Выступающие коричневые корни мангров были усыпаны улитками, но Прабир заметил и небольших коричневых крабов. Тучи клещей и москитов, накинувшиеся было на него, отступили — по крайней мере, репеллент с ними справлялся. Высота деревьев достигала двадцати-тридцати метров, и было несколько жутко, видеть на ветках маленькие белые цветы и крошечные зеленые плоды, а затем, опустив глаза вниз, увидеть, что все это растет в чем-то, что является всего лишь грязной морской водой. Складывалось ощущение, что это остров пророс среди океана.
Грязь раздражала, но не она была самой большой неприятностью: скрытые корни мангрового леса досаждали гораздо больше. Каждый раз, когда Прабир считал, что уже научился находить ровное пустое место между двумя стволами, он натыкался на корень, торчащий на высоту щиколотки. Вода была ему уже выше пояса, и становилось все труднее что-то понять по видимым над водой частям корней. Поначалу он шел прямо за Грант, без стеснения позволив ей прокладывать путь, но в какой-то момент отвлекся и, сам обогнув очередное подводное препятствие, обнаружил, что они движутся параллельно. С тех пор они двигались по большей части раздельно, прокладывая путь через затопленный растительный лабиринт.
— Берегись! — крикнула ему Грант.
Прабир осмотрелся: мимо него проплывала черная змея с узкими желтыми полосками примерно в метр длиной. Он осмотрел скопление мусора возле ближайшего ствола в поисках какой-нибудь раздвоенной на конце палки, которой можно было бы удержать рептилию на расстоянии, но та уже стала удаляться по своей воле, моргая овальными зелеными, как у кошки, глазами.
Стало глубже, и вода доходила ему до груди; хотя деревья немного поредели, но не настолько, чтобы компенсировать отсутствие видимости. Грант была на несколько сантиметров ниже ростом, и вода доходила ей почти до подбородка.
— В следующий раз мы схитрим и возьмем лодку, — прокричал ей Прабир.
— Аминь.
— Я не хочу возвращаться этим же путем, даже во время отлива. Лучше уж мы пойдем вдоль берега, и будем переплывать бухточки, если придется.
Внезапно Грант выругалась. Прабир подумал, что она, наверное, ударилась пару раз подряд одним и тем же местом, что особенно больно.
— Это нелепо, — прокричала она. — Я намерена поплавать прямо сейчас.
Она опустилась в воду и медленно поплыла брассом.
Прабир с интересом наблюдал за ее экспериментом. Гребки руками, конечно, разгоняли какую-то часть грязи перед ней, но та все равно накапливалась вокруг лица и плеч.
— Ну и как вам?
— Не так уж плохо. Хотя течение здесь довольно сильное.
Она не преувеличивала — когда ее отнесло в сторону, она почти столкнулась со стволом, но, все же, умудрилась обогнуть его. Выглядело такой способ передвижения не более опасным, чем постоянное спотыкание на корнях, а был намного быстрее.
Грант была обута в легкие парусиновые туфли; Прабиру же нужно было снять ботинки, чтобы он смог плыть. Он заколебался, размышляя, не будет ли это проблемой. Он присел и погрузил голову в воду, чтобы дотянуться до шнурков, но они оказались слишком скользкими и набухшими от воды, так что его ногти безрезультатно соскальзывали с завязанных узлов.
Он встал, очищая с лица ил. Грант уже не было видно.
— Подождите меня на берегу, — прокричал он ей вслед.
— Да, — слабо донеслось в ответ.
Прабир стал пробираться дальше, время от времени делая робкие попытки вплавь преодолевать встречающиеся препятствия. За последние пару недель он заметно окреп физически и их обычные однодневные походы переносил довольно легко, но это постоянное перешагивание через бесконечные, хаотично расположенные мангровые корни превратило его мышцы в желе. Он совершенно не собирался, выбравшись из этой помойки, провести три часа, собирая образцы для Грант. Он отправится на берег океана, смоет ил и грязь с тела и свернется калачиком под пальмой. Как ей вообще удалось включить в перечень его неоплачиваемых работ еще кучу всего помимо плохих переводов, плохих же культурологических рекомендаций и на удивление рационального приготовления пищи?
Впереди виднелась полянка, покрытая травой, а за ней — обычные деревья. Вода все еще доходила ему до груди, но до суши оставалось всего десять-пятнадцать метров.
— Грант? — прокричал он. — С меня достаточно! Я объявляю забастовку!
Если она и услышала, то не соизволила ответить.
Дно стало резко подниматься, вода опустилась до пояса, и берег казался уже совсем близким, а не маячившим вдали недостижимым миражом.
Голенью Прабир наткнулся на что-то, что ему поначалу показалось большой веткой, но, устало сделав шаг назад, чтобы переступить через нее, он икрой уперся в такое же по ощущениям препятствие, расположенное на том же уровне.
На мгновение он обалдел. Неужели он как сомнамбула прошел по первой ветке, даже не заметив ее?
И лишь когда зазор между обоими препятствиями начал уменьшаться, Прабир понял, что они оба были частями одного целого.
Он быстро выдернул правую ногу из затягивающего ее кольца и попытался найти для нее безопасное место. Но, едва его нога коснулась дна, змея дернулась, потянув его за левую, и он потерял равновесие. Прабир панически замолотил руками вокруг себя по воде, сжавшись от страха столкнуться с существом глаза в глаза, хотя знал, что эта наименьшая из его проблем. Он неуклюже поплыл вперед, борясь одновременно с желанием выпрямиться и с весом обуви, которая тащила его ноги ко дну. Затем он почувствовал, как что-то быстро проскользнуло перед ним воде, и его руки дернулись вниз отталкивая змеиное тело.
Прабир попятился, пытаясь встать на ноги, и как раз вовремя успел сдвинуть сжимающуюся на легких петлю на пояс. Змею все еще не было видно, но ее захват чувствовался все сильней. Это не был один из тех спокойных, питающихся птицами четырехметровых питонов, которых он видел ребенком, только приспособленный к соленой воде. Этот в толщину был как пол-Прабира и более чем способен проглотить его целиком.
Прабир раскрыл рот, чтобы позвать на помощь, но крик застрял у него в горле. Чем Грант сможет помочь? Дротики с транквилизатором задержит вода, и, даже если бы она смогла закачать весь имеющийся запас в тело рептилии, его вес должно быть в сотни раз больше, чем вес самой большой птицы, которую они успокаивали с помощью дротиков. Все кончится лишь тем, что она будет беспомощно стоять на берегу, глядя, как он умирает, или погибнет сама, пытаясь помочь ему. Он не мог поступить с ней так. Он не мог распоряжаться ее судьбой.
Дрожа от страха, Прабир нащупал карманный нож. В отчаянии оглядев воду, он подумал, что если с достаточной силой воткнет нож в голову змеи, то сможет пробить череп. Кольцо змеиного тела плавно скользило по бедрам, сживаясь все сильнее. Он доверился интуиции, пытаясь определить источник движения, и увидел на воде рябь — слабый след потревоженной поверхности.
Метров шесть. Его спеленают по рукам и ногам, пока он доберется туда.
Прабир начал наносить беспорядочные удары по телу рептилии, занося нож высоко над головой. Лезвие отскакивало от кожи. Прабир собрался — он лишь зря тратит энергию, колотя по воде. Он опустил обе руки под воду и со всей силой, которая еще оставалась в мышцах рук и спины, вонзил нож, направив его к животу, словно совершая сэппуку. Нож пробил кожу и погрузился по самую рукоятку. Прабир попытался разрезать тело вдоль, на секунду представив себе триумфальное зрелище: змею, освежеванную от головы до кончика хвоста. Нож не сдвинулся с места — с таким же успехом Прабир мог пытаться расколоть ствол дерева. Он вытащил свое оружие и попытался повторить оказавшийся успешным удар. Как только лезвие коснулось кожи, рептилия снова дернулась и нож выпал из его рук.
Прабир нагнулся и попытался нащупать его. Змея дернулась, сбивая его с ног, и он полностью погрузился под воду. Он шарил руками по илистому дну, но так и не смог найти нож. Изогнув спину, Прабир поднял лицо над водой, выплевывая воду и пытаясь отдышаться. Перед ним на воде снова прокатился будто кильватерный след — это был сигнал, что змея уже почти обернулась вокруг второй раз. Грант, наверное, смогла бы добраться до головы рептилии. Она, наверное, смогла бы найти способ напасть на змею, не рискуя своей жизнью.