Ральф изумленно вскинул на нее глаза.

Очаровательно небрежная, по-мальчишески задорная, Беатрис выглядела моложе своих двадцати четырех лет, в ней почти невозможно было узнать изящную молодую леди, вышедшую из поезда в Форт-Вильямсе.

— Да чего уж там… — протянул он, намереваясь скрыть невольное восхищение. — Наверное, это судьба.

Какой-то скрытый смысл послышался Беатрис в этих словах. Она прижалась к окну, чтобы холодное стекло остудило пожар ее щек.

— Может, и судьба… А может быть, рок, — задумчиво прибавила девушка. — Дикое приключение, где из всех благ цивилизации присутствует только бутылка виски.

— Перестаньте хныкать, — посоветовал он миролюбиво. — Все могло быть гораздо хуже.

— Как?

— К примеру, мы могли бы нарваться на шпану или на каких-нибудь вооруженных бродяг, которые время от времени забредают сюда. И хотя я не из трусливых, подобные истории завершаются хеппи-эндом лишь в американских боевиках. Благодарите бога… расслабьтесь.

— Занесло же меня в эту чертову Шотландию! — сорвалась Беатрис. — Домой хочу, в свою кроватку, чтобы забыть все.

Ее вспышка оставила Ральфа равнодушным.

— Выпейте еще, — отхлебнув сам как следует, он протянул ей бутылку.

Беатрис теперь знала огненную силу пшеничного зелья и глотнула более осторожно.

— У меня же есть печенье, — вспомнил Ральф, извлекая из сумки пакет. — Итак, даже от голода пришло спасение.

Он разорвал упаковку и протянул Беатрис.

— Имбирное… Не совсем то, что я имела в виду, — вздохнула она, взяв, однако, три штуки. — я мечтаю о чем-нибудь горячем, вкусном, предпочтительно с сыром… Ну ладно, — осеклась девушка, — не смею вам надоедать. Простите, пожалуйста.

Ральф с минуту полюбовался на ее грустное личико, потом потянулся и выключил свет.

— Нужно поберечь аккумулятор, — тихо произнес он, убирая что-то на заднее сиденье.

Беатрис даже не могла разглядеть в своей руке печенье.

— А вы не очень типичная гувернантка, — как бы размышляя вслух, отметил Ральф. — Я всегда представлял гувернанток спокойными деловыми женщинами, которые владеют собой в сложных ситуациях.

— Я владею собой! — сердито парировала она.

— Однако же со склонностью к раскисанию, — тут же осадил ее Ральф. — Что бы с вами стало, доведись нам действительно попасть в переплет?

— Что значит «действительно»? Дела и так хуже некуда.

— Вы только подтверждаете мое мнение, — вздохнул он. — Остается всего лишь спокойно провести несколько часов в машине. Если вдуматься, у вас нет даже серьезного повода для капризов. Правда, я слегка припугнул бандитами. Но на самом деле, думаю, что вполне сумею защитить нежную мисс Обри в случае опасности.

— Угу… а как же не существующий в шотландских краях хеппи-энд? — ввернула злопамятная Беатрис, сдерживая подступающие слезы.

Ральф проигнорировал ее выпад.

— Надеюсь, уважаемая мисс Обри менее экстравагантна, когда общается с детьми, — промолвил он неодобрительно. — Судя по рекомендации агентства, она способна творить чудеса. Стало быть, при исполнении обязанностей вы преображаетесь.

Беатрис как ужаленная вздернула подбородок.

— Что ж, посмотрим!

— Поживем — увидим, — не преминул съязвить Ральф.

Беатрис поежилась, ощущая на себе его пристальный взгляд. Она должна любой ценой выполнить поручение Джерри. Ничего… Хорошо смеется тот, кто смеется последним.

— Мистер Маккензи, — сладким голоском попросила девушка, — можно мне еще немного виски?

3

Беатрис осторожно приоткрыла глаза. Голова раскалывалась от мучительной тупой боли. Что происходит? Где она? Сознание возвращалось медленно, подсовывая обрывки воспоминаний о событиях ночи.

Ральф… Только сейчас она окончательно проснулась. В тот же момент Беатрис ощутила, как чьи-то пальцы рассеянно перебирают ее волосы. Оглядевшись исподтишка, она убедилась, что вальяжно раскинулась по всему сиденью, положив голову на колени своего ночного тирана. Рука Маккензи лежала на изгибе ее бедра.

— Наконец-то, — ввернул Ральф, который, должно быть, почувствовал несомненные признаки ее пробуждения. — Я уж думал, что пропадет все утро.

— Я не понимаю…

Ужасно сконфуженная, Беатрис с трудом заставила себя приподняться. Ноги страшно затекли. Кто-то, ну разумеется Ральф, натянул на рычаг тормоза пару ее свитеров, но тело все равно ныло.

— Нужно было меня разбудить, — заявила она капризным тоном.

— У меня духу не хватило, — иронически признался Ральф, — вы отключились как младенец.

Девушка взглянула на него, смущенная тем, что между ними отныне существует какая-то странная близость. Столько времени он просидел неподвижно, оберегая ее сон. Какой загадочный характер… Даже лицо Ральфа она видела словно впервые.

Беатрис в нерешительности потупилась.

— Я не почувствовала, как на минуту заснула, — виновато произнесла она.

— Ми-ну-ту? — сверкнул белоснежными зубами Ральф. — Вы выпили полбутылки виски, неожиданно на полуслове рухнули мне на колени и вдохновенно просопели остаток ночи.

Беатрис ужаснулась.

— Не может быть…

Она смутно припоминала, что несколько раз, действительно, умудрилась приложиться к виски, заснуть… Беатрис с подозрением покосилась на Ральфа.

— Во всяком случае, я не храпела.

— Конечно… если вам так приятнее. Однако слышно было даже сквозь завывание ветра. Впрочем, не стоит зацикливаться на мелочах.

Кисло поморщившись, Беатрис попробовала вытянуть ноги.

— Господи, за что мне такое наказание? — простонала она. — Я чувствую себя ужасно.

— Судя по количеству виски, поглощенного прошлой ночью, это неудивительно.

Повернув к себе зеркало, Беатрис совсем оторопела. Облезлая, растрепанная кошка! На щеке виднелись узкие красные полоски, оставленные вельветовыми брюками Ральфа. Тушь размазалась под глазами, и она стерла ее пальцами.

— Ух!

Это все, что она смогла вымолвить, и отвернула зеркало, больше не в состоянии видеть свое отражение.

— М-да, следует признать, что вчера, выходя из поезда, вы выглядели более элегантно.

Ральф притворно критически оглядел ее, явно забавляясь комедийным зрелищем. Внешне он сохранял серьезность, но усмешка пряталась в уголках губ, таилась в глубине глаз. Невольно Беатрис последовала за его взглядом — от пурпурного кашемирового джемпера, который умудрилась надеть задом наперед, к незастегнутым до конца домашним джинсам и разнокалиберным носкам, которые в спешке натянула ночью.

Нарочно не придумаешь, как же она выглядела! Настоящее чучело! Подавленная Беатрис поспешила переодеть свитер и заодно убедилась, что хотя бы блузка надета правильно. Этот неожиданный штрих прибавил ей уверенности. Но она вспыхнула, увидев смеющиеся глаза Ральфа.

— Который час? — скороговоркой спросила девушка.

— Почти семь, — внушительно сказал он.

— Рано… это не по мне, — проворчала Беатрис, растирая затекшую шею.

— По-видимому, ваша жизнь была достаточно беззаботной, если вы не привыкли вставать в такое время, — заметил Ральф. Он открыл дверцу, собираясь проверить двигатель. — В экспедиции вас бы сочли лежебокой.

— Не дай бог побывать в экспедиции вместе с тобой, — прошипела Беатрис, мрачно наблюдая, как он возится у капота.

Все еще ворча, она выбралась на обочину и потянулась, чувствуя боль во всем теле. Только потом Беатрис оглянулась вокруг, и у нее перехватило дыхание.

Извилистая дорога вела вниз по склону холма к скалистому берегу узкого морского залива, переливавшегося в солнечных лучах. Яростной ночной бури как будто не бывало. Гордым величием и вместе с тем покоряющей непередаваемой красотой веяло от этого пейзажа. Беатрис, в воображении которой Шотландия представала тусклым нагромождением мрачных гор, восхищенно созерцала раскинувшуюся перед ней грандиозную панораму. Богатейшая гамма теплых золотисто-коричневых тонов на фоне ослепительной небесной синевы увенчивалась заснеженными вершинами, искристое сияние которых казалось сказочно нереальным.