— Неважно. Он всегда обстоятельно подходит к делу, а ты намеренно его запутал. Вот почему так получилось.

— Сам виноват. Нечего быть таким серьезным.

Ликар вздохнул — старый друг неисправим. Его самого от подобных шуточек защищала только старая дружба, и сан верховного жреца. Остальные же монахи всегда держались с ним слегка настороже — никто и никогда не знал, как именно может подшутить мастер Жизни.

— Тебе же с ним еще общаться. Ты хоть извинился?

— Зачем? Да он уже все забыл. Да и я регулярно лечу его древние потроха, так что ему обижаться на меня бессмысленно. Так, ладно. Дело сделали? Сделали. Так что, может, немного по винцу ударим? Все‑таки мы с тобой почти пол года не виделись. А эту штуку занесешь Нубиусу немного позже, или вообще монаха пошлешь.

— Разве что немного.

— Конечно — конечно

Намикрий спрятал ехидную улыбку — Ликар всегда вначале так говорил…

Глава 3

Прошло две недели. Я мучился на тренировках Эрвина, в душе проклиная себя. Ну зачем я согласился?! Издевки «учителя» порой давили сильней, чем нагрузки на тренировках. Иногда чувствовал себя ни на что не годным ничтожеством, настолько тяжело все давалось…

А после занятий меня спасал Авели, причем не только магически, но и психологически. Поболтав с ним и Мином, я начинал питать робкую надежду и пропадало упадническое настроение после тренировок. Впрочем, как предупреждал Мин, скоро этот этап пройдет. Ехидный приятель просто не уточнял когда, а может, просто жалел.

…Я лежу на кровати, а Авели лечит. В его исполнении процедура растягивается почти на час. Рядом сидит Мин.

… — Странно — в который раз повторил Мин — судя по рассказам, Эрвин специально изводит и путает… Если учесть, что тренировки настолько интенсивные, что не успеваешь восстанавливаться сам, и тебя лечат, то ты должен продвинуться гораздо дальше. Хотя бы до первых базовых движений. Знаешь, что‑то тут нечисто. Давай сделаем так: тебя все равно лечит твой ручной целитель — тут Мин ухмыльнулся, показав пальцем на Авели — так что я тоже с тобой немного позанимаюсь по вечерам, и посмотрим, что из этого выйдет…

Я печально вздохнул. Но согласился — возможно, это единственный реальный способ облегчить себе жизнь.

Немного позже:

…Я отдыхал. Усталость после тренировки никуда не исчезла, просто она стала какая‑то более спокойная после магического исцеления. Авели и Мин давно ушли. Раздался стук в дверь. Я сполз с кровати и приковылял к выходу. За дверью стоял незнакомый монах. Ну, как незнакомый — видел его, кажется, пару раз. Паренек лет двадцати, невысокий, тощий как смерть, с небольшой котомкой на плече. Вот по котомке я его и опознал — больше тут никто постоянно с сумками не ходит. Не успел я издать и звука, как он буквально скороговоркой протарахтел:

— Я Синтр, посыльный верховного. Меня прислали проводить к настоятелю Мориусу. Ну что, пошли?

Я даже немного оторопел от такого напора. И растерянно пожал плечами:

— Ну, пойдем

И мы пошли, а точнее, почти побежали — Синтр, оказалось, просто чудовищно быстро ходил.

— Погоди, я не успеваю так быстро, давай помедленней идти?

— А, извини, привычка.

И мы перешли на обычный шаг.

Мориус… Мориус… а, стоп, учитель по дару. Что‑то мне про него Ликар рассказывал, но я не помню. Хотя можно спросить у моего проводника.

— Слушай, Синтр, можешь рассказать про Мориуса?

— Запросто. Значит так, это настоятель из небольшого городка. Насколько я слышал, он не любит управлять, и потому свалил все свои обязанности на помощника. А сам занимается любимым делом — исследует дар Никкасу. Кстати, ты вообще знаешь, что он один из самых известных монахов? С детства у него был очень слабый дар. Слабый настолько, что его не хотели обучать ни воины, ни чародеи. Любой другой на его месте махнул бы рукой и занялся чем‑нибудь другим. Но только не Мориус — он поклялся, что найдет способ развить дар. И перепробовал все техники, что изобрели монахи Никкасу за тысячелетия. Даже изобрел с десяток новых, потратив на это больше пятидесяти лет. Добился своего — сейчас у него сильнейший дар, и куча учеников. Можешь считать, что тебе невероятно повезло — учится даже у его учеников мечтают все наши мальчишки, и многие взрослые монахи, а уж у него самого — так вообще… Кстати, мы пришли.

Похоже, сейчас я увижу живую легенду, местного дядьку класса «терминатор». Наверняка, могучий мужик с бульдожьей челюстью, выдвинутой вперед. Я когда‑то прочитал пару популярных книжек по психологии, и не сомневался, что Мориус должен выглядеть именно так.

Небольшой зал, украшенный барельефами сидящих монахов. Вид у барельефов донельзя благостный и довольный, почти как на барельефах в столовой. Зал наполнен сидящими в позе лотоса подростками и стражами. Между ними прохаживается какой‑то монах. А в углу невысокий резной столик, за которым двое играют в настольную игру, сильно напоминающую шахматы. Один — высокого роста, атлетично сложенный, с благородной проседью на висках. Его противник — невзрачный толстяк, с большой родинкой на щеке. Оба увлеченно рассматривают игорную доску. Похоже, вон тот, высокий, и есть Мориус.

— Брат настоятель, мы к вам — раздался в тишине голос Синтра.

Я рассматривал высокого монаха, ожидая, что тот встанет, подойдет, представится. И он действительно поднялся, развел руками, глядя на своего партнера. Жест ясен — игра окончена. Направился к нам. Я даже успел открыть рот для приветствия, но монах молча вышел из зала, — пришлось закрыть рот и сделать вид, что зевал.

А вот толстячок с большим вниманием смотрел на меня. Он поднялся из‑за столика, и подошел.

— Ты Вик?

Я кивнул.

— Кто я, ты в курсе, верно? Отлично, тогда пойдем, здесь недалеко есть место, которое мне больше нравится.

Любопытно, несмотря на солидную массу, двигался он удивительно легко, даже изящно.

… — Начну с самого основного. Суть нашего дара — мы можем изменять способности и возможности, меняя себя. Это относится не только к магическим, но и физическим и даже духовным возможностям. Ты вряд ли поймешь сейчас о последнем, но когда‑нибудь, я надеюсь, дойдешь и до этого. Чтобы начать управлять своим даром, сначала необходимо увидеть ауру и внимательно изучить ее. Лишь когда ты будешь видеть, и знать, что, где и как можно изменить — только тогда можно приступать. Конечно, это в очень (он выразительно показал пальцами что‑то очень маленькое) упрощенном виде. Именно таков путь к могуществу, путь, который доступен тебе… Сейчас начнем с видения ауры.

Мы как раз дошли до беседки. Мориус невозмутимо уселся в дальнем углу, хлопнув рядом с собой ладонью. Я намек понял и сел рядом.

— Слушай и пытайся повторить. Сядь ровно, спину выпрями, да, вот так. Можешь представить, что ты висишь на веревке, которая проходит сквозь твою голову и спину, так легче сидеть ровно. Закрой глаза, и почувствуй, как бьется твое сердце — бам — бам — бам — размеренный, гипнотический голос настоятеля, казалось, звучал сразу отовсюду, помогая и направляя…

Очнулся я внезапно, лежа на полу беседки.

— Что случилось? — спросил я, зевая. Очень хотелось спать.

— Ты заснул. Нет, ты не понял, это не плохо. Это значит, что ты использовал слишком много энергии. Понимаешь — пустился в объяснения Мориус — организм постоянно вырабатывает определенное количество энергии. Если начать ее всю тратить, как вот ты сейчас, то постепенно организм станет вырабатывать больше. Ну, а пока, после перерасхода будет клонить в сон — это признак, что ты на верном пути. А теперь иди, поешь хорошенько, отоспись и завтра приходи сюда в такое же время.

Я побрел в столовую, по пути машинально здороваясь — меня уже многие знали в лицо.

В это же время Ликар зашел в маленькую пещеру, недалеко от великого храма. Внутри было уютно. Узкий проход постепенно расширялся, и закончился небольшим залом, метров семь в диаметре. Посредине, в позе лотоса сидел человек. Белоснежные волосы, сухая, как пергамент кожа, просвечивающиеся синеватые вены. Бесконечно стар даже на первый взгляд. Казалось, робкий огонек жизни уже трепещет на ветру времени, готовясь затухнуть. Дыхание было настолько тихим, что не сдвинуло бы с места и крохотного мотылька.