Одновременно был организован сбор предложений рабочих, инженерно-технических работников и служащих завода. Примерно за месяц до конференции оргбюро раздало по цехам тысячу бланков, отпечатанных типографским способом. Все желающие могли высказать свои предложения по вопросам улучшения технологии, конструкции деталей и узлов, организации труда. Словом, проводилось своеобразное анкетирование, или, как теперь это называют, социологическое исследование. В оргбюро поступило более ста предложений, половина — по секции механической технологии. Уже предварительное рассмотрение предложений показало, что не меньше 60 процентов из них необходимо принять и сразу же начать реализацию, что и было сделано.

Это мероприятие было не рядовым, не ординарным. Партийно-техническая конференция должна была произвести коренной перелом прежде всего в мышлении всех тружеников завода, в отношении к техническому прогрессу, в частности, к вводу и освоению новых производственных мощностей. Только на базе технического перевооружения мы могли увеличивать количество и повышать качество выпускаемой продукции. Другого пути просто не было. Все наши устремления были направлены на то, чтобы люди осознали эту непреложную истину и могли успешно проводить в жизнь совместно выработанные установки.

Конференция открылась 8 сентября. Доклад о дальнейшем внедрении новой техники и увеличении выпуска вооружений и боеприпасов сделал главный инженер завода Р. А. Турков. Около 20 человек приняло участие в обсуждении доклада. Выступил и я. Не буду пересказывать всего, о чем говорилось на этом представительном форуме. Отмечу лишь основные направления, которые стояли в центре внимания практически всех, кто брал слово.

Что касается металлургических и заготовительных цехов, то их производственные мощности значительно расширились, подчеркивалось на конференции. Теперь задача сводилась к тому, чтобы добиться более производительной работы, увеличить удельный выход жидкого металла, отливок, поковок и штампов с каждого агрегата этих цехов.

Много дополнительных хлопот доставлял брак, допускавшийся литейными цехами. Уже одно его сокращение позволяло литейщикам обеспечить увеличенную программу. А если к этому добавить пуск бессемера, расширение кокильного литья и постройку новых термических печей, то металлурги получали возможность работать с большим опережением, обеспечивая ритмичность механообрабатывающих цехов.

Необходимое увеличение выпуска продукции было по силам также кузнецам и штамповщикам. Однако неудовлетворительное качество штамповок, отклонения от заготовительных чертежей вызывали значительные непроизводительные затраты станко-часов по механическим цехам. Ликвидировать эти недостатки можно было лишь за счет улучшения штамповочного хозяйства и приведения в надлежащий порядок оборудования.

Реализация уже разработанных проектов внедрения потоков на обработке ведущих деталей — такой была ближайшая задача механосборочных цехов. И не только цехов, но и многих отделов завода, в частности отдела главного технолога, организации труда и других. Введение поточности затрагивало различные сферы нашей работы. Здесь и организация рабочих мест, и внутрицеховой транспорт деталей, и многое другое. И конечно же, технологическая дисциплина.

Об этом остро говорил на конференции начальник отдела организации труда А. Я. Бакаев:

— Нам нужно резко ставить основной вопрос технологической дисциплины — добиться, чтобы на каждом рабочем месте были технологические карты, чтобы каждый рабочий твердо знал, как обрабатывать деталь, а каждый контролер ОТК, принимая деталь, строго руководствовался картами утвержденного технологического процесса. Если бы это осуществить во всех цехах и в полной мере, не будет разговоров о больших припусках, бесконечных переделках, исправлениях и т. д.

Так вопрос ставился потому, что твердая технологическая дисциплина позволяла ускорить внедрение расчетных норм. В первую очередь на них переводились операции, которые были полностью обеспечены технологической оснасткой. В этом основную роль должны были играть цеховые бюро организации труда. А. Я. Бакаев, естественно, говорил об их задачах, просил руководителей цехов создать для них необходимые условия.

Важные вопросы, тоже в немалой мере касающиеся поточного производства, подняли в своих выступлениях бригадир фронтовой бригады М. Ф. Шуваев и инженер З. А. Филимонова. Шуваев говорил о необходимости улучшения обслуживания рабочих мест, о том, чтобы ликвидировать очередь за инструментом у раздаточной, о подаче деталей к станку с другого рабочего места.

— Мы не белоручки, — заявил он, — и в случае необходимости сами подносим детали к своему станку. Но это должно быть исключением, а не правилом. Ведь затрачивается дорогое время, которое можно использовать с большей пользой.

З. А. Филимонова посвятила свое выступление повышению стойкости инструмента.

— Я хочу просить конференцию, главного металлурга, — сказала она, — чтобы для инструментального цеха при термическом отделении был организован филиал металловедческой лаборатории. Пусть там будет два человека, небольшие основные приборы, но это даст нам возможность заниматься профилактикой брака, изысканием новой, улучшенной термообработки.

З. А. Филимонова внесла и второе предложение — создать на заводе лабораторию резания. До войны на предприятии существовала научно-исследовательская бригада, которая разработала выгодные углы резания и ввела их в нормали. Сейчас это и устарело, и забыто. И нередко, выдавая заготовки, рабочие рассуждали примерно так: «Неважно, какие углы делать, все равно токарь переделает так, как для него надо». Нельзя было мириться с такими взглядами. Время работы на глазок проходило. Наступил период серьезного технического обоснования буквально каждого процесса и выдачи разработанных специалистами и проверенных практикой рекомендаций.

На конференции шла речь о роли конструкторов, технологов, металлургов, всего инженерно-технического состава завода в освоении новых производств, вводе новых мощностей и техническом перевооружении действующих. И раньше мы обсуждали подобные вопросы, может, лишь не с такой глубиной и последовательностью, намечали хорошие планы. Но ценнейшие предложения порой оставались нереализованными. И зачастую по вине этой категории работников. В своем выступлении я самокритично признал, что и руководство завода несет за это вину. Значит, плохо мы контролировали, слабо взыскивали с тех, кто не выполнял намеченные планы, не добивался единства слова и дела.

По всем обсуждавшимся вопросам конференция наметила конкретные организационно-технические мероприятия. Выполнение их преследовало главную цель — увеличение количества и повышение качества выпускаемых вооружения и боеприпасов. Мы понимали, что реализовать все намеченное непросто. Поэтому в своем выступлении я особо подчеркнул: каждый член коллектива завода независимо от того, какой он занимает пост, должен сделать все от него зависящее, чтобы воплотить в жизнь решения конференции, сделать реальный шаг в техническом развитии завода.

Как же шло выполнение организационно-технических мероприятий, намеченных конференцией? Начну с металлургических цехов. Чтобы решить основную задачу — увеличить выход жидкого металла, поковок и штампов, необходимо было ввести в действие волочильное отделение, новую бессемеровскую установку, расширить кокильное литье, а также провести ряд технологических усовершенствований. Основную роль здесь играли строители и рабочие отдела главного механика. Все эти работы они закончили в установленные сроки и с высоким качеством.

В результате металлурги получили все необходимое, что планировали для расширения производства. Дальнейшее зависело уже от них самих. И они все делали, чтобы с честью выполнить возложенные на них обязанности. В 1943 году по сравнению с минувшим годом выплавка стали увеличилась на 73 процента. Еще разительнее был рост продукции цеха ковкого чугуна — более чем в три с лишним раза!