулась в рубаху отца и как в детстве спокойно заснула.

Поспать от души не удалось. Эти блюстители чистоты и порядка не рискнули положить меня в чистую кроватку без водных процедур. А посему едва мы пришли в замок лорда Грейва, меня разбудили и отправили в купальню. Погрузившись в теплую воду я порадовалась, что вот теперь‑то меня не потревожат. Куда там! Каждые пять минут Астелиат стучал в двери и интересовался, заснула я там или еще жива. Назло ему хотелось утонуть… Но выползать из этого пенного чуда в виде огромной раковины и мини — водопадов с теплой водой все‑таки пришлось.

Мужчины сидели за накрытым столом прямо в моей комнате и что‑то обсуждали.

— Меня подождать не судьба? — буркнула я из‑за мохнатого ворота банного халата.

— Не переживай, — улыбнулся Астелиат, — мы просто о погоде…

— Так я вам и поверила! — я скорчила обиженную физиономию и направилась к огромному шкафу, игравшему роль гардеробной комнаты. Помнится, он был завален различной одеждой, платьями, кофтами и юбками. Мне же хотелось найти хоть одни брюки.

— Э — э-э… Лорд Грейв, — выглянула я из‑за мощных дверей шкафа, — а брюки здесь дамам не полагаются?

— Леди Вета, — хозяин укоризненно покачал головой, — вы же приличная дама, баронесса… Какие брюки? Порадуйте нас уже милым домашним платьем.

— Ага… — пробурчала я про себя. — Порадую…

Я выбрала темно алое платье с глубоким декольте и облегающей бедра юбкой, расширяющейся к низу.

— Молодые люди, — вновь выглянула я, — а не могли бы вы оставить меня одну, дабы я могла переодеться.

Отец провел рукой, и меня вместе со шкафом отгородила от стола с мужчинами кирпичная стенка.

— Оригинально…

Я быстро облачилась в дивное платье, порадовавшись, что оно не предполагало никаких корсетов, длинных веревок и шнуровок, нашарила в шкафу подходящие туфельки, привела в порядок волосы, решив просто их расчесать и оставить локоны на свободе. После этого я уставилась на стену.

— И как мне теперь выйти? — я подошла к кирпичной кладке и попыталась в нее постучать. — Эй вы там! Выпустите меня!

Стоит ли говорить, что дверь из комнаты осталась на стороне мужчин из‑за которой сейчас не доносился ни единый звук.

— Эй, маги недоделанные, уберите эту стенку!

Опять тишина.

— Астелиат, твою за ногу! Отец!

Все то же гробовое молчание. Я развернулась спиной к стене и подолбилась в нее ногой. Ноль!

— Если вы меня не выпустите, то прокляну всех, да услышит меня Первородный!

Стена дрогнула и рассыпалась в один миг. Мужчины практически лежали под столом и ржали в один голос.

— Ах вы… — я сжала кулаки от злости, решая, кого поколотить первым.

— Вета! Умоляю тебя! — Астелиат все так же не переставая смеяться выбрался из‑под стола. — Это все он!

Мой любимый даймон указал на отца.

— Прости, дочка! Но твое обращение ко мне было самым смешным за последние несколько тысяч лет. А твое обещание проклясть меня в их числе и вообще попахивает сумасшествием. Особенно, если учесть, что исполнять любые проклятия все равно приходится мне.

Злость прошла, и я рассмеялась вместе со всеми.

— А теперь, может, расскажете мне, что происходит, — я уселась за стол и принялась поглощать расставленные закуски.

— С чего начать? — с готовностью откликнулся лорд Грейв. Тут даже думать не надо, мужчины между собой уже все обговорили и теперь собираются информацию выдавать лишь частично.

— Ну хотя бы с тебя, отец. Так ты, действительно, Первородный?

Он только кивнул и виновато посмотрел на меня.

— Тогда что ты делал в той глуши, где, собственно, я и родилась? А мама знает?

Ставр вздохнул, но деваться ему было некуда, поэтому он принялся рассказывать.

— Все началось очень давно. Тысячелетия назад. Я — демиург. Может, не очень хороший, — он развел руками. — Темный или нижний мир был первой моей попыткой создать планету, заселить ее разумными существами. По образу и подобию, так сказать… Что‑то я напутал с орбитой… Она получилась не круглая, а эллипсовидная, причем одним витком приближающаяся к солнцу очень близко, а другим — удаляющаяся. Человечество практически полностью погибло при первом же приближении к светилу, как впрочем и вся растительность. Воздух наполнился гарью и дымом. Я пытался внести коррективы — но уже было поздно. Мои действия могли нарушить галактическую систему и затронуть миры других демиургов. Вот я и закрыл этот мир. Превратил его… в помойку. После этого я долго не решался создавать планеты. Экспериментировал с живыми формами. Человек вроде бы и идеальная модель, но слишком уж слабая. Я брал за образцы модели других демиургов, создавал драконов и даймонов, гномов и эльфов. А если модели меня не удовлетворяли, отправлял их сюда, считая, что они все равно погибнут. А они выжили. И не просто выжили, а создали государства, навели хоть какой‑то порядок и стали развиваться.

— Что ж, спасибо, отец родной, — пробормотал лорд Грейв.