— Какие факты?

— Могу перечислить: наговор штандартенфюреру Штольцу на моих людей, неправильная информация об аресте горничной.

— Штандартенфюреру я сказал, что в вашем маленьком подразделении упала дисциплина и что это вызван отсутствием гауптмана Миллер.

— Даже в этом случае за своих подчиненных отвечаю я.

— Согласен, я просто не подумал об этом… Что касается горничной, то мне стыдно было признаться вам, что, арестовав девушку, мы не догадались обыскать ее на месте.

— Раньше вы не стыдились своих ошибок, а спрашивали у меня совета.

— Сейчас я — начальник СД.

— Уверена, ненадолго.

— Вы решили сообщить моему начальству о том, что я втайне от Гейнца заслал своего агента в партизанский отряд? Но если вы не извратите факт, то мне бояться нечего.

— Я тоже так думаю.

— Фрау гауптман, ведь совсем недавно мы были с вами друзьями.

— Я относилась к вам по-дружески, а вы готовили мне неприятности.

— Как убедить вас в обратном?.. Подождите минутку. Венкель нажал кнопку вызова. На пороге тотчас появился секретарь начальника СД — штурмфюрер.

— Слушаю вас, господин штурмбанфюрер.

— Позвоните оберштурмфюреру Вельцу и скажите, чтобы привели ко мне Гнатенко.

— Что за спектакль вы решили устроить, Венкель? — спросила Эльза.

— Это сюрприз. Сейчас, уважаемая фрау гауптман, вы измените свое мнение обо мне.

Дверь открылась, и на пороге появился избитый, сгорбленный человек, подталкиваемый сзади конвоиром.

— Господин штурмбанфюрер, арестованный Гнатенко доставлен.

— Подождите за дверью, — приказал Венкель конвоиру и подошел к мужчине.

— Курите, — протянул коробку сигарет.

Дрожащими от страха пальцами тот взял сигарету, зажал ее разбитыми, потрескавшимися губами и выжидающе посмотрел на начальника СД. Венкель поднес к сигарете зажигалку. Мужчина с наслаждением затянулся и выпустил через нос дым.

— Расскажите, что вы слышали от командира партизанского отряда о русском разведчике Миловане?

Эльза почувствовала, как по спине прокатилась дрожь. Этого она не ожидала. С трудом овладев собой, она с безразличным видом рассматривала арестованного. Тот, сделав несколько глубоких затяжек, заговорил:

— Мы выполняли задание. Когда эшелон взорвали, я лежал в кустах и отдыхал. Вдруг услышал голоса. Подошли двое. Присмотрелся я: командир отряда и майор-чекист. Они остановились в нескольких шагах от меня и продолжали разговор, уверенные, что вблизи никого нет. «Милован погиб нелепо, в этом есть и ваша вина», — сказал майор. «Мне до сих пор не дает покоя мысль, зачем она поехала с оберстом», — ответил командир партизанского отряда. Больше я ничего не слышал, они отошли.

— Хорошо. Достаточно и этого. Что скажете, фрау гауптман?

Венкель стоял и улыбался. Эльза подошла к арестованному:

— Кто этот Милован, о котором говорили майор и командир отряда?

— Не знаю.

— Я вам отвечу, фрау гауптман. К нам не раз поступали сведения, что в городе действует русский разведчик Милован, но кто он — мы не догадывались. Теперь я знаю: Милован — это вы!

Миллер это не смутило; она решила вести игру до конца.

— Отлично, Венкель, так вот зачем вам потребовалось мое пребывание здесь?

— Да, товарищ Милован, — ухмыльнулся штурмбанфюрер.

Эльза рывком выхватила пистолет и направила его на начальника СД.

— Руки вверх!

— Вы сошли с ума!

— Нисколько. Если я — Милован, мне не остается ничего другого, как застрелить вас.

Венкель послушно поднял руки. Миллер подошла к нему, ткнула дулом пистолета в живот, расстегнула его кобуру, вытащила оружие и спрятала в карман своего мундира. Затем сняла телефонную трубку и набрала номер кабинета Гардекопфа.

— Срочно вы, Гартман и Замерн — в кабинет начальника СД.

Положив трубку, повернулась к Венкелю.

— Если ты скажешь хоть одно слово, я застрелю тебя, подлец. Ясно?

— Ясно, но это вам не поможет. Вы обречены и должны понимать, что только чистосердечное признание может спасти вам жизнь.

— Я должна молить о пощаде?

— Не помешало бы.

— Через несколько минут о пощаде будешь молить ты, негодяй!

— Прошу не оскорблять меня.

Дверь кабинета распахнулась и в комнату влетели Гартман, Замерн и Гардекопф.

— Обер-лейтенант, передайте секретарю, что штурмбанфюрер Венкель приказал никого не пропускать к нему в кабинет, — сказала Миллер.

Гардекопф вышел из кабинета и тотчас вернулся назад.

— Ваше приказание выполнено, фрау гауптман.

— Закройте дверь на задвижку.

Эльза обвела взглядом всех присутствующих:

— Вы, я вижу, удивлены необычным видом штурмбанфюрера Венкеля. Ничего страшного не произошло, просто я разоружила его, так легче будет говорить с ним о подлостях, которые он делал нам в благодарность за хорошее к нему отношение. Чтобы вы разобрались в том, что произошло, я предоставлю ему слово. Говорите, Венкель.

— Господа офицеры, вы будете поражены тем, что услышите. Прошу вас, держите себя в руках. — Венкель сделал паузу и объявил: — Миллер — русский разведчик Милован.

— Что? — прохрипел Гардекопф и двинулся к Венкелю, сжимая кулаки.

— Фрау гауптман, прикажите ему не приближаться ко мне, я закричу, — испугался Венкель.

— Гардекопф, успокойтесь, это еще не все.

— Продолжай, Венкель, — остановился обер-лейтенант, — но если ты не сможешь подтвердить слова фактами, я задушу тебя.

— Обер-лейтенант, вы еще будете извиняться передо мной. — Штурмбанфюрер повернулся к Гнатенко. — Повтори этим офицерам то, что ты сказал мне и этой женщине.

Гнатенко послушно повторил сказанное ранее.

— Вам этого мало, Гардекопф?

— Мало. Объясните, как вы понимаете его слова.

— А что здесь непонятного? Партизаны совершили нападение на автомобиль оберста, не подозревая, что там едет русский разведчик Милован.

— Много у вас ума, господин штурмбанфюрер. Если по таким мелочам мы будем подозревать друг друга, нам нет смысла продолжать войну с русскими. Вы провалили операцию оберштурмбанфюрера Гейнца умышленно, с тем чтобы внедрить в партизанский отряд своего человека, я имею в виду «Дятла».

Гнатенко от неожиданности вздрогнул. Это не укрылось от Гардекопфа. Обер-лейтенант понял, что человек, клеветавший на Миллер, и есть «Дятел».

— Вы тоже знаете о «Дятле»? — недоумевал Венкель.

— Да. Знаю и то, что «Дятел» сидит перед нами.

Штурмбанфюрер впился взглядом в предателя.

— Откуда они знают тебя?

— Понятия не имею, господин штурмбанфюрер, — заикаясь от страха, произнес Гнатенко.

Венкель потер виски руками. Он ничего не понимал. Его агент, внедренный в партизанский отряд, известен абверу! Это похоже на мистику. Ни один человек, кроме него, Венкеля, не знал, что Гнатенко — «Дятел».

— Объясните мне, откуда вам известно, что этот человек — «Дятел» и что он вообще существует?

— Лучше ты ответь нам, — наступал Гардекопф, — видел ли ты когда-нибудь, чтобы партизаны бросали своих раненых?

— Они думали, что Милован мертв.

— Значит, наши солдаты сумели определить, что фрау гауптман жива, а партизаны не смогли?

— Им надо было уходить — подъехали наши солдаты.

— По-вашему, русские так трусливы, что как только увидели противника, бросили раненого и убежали?

— Не знаю, не знаю… — раздраженно молвил Венкель. — Попробуйте доказать мне обратное.

В разговор вмешался Гартман:

— Фрау гауптман здесь ни при чем, ведь она ехала в автомобиле с оберстом генерального штаба. Не каждый бы рискнул поехать в мотопехотную дивизию, зная, что в дороге будет совершено нападение.

— Фрау гауптман не могла отказаться, это вызвало бы подозрение, — не сдавался штурмбанфюрер.

— Впервые слышу, чтобы кто-нибудь боялся подозрений мертвеца. Если бы фрау гауптман знала, что на автомобиль будет совершено нападение, она никогда не поехала бы с оберстом. По этой дороге она запретила нам ездить после покушения на нее. Мне достоверно известно, что она была против маршрута, по которому поехал оберст. Это ваша идея — ехать кратчайшим путем, обоснована она тем, что лесная дорога патрулируется солдатами мотопехотной дивизии.