Весело напевая что-то, Эльза собиралась в обратный путь.

VI

Гауптман Миллер и обер-лейтенант Гардекопф ожидали вызова в приемной шефа. Штольц, который пришел сюда вместе с ними, уже сорок минут находился в кабинете шефа, а их все не вызывали. Гардекопф заметно волновался. Эльза сидела в кресле у окна и смотрела во двор. Ей тоже было не по себе от этой неприятной процедуры ожидания, но она старалась не подавать вида.

Наконец на столе секретаря загудел зуммер. Гауптман снял трубку с телефонного аппарата, соединяющего его о начальником управления.

— Слушаю вас.

— Миллер и Гардекопфа ко мне.

Эльза и обер-лейтенант молча расстегнули кобуры пистолетов, доложили оружие на стол перед секретарем и вошли в кабинет начальника управления.

Шеф сразу приступил к делу:

— Рассказывайте о поездке в Швейцарию.

И Эльза стала излагать все по порядку:

— По прибытии в Лозанну, согласно вашему указанию, я решила сначала осмотреться, а уже потом приступать к операции по вербовке Бедуина. Но он опередил меня. Уже на следующий день он стал искать встречи со мной. Меня это насторожило. Было похоже, что кто-то предупредил его о моем приезде. Зная судьбу четырех сотрудников, посланных к Мареку до меня, я решила не делать попыток познакомиться, пока не докопаюсь, зачем я ему нужна. Я не искала встреч с ним, жила, как и все те, кто приехал в Лозанну лечиться…

Эльза рассказывала, а начальник управления все больше хмурился.

— Обер-лейтенант, прибывший раньше меня на курорт, уже имел представление о Бедуине. Встретившись на берегу Женевского озера, мы поделились своими наблюдениями. Когда я возвращалась в корпус, ко мне подошел Бедуин.

— Как он начал разговор с тобой?

— Обычное заигрывание. Я видела, что он знает, кто я. Чтобы сбить с него спесь, я притворилась немного ненормальной.

— Это что-то новое. Такого варианта я не предвидел. Ты считаешь, что женщина, хоть чуть-чуть не в себе, может понравиться мужчине?

— Нет, я так не считаю. Убедить его в том, что это был лишь розыгрыш, я легко смогла бы немного позже, но он клюнул на приманку и начал действовать.

— Что же он предпринял?

— Поручил своей подручной — официантке из столовой — подсыпать мне снотворное в обед. Но из этого, увы, ничего не получилось. Бедуин проиграл. А я поняла, что наших агентов таким же образом Бедуин уничтожил.

— Ты считаешь, что не они начали вербовку Бедуина, а он их пытался завербовать? В таком случае напрашивается вывод: Марек знал о том, что мы подсылаем к нему своих агентов.

— К этому я и веду.

— Но откуда такая осведомленность?

— Перед тем как ликвидировать Марека, я провела допрос.

— Что он сказал? — начальник управления уже не скрывал волнения.

— Что с момента оккупации Чехии работает на абвер.

— Какой подлец! — вырвалось у шефа. — Ты поверила ему?

— Нет. В противном случае я не осмелилась бы ликвидировать его.

— Как вел себя Марек во время допроса?

— Я бы сказала — нагловато, но струсил. Сказал, что знает контр-пароль и адрес резидента агентуры, которая находится в Германии. Но это неправда. Он просто тянул время.

— Почему ты так решила?

— Если бы он знал что-нибудь об этой агентуре, англичане давно начали бы сотрудничать с ним. Но они не приняли предложение Марека работать на них.

— Почему?

— Марек известен многим разведкам мира. Он был не столько разведчик, сколько артист с авантюристическим уклоном, — язвительно ответила Миллер.

— Мне он известен как очень продуктивный разведчик чехов.

— Марек с молчаливого согласия начальства и истинных разведчиков присваивал себе заслуги других.

— Выходит, Бедуин фактически не был Бедуином?

— Выходит, так.

— Ты уверена, что Марек знал о том, кто ты? Какие основания?

— Первое: он сам искал встречи со мной.

— Ты могла понравиться ему как женщина, довольно интересная женщина.

— Возможно, но при первой встрече он вел себя не как кандидат в любовники, а как будущий резидент. Теперь второе. Я узнала, что Марек ждет прибытия английского разведчика Сикорского, Джона Хатта.

— Эльза, ты — сущий дьявол в юбке.

— Я ваша ученица, — скромно ответила Эльза и улыбнулась.

Штольц и начальник управления рассмеялись.

— Сикорский приезжал в Лозанну?

— Да.

— Он встречался с Мареком?

— Нет.

— Как ты думаешь, почему?

— Кто-то из подручных Бедуина работает на англичан. Сикорского предупредили, что Бедуин ничего нового ему не скажет. Он пробыл в Лозанне всего полчаса.

— Кто из подручных Марека работает на англичан?

— Точно не знаю, но предполагаю, что это может быть официантка, которая подсыпала мне снотворное в овсяную кашу. Я говорила с этой женщиной. Она жаловалась, что Марек расплачивается с ней мелкими подарками, но обещал жениться на ней. О Сикорском он говорил, что от него зависит их отъезд за океан.

— Официантку передадите нашим людям, работающим в Швейцарии. Как я понял вас, вы завербовали ее?

— Да.

— Штандартенфюрер, — обратился начальник управления к Штольцу, — как оценим работу гауптмана Эльзы Миллер в Лозанне?

— Я считаю, она заслуживает оценки «отлично».

— Я тоже так считаю. Что вы предлагаете в качестве награды за отлично выполненное задание?

— По этому вопросу мне необходимо посоветоваться с вами наедине.

— Хорошо. Миллер, просьбы имеются?

— Да. Все время здесь говорили только обо мне. Обер-лейтенант Гардекопф выполнил самую сложную часть операции и вправе рассчитывать на награду, равную моей.

— Гардекопф не будет забыт. Еще вопросы есть?

— Нет.

— Вы свободны. Подождите штандартенфюрера Штольца в его приемной.

— Кажется, мы справились с заданием, фрау гауптман, — весело сказал Гардекопф в коридоре.

— Разве могло быть иначе, Гардекопф?

— Мы сделали все, что смогли. Но мне не дает покоя то, что Бедуин сказал: он работает на нас…

— Если не хотите неприятностей, — оборвала его Эльза, — никогда больше не вспоминайте об этом.

— Вы полагаете, что Марек сказал правду?

— Не знаю, но говорить об этом не следует, могут быть неприятности.

— Слушаюсь, фрау гауптман.

В приемной Штольца секретарь сказал:

— Фрау гауптман, вчера заходил в управление один ваш знакомый.

— Кто именно?

— Штурмбанфюрер Венкель.

— Он в Берлине? Как его здоровье?

— Не жаловался. Очень переживал за вас. Привез вам из России от офицеров СД и гестапо подарки. Просил, как только вы появитесь, позвонить ему. Вот номер его телефона, — протянул секретарь лист бумаги. — Да, я совсем забыл, обер-лейтенант, штурмбанфюрер Венкель спрашивал и о вас тоже. Говорил, что в гестапо помнят непревзойденного мастера допросов.

Гардекопф заулыбался.

На пороге приемной появился штандартенфюрер Штольц:

— Миллер, зайдите ко мне. Вы, Гардекопф, подождите здесь.

У себя в кабинете Штольц задал Эльзе несколько вопросов.

— Как ты считаешь, два первых агента, которых мы послали к Бедуину, живы?

— Вряд ли. Официантка сказала мне, что, после того как она подсыпала им в еду снотворное, они больше не появлялись.

— Марек мог переправить их к англичанам. Возможен такой вариант?

— Такой вариант возможен только в том случае, если англичанам они были нужны, в чем я сомневаюсь.

— Ты считаешь, что англичанам не нужны люди, которые работают в абвере?

— У Бедуина не было контакта с англичанами. Они не доверяли ему полностью.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Как ты отнеслась к его словам, когда он заявил, что работает на абвер?

— На этот вопрос мне не хотелось бы отвечать.

— Почему?

— После этого мне нелегко было дать команду Гардекопфу на его ликвидацию, и только приказ помог мне. Я до сих пор сомневаюсь, правильно поступила или нет. Он работал на абвер? — внимательно смотрела на Штольца Эльза.