Всего по стране число вновь образованных акционерных обществ увеличилось со 198 в 1910 г. до 371 в 1913 г., а их капиталы выросли соответственно с 371 млн. до 545 млн. руб. Период промышленного подъема характеризовался укреплением банковских монополий. На 1 июля 1914 г. в России было 47 акционерных коммерческих банков. Ведущее место среди них принадлежало нескольким петербургским банкам. Особенно выделялись Русско — Азиатский (образовавшийся в 1910 г. путем слияния Северного и Русско — Китайского банков), Международный и Азовско — Донской, которые охватывали почти половину активов всех акционерных банков страны. Петербургские банки имели разветвленную систему филиалов и отделений по всей стране. С их помощью они вытесняли существующие провинциальные банки и препятствовали образованию на местах новых банков. На Украине, например, функционировал, да и то короткое время, один небольшой новый банк.
Банковские монополии были тесно связаны с промышленностью. Международный банк контролировал 22 акционерных общества, совокупный капитал которых достигал 273 млн. руб. Среди них были: Донецко — Юрьевское металлургическое общество, Никополь — Мариупольское горное и металлургическое общество, Русское общество машиностроительных заводов Гартмана, Русско — Бельгийское металлургическое общество, общество судостроительных заводов «Наваль-Руссуд», железнодорожные компании, ряд предприятий стекольной, текстильной промышленности и др. Некоторые воротилы финансово — промышленного капитала принадлежали к классу помещиков. На Украине это были миллионеры — сахарозаводчики Бобринские, Терещенко и др. Не стояла в стороне от предпринимательства и царская семья. Она владела рядом сахарных и винокуренных заводов, являлась крупным акционером объединений и банков.
В финансовую олигархию России входило немало иностранцев. Новороссийское металлургическое общество возглавляли английские магнаты А. Бальфур, М. Бальфур и И. Юз. Французский предприниматель П. Дарси был почти бессменным председателем правления синдиката «Продамет», одним из владельцев крупнейших металлургических заводов Юга — ДЮМО и «Русский Провиданс», цементных и химических заводов, железных дорог. Известный политический деятель, бывший министр финансов Франции П. Думер стал председателем судостроительного общества «Наваль» и руководителем акционерных обществ «Русский горный и металлургический унион», «Русское общество водных, шоссейных и второстепенных рельсовых путей». Нередко «сотрудничество» банков с предпринимателями оканчивалось для последних плачевно. Так, Киевский коммерческий и Русский для внешней торговли банки, финансировавшие объединение сахарных заводов, воспользовавшись денежными затруднениями Л. Бродского, в 1912 г. перехватили у него контроль над предприятиями. Эту операцию провел один из «зубров» финансовой олигархии А. Путилов.
В 1914 г. В. И. Ленин отмечал, что свыше 40 % функционировавшего капитала петербургских банков приходилось на «Продуголь», «Продамет», синдикаты нефтяной и цементной промышленности. «Следовательно, слияние банкового и промышленного капитала, в связи с образованием капиталистических монополий, — указывал он, — сделало и в России громадные шаги вперед»[234].
Помещики и буржуазия в период промышленного подъема. На Украине, как и по всей стране, основными землевладельцами оставались по-прежнему дворяне — помещики. После революции 1905–1907 гг. немало их, опасаясь потерять свои земли в результате революционного натиска народных масс, начали распродавать имения. Только в период нового экономического подъема площадь дворянского землевладения на Украине сократилась на 800 тыс. десятин. В большинстве случаев прекращали хозяйствование мелкие помещики. Собственники крупных имений приумножали свои богатства, оставаясь главной социальной опорой царизма. Для своего обогащения помещики наряду с полуфеодальными все чаще использовали капиталистические методы эксплуатации крестьянства, капиталистическую форму хозяйствования. Болезненный для крестьянских масс «прусский» путь развития капитализма в сельском хозяйстве был наиболее характерен для Правобережной Украины, где размещалась основная часть предприятий свеклосахарной и винокуренной промышленности.
Характеризуя крепостников — помещиков, В. И. Ленин в 1914 г. писал: «Соседи по имению» в наш капиталистический век все чаще сами становятся заводчиками, винокурами, сахароварами и т. п., все больше принимают участие во всевозможных торгово — промышленных, финансовых, железнодорожных предприятиях»[235]. Прибыль от предприятий помогала помещикам удерживать огромные земельные площади, которые оставались в их руках средством полукрепостнической эксплуатации крестьян. И развертывая капиталистическое предпринимательство, латифундисты не изменяли своему классу. Став финансовыми магнатами, графы Бобринские, например, продолжали играть ведущую роль в реакционнейшем сословном органе — Совете объединенного дворянства.
В период экономического подъема окончательно сложилась финансовая олигархия. Она была довольно пестрой по происхождению. Преобладающее большинство финансовых магнатов выросло из числа представителей многонациональной буржуазии и обуржуазившихся помещиков. Некоторые из тех, которые начинали свой путь обогащения на Украине, вышли на общероссийскую арену как члены правлений петербургских банков и крупнейших монополистических объединений. Вместе с тем немало русских капиталистов внедрилось в экономику Украины.
Прочные позиции в антрацитовой промышленности Донбасса заняли в это время один из владельцев крупнейших на Урале Нижнетагильских заводов, член правления Русского торгово — промышленного банка Н. Толмачев и известный московский текстильный фабрикант и банкир Н. Прохоров. Председатель правления Русско — Азиатского банка А. Путилов вошел в руководство Брянского металлургического общества, а директор-распорядитель и член правления Международного банка Вышнеградский стал директором правления Никополь-Мариупольского горного и металлургического общества.
Из среды украинской буржуазии и обуржуазившихся помещиков вышли такие воротилы общероссийского монополистического капитала, как Н. Авдаков, В. Арандаренко, Л. Ярошинский, К. Ясюкович. Первый из них, например, сделал карьеру в угольной промышленности Донбасса и организовал синдикат «Продуголь», а позже стал руководителем акционерного общества «Лензолото». Начав со свеклосахарной промышленности, Л. Бродский постепенно прибрал к рукам киевские паровые мельницы, пивоваренные заводы, водопровод, городской транспорт, днепровское пароходство, стал одним из руководителей Киевского биржевого комитета, членом совета нескольких банков, в том числе крупнейших в стране.
Царское правительство содействовало укреплению монополистической буржуазии. Широко распространились ссуды Госбанка предпринимателям, попавшим в трудное финансовое положение. В частности, сахарозаводчик Харитоненко, который оказался на грани банкротства, за несколько лет получил от казны кредит в размере 19 млн. руб. Характеризуя деятельность правящих кругов, направленную на поддержку монополистов, В. И. Ленин отмечал: «И капиталисты и помещики имеют в лице Думы готовый аппарат для проведения законов о «премиях» (себе самим), о таможенной охране (т. е. другой форме премий себе самим), о концессиях (третья форма премий себе самим) и так далее без конца»[236].
Однако политической власти у монополистической буржуазии не было, а политика самодержавного правительства по — прежнему была направлена на укрепление прежде всего господства помещиков. Поэтому, подчеркивал Ленин, «…становится еще глубже противоречие между сохранением 99/100 политической власти в руках абсолютизма и помещиков, с одной стороны, и экономическим усилением буржуазии, с другой»[237]. В. И. Ленин вместе с тем отмечал, что конфликты между буржуазией и помещиками — это «…домашняя ссора, ссора двух расхитителей народного достояния»[238]. Буржуазия России, не имея политической власти, все же не стремилась к ликвидации царизма, а только к соглашению с ним. Царизм был необходим монополистам, так как он охранял их от гнева народных масс, способствовал усилению эксплуатации трудящихся.