Растирая озябшие руки, Беатрис вглядывалась в темноту. Если он хочет, чтобы она молчала, пусть так и будет. Она не станет тратить последние силы, пытаясь развлечь противного самоуверенного сухаря.

Но Ральф оставался абсолютно невозмутимым, совершенно не замечая, что она игнорирует его. В полном молчании они оставили позади город и выехали на Инвернесскую дорогу.

— В агентстве меня уверяли, что у вас большой опыт общения с детьми… — решил начать допрос Маккензи, когда вдали остались огни Форт-Вильямса. — Что заставило вас стать гувернанткой?

— Я начинала как учитель, — ответила Беатрис сквозь все еще стиснутые зубы. Слава богу, она знала историю Терезы как свою собственную. — Но я всегда предпочитала иметь дело с маленькими детьми, — продолжала она уже спокойнее. — Мне случалось заниматься с ними в отпуске и нравилось разнообразие временной работы. Потом окончательно перешла на контракты. Бывали очень интересные предложения, я много путешествовала. Однажды, самой до сих пор не верится, провела две недели в Майами. О, это была чудесная сказка в моей жизни, шикарный отель…

Она так увлеклась, что готова была с непроизвольной искренностью фантазировать и дальше. Но, заметив полное безразличие Ральфа, осеклась на полуслове.

— Я надеюсь, вы не ожидаете здесь чего-то подобного? — задумчиво спросил он, не отрывая взгляда от дороги. — Вам все объяснили в агентстве?

— Мне просто сказали, что вам нужен кто-то, чтобы помочь присматривать за детьми вашей сестры. — Беатрис слегка замялась, пытаясь вспомнить, что сообщила ей Тереза. — Насколько я понимаю, она не очень хорошо себя чувствует?

— Сейчас получше, но болезнь истощила ее. В прошлом году она развелась с мужем, и это дорого ей обошлось, мне кажется, она до сих пор не оправилась окончательно. Дети ходили в школу, и в доме была очень милая женщина, которая присматривала за ними. Сара, так зовут мою сестру, могла позволить себе поехать в Канаду, навестить подругу, но потом сообщила, что та попала в аварию и ей придется задержаться, пока она не встанет на ноги. К несчастью, беда не приходит одна, именно в этот момент у няни заболела мать, и мне пришлось забрать детей к себе, хотя занятия в школе еще не кончились.

Ральф как будто сам не ожидал от себя столь пространного монолога. Однако через несколько секунд тихо продолжил.

— К сожалению, сестра не сможет вернуться к Рождеству, и дети будут очень разочарованы. Признаюсь, что в мои планы не входило оставаться с такой командой на шесть недель, да еще когда они не ходят в школу и целыми днями предоставлены сами себе. Ну и обратился в агентство… Мне необходимо закончить книгу о последнем путешествии в пустыню — время поджимает. А уж если совсем начистоту, я вообще не очень умею общаться с детьми.

В этом мы как раз похожи! — вздрогнула от укора совести Беатрис.

— Поэтому вам нужно, чтобы кто-то держал их подальше, создавая вам возможность работать? — сочувственно уточнила она.

— Я не ставлю вопрос так прямо, — сказал Маккензи, жестко посмотрев на нее. — Мне кажется, для детей совсем неплохо иметь достойную воспитательницу. Они скучают по матери. И вообще переживают непростое время последние два года. Это сделало их… довольно трудными.

Сердце Беатрис упало.

— Что вы имеете в виду под словом «трудные»?

— Они ведут себя иначе, чем мы в их годы. Патрику одиннадцать, Эндрю — скоро девять, но единственное, что они готовы делать, — это целые дни просиживать у телевизора.

В голосе Ральфа слышалось неодобрение, но Беатрис воспрянула духом.

Целый день проводят у телевизора? Только и всего? Наверное, ему не приходилось сталкиваться с трудными детьми.

— Там ведь есть еще девочка?

— Софи, — подтвердил он. — Малышке семь лет. Ужасно избалованное создание. Поверьте, я очень рассчитываю на вас, я… нуждаюсь в вашей помощи, — добавил Ральф, впервые позволив себе проблеск какой-то задушевной открытости. — Хочется верить в блестящую рекомендацию, которую вам дало агентство, и…

— О да, — смущенно поспешила успокоить его Беатрис. — Не сомневайтесь, пожалуйста, мистер Маккензи. У нас все будет хорошо.

— Но ты ведь терпеть не можешь детей! — воскликнула Тереза, когда Беатрис впервые поделилась с ней своим авантюрным планом.

— Не стоит сгущать краски, — возразила Беатрис. — Меня раздражает только бесконечная возня, а эти… они достаточно большие, им ведь не нужно менять все время пеленки.

Девушки сидели в переполненном баре недалеко от офиса Беатрис, они потягивали вино из высоких бокалов и лакомились жареными орешками.

— Но они же нуждаются в тепле, в постоянном присмотре… Здесь недопустимо легкомыслие, — настаивала Тереза.

— Я не вижу в этом ничего сложного, — бодро заметила Беатрис. — Ты же говорила, что там еще есть женщина, которая готовит и убирает дом, так что мне остается развлекать их и обеспечивать негласный полицейский надзор.

— Не могу поверить в серьезность твоих намерений. — Тереза с недоумением посмотрела на подругу. — Ты никогда не испытывала ни малейшего интереса к Шотландии и еще меньше к детям, и теперь ты говоришь, что хотела бы провести несколько недель в Шотландии? Да еще и Рождество? Вместо того чтобы встретить праздник, отдохнуть в кругу семьи?

— Это вовсе не потому, что я хочу сбежать из дому! — встрепенулась Беатрис. — Но работа есть работа. Повторяю, я очень заинтересована сейчас именно в таком варианте. И кроме того, сестра со всем своим выводком собирается к родителям, так что дом будет полон. Никто даже не успеет заметить моего отсутствия.

— А что говорит Лин?

— О, с ним все кончено, — заявила Беатрис с капризной гримасой. — Он не в состоянии понять, почему для меня сейчас важнее найти подходящую работу, чем сидеть дома и заводить собственных детей. Кроме того, мальчик встречается с Айрин… И на здоровье. Они отлично подходят друг другу, — добавила Беатрис не без затаенного сожаления. Ведь если по правде, Лин был потрясающе симпатичный парень. — Нет, мое будущее — в моей работе, карьера прежде всего. И если для этого придется повертеться, что ж, я готова.

— Но это сумасшедшая идея! — вновь не выдержала Тереза.

— Нет, милочка. Это блестящая идея! — воскликнула Беатрис, наполняя бокалы. — Одним ходом мы решаем все проблемы: твои, мои и даже… мистера Маккензи. Так-то. А теперь скажи, что в этом плохого?

— И тебя не останавливает то, что ты идешь на обман? — укоризненно поинтересовалась Тереза.

— Какая разница, кого из нас заполучит Маккензи? — Беатрис с некоторым наигрышем пожала плечами. — Послушать тебя, так получается, что я не только аферистка, но и вообще неполноценная. А если я не совсем безнадежна? И потом, это может пойти мне на пользу, я могу измениться, — пыталась она убедить подругу. — Для тебя контракт с Маккензи — просто очередная работа, а для меня… все мое будущее зависит от того, попаду ли я в замок Кроуфорд.

Тереза давно привыкла к тому, что ее подруга отличается изрядной театральностью в проявлении своих чувств.

— Твое будущее зависит от стольких причин, что я уже сбилась со счету, — произнесла она с подковыркой.

— Но сейчас мне действительно выпал шанс! — Пальчики Беатрис, устремленные за очередным орешком, эффектно замерли в воздухе. — Мне уже осточертело быть секретаршей и знать, что я могу продвинуться, только если просижу на этом месте еще лет десять. Я хочу выиграть немедленно.

— Подожди… ты ведь толком даже не знаешь правил этой игры, — возразила как всегда практичная Тереза, но Беатрис отмахнулась от нее.

— Джерри понимает, что я имею в виду. Ему нравятся люди, стремящиеся к успеху. Неслучайно он сделал это предложение мне. Если удастся проникнуть в Кроуфорд и склонить Маккензи к продаже, Джерри сказал, что передо мной откроются невероятные возможности. Мне надо выиграть, и для этого я пущу в ход железную хватку.

— Что? Железную хватку? Побойся бога, Трикси!

Тереза смотрела на подругу с нескрываемым изумлением.