— Я, конечно, не совершенство, — начал Олджи, откидываясь на спинку кресла и засовывая пальцы за пояс брюк, — но мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж.

— Ха! Ты думаешь, я буду мириться со всеми твоими недостатками? — спросила Мадж с сарказмом.

Он непринужденно рассмеялся, сверкая голубыми глазами из-под длинных темных ресниц.

— Пусть я и не совершенство, Мадж, но и ты не святая простота. Мне нужно, чтобы ты вышла за меня замуж исключительно ради моего бизнеса.

— Ты хочешь, чтобы твоя компания звалась «Вэнс, сын и внук»? Тебе нужно, чтобы кто-то обеспечил тебя сыном и наследником?

Олджи удивленно прищурился, взглянув на Мадж как-то по-новому.

— Это никогда не приходило мне в голову. А ты что, это предлагаешь?

Она фыркнула, разъяренная своей бездумно произнесенной репликой. Его губы расплылись в насмешливой улыбке.

— Не такая плохая идея, а? С твоей красотой и моим умом наш ребенок мог бы править миром. Но если бы бедное дитя унаследовало твое умение все делать не так, как надо, и мое стремление… э-э… все крушить, нам пришлось бы нести ответственность за величайшего вандала после Чингисхана.

— Второго величайшего, — яростно сказала выведенная из себя Мадж. Почему-то для мужчин красивая женщина — это обольщенная женщина! — Ты уже занял первое место сам. Ты всегда идешь напролом, и тебя ничем не прошибешь. Так что у бедного ребенка не было бы ни малейшего шанса.

Унижать Олджи — все равно что бросать в пруд камни, которые не оставляют кругов на воде. Искорки смеха в его глазах засверкали еще ярче.

— Я рад узнать, что ты так высоко оцениваешь мои возможности, — произнес он. — Мой отец оставил бизнес, и теперь я — единственный Вэнс в правлении фирмы. Тем не менее, я не прочь отложить проблему наследника еще на пару лет.

— Тогда зачем же тебе жена? — пробормотала Мадж кисло. — Твоя фирма что, на грани разорения? Хочешь записать дом на имя жены, чтобы спасти хоть что-нибудь?

— Нет. — Олджи слегка поджал губы. — Я не собираюсь прекращать работу. Наоборот, моя компания расширяется. К несчастью, управляющий директор некой фирмы, в которой я заинтересован, твердо решил продать ее только женатому человеку.

— Не понимаю. Почему бы ему не продать тому, кто предложит наибольшую цену?

— Не в этом дело. Он продает свою фирму не из-за финансовых причин, а просто потому, что уже стар и собирается уйти из бизнеса. Но ему хочется быть уверенным в том, что после того, как он продаст, компания останется такой же, как сейчас. Это директор уверен, что женатый человек достигнет большего взаимопонимания со своими подчиненными. В контракте он настаивает, что должен остаться в совете фирмы на шесть месяцев с того дня, как другой займет его место, с правом наложения вето на любые изменения. Если он будет удовлетворен ходом дел, то через шесть месяцев покинет совет.

— Позволив тем самым тебе делать все, что ты захочешь, — добавила Мадж.

— Да.

— Включая и разграбление имущества, — подчеркнула она презрительно. — Продажу зданий. Увольнение людей. Крушение всего того, что встанет на твоем пути. Я думаю, именно этого ты и добиваешься.

Он мягко взглянул на нее.

— Как точно и слаженно крутятся шарики в твоей прелестной головке, Мадж. Тебе надо было продолжать дело твоих родителей. Сейчас бы ты уже могла управлять сетью супермаркетов.

— Значит, я права! Это и есть твой план? Ты хочешь шесть месяцев дурить этого человека, притворяясь Мистером Хорошим Парнем, а потом разрушить его фирму и выкинуть людей на улицу, пополнив ими ряды безработных.

Олджи, приподняв брови и сардонически улыбаясь, смотрел на раскрасневшуюся Мадж. Казалось, что его забавляют ее слова и ярость разъяренной кошки. Она отчаянно пыталась отвести взгляд от его красивого лица.

— Мне никогда не понять, как может этот человек подумать, что жена способна изменить тебя хоть на йоту. Твоя репутация, несомненно, опередила тебя, раз он ставит такие условия Удивительно, что он вообще согласился рассмотреть твое предложение.

— Он знал моего отца, — просто ответил Олджи.

— Знал?.. — откликнулась Мадж. — Мне казалось, ты сказал, что твой отец оставил бизнес. Он плохо себя… м-м… чувствует или?..

— Нет. Мой отец хорошо себя чувствует. Как и майор, он тоже вполне живой. Но он тоже уехал за границу и больше не встречается со своими старыми друзьями.

— Сбежал в тихую гавань, — пробормотала она.

Он добродушно улыбнулся.

— Ты не одобряешь тихие гавани, Мадж?

— Люди должны заботиться о благосостоянии страны, которая дала им образование, воспитала их и заботилась о них, — назидательным то ном произнесла она, — вместо того, чтобы сматываться в другие страны со своими деньгами.

Некоторое время Олджи жестко смотрел на нее, не говоря ни слова. Когда он заговорил, то голос его стал низким, тяжелым и насмешливым:

— Ты ко многому относишься неодобрительно?

— Не сказала бы, я обычный человек. Просто я верю в честность и порядочность и еще во множество категорий, о существовании которых ты и не подозреваешь. Олджи, подумай, стоит ли тратить столько усилий для обмана несчастного старика и разрушения дела всей его жизни? Мне его действительно жаль, не говоря уже обо всех тех людях, чьи жизни ты можешь покалечить. Ты варвар, Олджи Вэнс.

Все тем же низким и насмешливым голосом Олджи сказал:

— Значит, ты не веришь, что женитьба может сделать меня более цивилизованным?

4

— Почему же? Но не такая, как ты планируешь.

Он снова широко улыбнулся.

— А… Значит, по-твоему, только эта женитьба заранее обречена на провал? Но ты веришь, что я могу еще исправиться, если, например, меня полюбит настоящая женщина. Ты это имела в виду?

Мадж сердито взглянула на него. Вот он сидит, не более привлекательный, чем любой другой, и говорит банальности вроде «я могу еще исправиться, если меня полюбит настоящая женщина». Но он просто терзает ее, вводя в искушение. Ее юношеские страсть и человечность требовали приручить этого дикого зверя.

— Ты не стоишь того, чтобы исправлять тебя, — сказала Мадж резко. — И я никак не могу понять, почему из всех возможных кандидатур ты выбрал именно меня, чтобы вступить в фиктивный брак. Мне надо было оказаться последней из тех, кого ты мог бы об этом попросить. Но ты высокомерен и не заметил до сих пор, что я тебе не симпатизирую.

— Я заметил.

— Тогда почему? Почему я?

— Мне кажется, ты — моя половинка, — ответил он, окинув ее взглядом.

Мадж резко взглянула на свою одежду. О, черт возьми! Почему она надела этот костюм? Сегодня она специально оделась так, чтобы быть похожей на кого-то из его мира. Это было частью ее плана. Она вскинула голову, запустив пальцы в густую копну волос, и надменно взглянула на Олджи.

— Ты забываешь о том, что я сказала о тебе перед этими серыми костюмами сегодня утром. Никто не поверит в твою так называемую женитьбу ни на секунду.

— Я даже рад, что моим коллегам удастся посплетничать от души. Это может только улучшить ситуацию. Дэн Гейбон — тот человек, у которого я покупаю компанию, — будет рад узнать, что такая честная и принципиальная женщина, которая не боится противоречить мне на публике, будет моей женой. На всех ты произвела неизгладимое впечатление, Мадж. Ты сделала мне большое одолжение. Я бы сам все лучше не устроил. Такая, как ты, — одна на миллион. Ты знала об этом?

— Ты невероятен! — воскликнула она, выведенная из себя выводами Олджернона.

— Я польщен, — ответил он, ослепляя ее свой улыбкой.

— О, ради Бога! Оставь меня в покое. Разбирайся сам со своими проблемами.

Положив локти на стол и наклонившись к девушке, Олджи с патетикой произнес:

— У меня только одна проблема, которую ты скоро решишь: мне нужна жена.

Мадж усмехнулась. Олджи взглянул на нее некоторым удивлением.

— Не усмехайся. Твоя проблема куда серьезнее. Ты стоишь перед лицом далеко не прекрасной перспективы: два года рисовать кучи гнилых растений вместо прекрасных героинь с ангельскими лицами, склоненных над прялками и страдающих от безнадежной любви к героям на конях. Я могу потерять только выгодную сделку, Мадж, — заключил он. — А ты — свою душу.