Опровергнуть или подтвердить могло только исследование тел оборотней — выжившие стражи, слава Никкасу, сообразили захватить пару.

Если предположить, что этот вариант реален — тот, кто стоит за нападением, не хотел, чтобы его вычислили. Ему с одной стороны удалось, а с другой — нет. Оборотни не проговорятся, да и как исполнители такого поручения выше всяких похвал — быстры, сильны, смертоносны, если удалось к этому перечню добавить и преданность хозяину, то можно только позавидовать. С другой стороны, он раскрыл часть своих способностей, уникальную часть — управление оборотнями. И когда‑нибудь его можно будет на этом вычислить — хотя это может случиться очень нескоро.

Ликар сел в кресло, и задумчиво всмотрелся в найденный браслет. Небольшой, очень было похоже, что сделан под руку ребенка, или женщины. Похоже, сделан из стали. Но обычная сталь не способна пролежать несколько тысячелетий, сохраняя первозданный вид. И еще одно бросалось в глаза — у искусно сделанной змейки были глаза из драгоценных камней, причем не из одинаковых, что было бы логично, а из разных. Но, если учитывать, что это артефакт, а не простое украшение, то можно предположить, что разные камни могут быть необходимы для изменения магического потока. Еще бы узнать, что может этот артефакт… Кстати, это далеко не первый артефакт, найденный в разрушенном городе. Восьмой, если быть точным. На сегодняшний день удалось разобраться со свойствами лишь одного. Серый камень, очень похожий на морскую гальку. Направляя в него энергию, вызывался дождь. Чем больше маны в него вкладывали — тем большую территорию захватывали осадки, и тем сильнее были. Каким образом он это делал, выяснить так и не удалось.

«— …Браслет нужно отправить Нубиусу, пусть хорошенько покопается в нем, может, разберется. А мне, пожалуй, пора Намикрию. Судя по времени, он уже должен приехать. Посмотрю, обстоят дела с оборотнями.

… — Приветствую, о великий Ликар, гроза всех нерадивых послушников, опора и надежда поваров — шутливо поприветствовал Намикрий старого друга.

Была у верховного жреца слабость — он любил покушать, причем, дело вовсе не в количестве еды, а в качестве, вкусе. Над этим втихомолку подшучивали некоторые, но очень — очень осторожно — чтобы не дай Никкасу, не узнал Ликар. А то неприятностей не оберешься — у всех есть свои слабости, и никто не любит, когда им тыкают на них пальцем.

— Шутник — недовольно пробурчал верховный жрец

Ну, а ты что хотел? Сам ко мне пришел — значит, терпи мои шутки — мне‑то они нравятся, а вот если бы я к тебе пришел, то был бы серьезен, как дохлый осьминог, а возможно, еще серьезней!

— Ну — ну — улыбнулся Ликар — я тебе это еще припомню.

— Ничего страшного, я скажу, что ничего не помню.

— Вот, так всегда — деланно грустно вздохнул верховный жрец — ладно, я тоже рад тебя видеть, дружище, просто дел многовато, вот чувство юмора и теряется понемногу, за ненадобностью.

— Ха, так приходи в гости почаще! Ладно — посерьезнел Намикрий — тогда к делу, раз ты, как обычно спешишь. Во — он там лежат твои голубчики. Я на них нетленку кинул на пару дней, как только притащили (нетленка — жарг. заклинание «нетления» — накладывается обычно на пищу в дальнюю дорогу, чтобы не портилась, срок действия зависит от энергии, вложенной в заклинание).

Они подошли к тушам оборотней, лежавших в дальнем углу лаборатории Намикрия, прикрытых большими кусками грубой ткани. Сняли ткань, и невольно засмотрелись на мертвых монстров. Даже сейчас они впечатляли. Оборотни немного похожи на волков, вот только зубы у обычных хищников поскромнее, не торчат из пасти загибаясь вовнутрь. Они могли наносить поистине страшные увечья, относительно легко прокусывая даже кольчугу. Когти соперничали по остроте и крепости с кинжалами. Огромные глыбы мышц. Поистине, страшные противники. А ко всему прочему, они сливались с полом, на котором лежали. Это давала о себе знать еще одна способность — частичная мимикрия — делающая их не невидимками, но малозаметными на любом фоне. Издалека их засечь просто нереально. К сожалению, через некоторое время после смерти способность к мимикрии у шкуры оборотня исчезала, так что делать из нее одежду было бесполезно. Если бы их было много — они бы уничтожили все и всех, но на данный момент они встречались крайне редко. И это еще мягко сказано. По крайней мере, Ликар, немало попутешествовавший в молодости как странствующий пилигрим, никогда обротней не видел. И нисколько не жалел об этом.

— Ну что, давай начнем — первым нарушил тишину Намикрий. — Что именно от меня хочешь?

— У меня есть подозрение, что ними управляли. Так что задача такова — понять, как это делали.

— Ну давай попробуем.

Намикрий сосредоточился, начиная плести сложное заклинание. «Просмотр тела» несмотря на незатейливое название, давался не каждому целителю. Заклинание на короткое время преобразовывало глаза, а может, взгляд. Точно было известно одно — очень хороший целитель, или опытный чародей Жизни таким образом мог увидеть в живом существа почти все, кроме души — от ауры — до последней косточки или органа.

Заклинание окутало тело оборотня. Со стороны он выглядел как кукловод, шевеля пальцами, управляет куклой. Только у Намикрия не было куклы, а пальцами он настраивал и направлял заклинание. Конечно, не совсем пальцами — просто энергетические каналы, управляющие заклинанием, выходили из пальцев. Так ему было легче.

— Похоже, ничего необычного нет…

— Похоже?

— Что это ты цепляешься к словам? Я имел ввиду то…

Он неожиданно замолчал.

— Что там?

В голосе Намикрия послышалось неподдельное удивление:

— Это звучит невероятно, но у него сохранилась часть ауры. Удивительно! Я всегда считал — или она есть, или ее нет, третьего не дано. А тут — сохранившийся кусок при абсолютно мертвом теле! Причем, эта аура настолько слаба, что ее можно засечь только с помощью специальных заклинаний. Даже внутренним зрением ее не засечь…

— Подробнее.

— Сейчас все проверю — и будет тебе подробнее.

— … Ну, как тебе сказать. Вообще‑то это нельзя назвать аурой… Что‑то вроде энергетического кокона, охватывающего голову, погруженного под шкуру. И энергетическая нить от этого кокона к лопатке, тоже под шкурой. Похоже, там источник этой странной магии. Щас посмотрим. Где там мой любимый маленький нож? Ага, вот он! Сейчас мы все увидим… — бормотал тихонько Намикрий, уйдя с головой в интересную работу, не отвлекаясь ни на что — в нем вскипел настоящий исследовательский азарт.

Ликар молча стоял в стороне, зная, что старый приятель, когда уходил в такое настроение, то разговаривай хоть с ним, хоть с хельновой дверью — одинаково ответа не дождешься, потому просто ждал (хельн — очень твердая порода дерева, по крепости аналог дуба).

— Та — а-к — с! Что это у нас? — по прошествии достаточно долгого времени речь Намикрия опять стала разборчивой. Он рассматривал какой‑то небольшой предмет, который только что вырезал из туши оборотня.

— И что это?

— Держи, сам глянь. По — моему, эта штука похожа на наконечник стрелы.

Ликар внимательно рассмотрел попавшую ему в руки вещь. Действительно, больше всего это напоминало наконечник стрелы — только необычайно зазубренный. А вот из какого материала он был сделан, верховный жрец понять не мог.

— Я не понял, из чего он сделан — как будто подслушав мысли Ликара, сказал Намикрий.

— Ничего, я полагаю, Нубиус разберется.

— Это старый пень? Ну — ну! Да он яйцо от курицы уже не отличит. Вот помню он как‑то…

— Ты преувеличиваешь. А историю про амулет я слышал только в твоем исполнении раза три точно.

— Но ведь получилось! Да я тогда чуть не лопнул со смеху! Он убил неделю на исследование простейшего амулета защиты! Подумаешь, я только пару дней выдержал в диком источнике магии, и обработал Темной магией этот амулет… Нет, ты помнишь?! «Это какой‑то древний уникальный артефакт, мне нужно побольше времени для его исследования». А то, что эта фигня абсолютно не работала, его совсем не смутило. Этот седой умник, видите ли, все исследования начинает с изучения магических эманаций… Лучше бы начинал с включения мозгов.