“Семитизм - весь уже дан в обрезании… Вообще, тайна истинного полового сближения известна только евреям и может стать известна только на почве “Господу обрезания”, у всех остальных народов от неё остался только смрад”.
После этого благодарный и восторженный юдофил Д. Философов написал статью по этому поводу. Теперь же Философов долго продавливал решение об исключении Розанова, но не смог, и “Общество…” на формулировку выпускника юридического факультета Гейдельбергского университета Философова:
“Общество считает, что присутствие Розанова в его среде будет явным насилием над обществом” проголосовало против (24 голоса против 9), но проголосовало за формулировку - “осуждение приёмов общественной борьбы, к которым прибегает Розанов”.
Страсти по поводу Розанова были нешуточные, а фундаментальные - идеологические. Но Розанов вскоре сам покинул общество. Когда ему прислали приглашение на очередное заседание общества, в котором указывалось, что на повестке дня в ряду других вопросов стоит вопрос о принятии в члены С. О. Грузенберга, автора нескольких трудов по философии, то Розанов написал такой ответ:
“…я из первого документа усмотрел, что между прочими лицами баллотируется в “действительные члены” нашего Общества г. С. О. Грузенберг.
Не находя никакой возможности находиться в одном обществе с г. Грузенбергом по моральным причинам, существо коих после Киевского процесса должно быть Вам ясно, честь имею покорно просить Вас одновременно с принятием в действительные члены названного выше лица исключить меня из действительных членов Религиозно-Философского общества, о чём прошу Вас официально доложить Совету Общества”.
В. Розанов перепутал Грузенбергов - С. О. с О. О., который был защитником Бейлиса, но вероятно, это уже не имело для него значения. В знак протеста против преследования Розанова - некоторые видные члены покинули “Общество…”, например, - П. Б. Струве и С. А. Аскольдов (Алексеев). Но настоящее преследование и третирование В. Розанова только начиналось.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Предсмертные муки и смерть В. Розанова
Василий Розанов олицетворял собой большой слой русской интеллигенции этого периода. Одни вообще не обращали внимания на еврейский вопрос, другие обращали и преклонялись перед евреями, третьи, обнаружив некоторые истины - не знали что делать. Могла ли российская интеллигенция в этом состоянии и в этой ситуации во всём разобраться и не допустить или предотвратить революцию, унесшую многие миллионы русских жизней? Ответ здесь очевиден и печален, и Розанов этому является прекрасным примером. Вообще жизнь Василия Розанова для многих может быть поучительной притчей.
В 1914 году все издательства, которые, как оказалось, - были уже исключительно в руках “прогрессивных” людей, - объявили Розанову бойкот и перестали его издавать. Демократическое общество во главе с Гиппиус подвергло Розанова жестокому остракизму и третированию, и появилось много грязных анекдотов о Розанове. Больше всех старался некто Н. П. Ашешов, который написал много статей, о которых всё говорит название одной из них - “Всеобщее презрение и всероссийский кукиш”. Розанов стал проедать накопленные деньги и залезать в долги. Для него начался кошмарный период жизни, который закончился только с его смертью. Ему удалось издать только несколько работ - “Мимолётное” и “Война 1914 года и русское возрождение”. Семья у Розанова была большая и накопленные деньги заканчивались, а заработать не давали.
В 1916 году Розанов зло констатировал: “умри с голоду, если не социалист”. Помните принцип-аксиому в ранее изученной главе о “Тайне…” - умри от рук террориста или умри с голоду, - если против гегемонов. Но самое страшное для В. Розанова было ещё впереди, после 1917 г. … Весной 1917 года после Февральской революции Розанов у книгоиздателя И. Д. Сытина отчаянно вопрошал:
“Как же это мы просмотрели всю Россию, прогуляли всю Россию…”.
Старшая дочь Розанова Татьяна Васильевна рассказывала о начале Февральской революции:
“В то время мы уже жили на Шпалерной улице, в доме 44, кв. 22. Мы могли наблюдать, что происходило, так как на нашей улице впервые затрещали пулемёты - тогда три дня к Петрограду не подвозили хлеба… Однажды к нам ворвались в квартиру трое солдат, уверяя, что из наших окон стреляют. А когда они ушли, была обнаружена пропажа с письменного стола у отца уникальных золотых часов”.
В 1918 году В. Розанов, поняв - кто в России совершил революцию и захватил власть, и кто теперь в России Хозяин писал критику А. А. Измайлову:
“Я не понимаю: евреи или не понимают себя, или забыли свою историю, или слишком развращены русскими. Иначе ведь они должны бы, уже со статьей в “Новом Пути” (по делу Бейлиса о крови), - обнять мои ноги. Я же чистосердечно себя считаю… почти не “русским писателем”, но настоящим и воистину последним еврейским пророком”.
И Розанов начал это напоминать и доказывать евреям. Под гнетом голода и нищеты, сильно переживая за семью, - В. Розанов в отчаянии и безысходности стал ломаться, отступать, сдаваться. Но его проигрыш или пленение победителям уже было не нужно, они наблюдали и мстительно наслаждались.
Будучи в катастрофическом материальном положении Розанов писал в письме Струве (1918 г.):
“Самый “социализм их”, как его ненавижу, все-таки замечателен: все-таки ведь социализм выражает мысль о “братстве народов” и “братстве людей””.
Жалко и больно наблюдать, и осуждать Розанова невозможно. В. Розанов Голлербаху (1918 г.):
“Христианство может быть только разрушено. Это - система мысли, и спасения христианству нет никакого. Затем, в печати, я уже только хитрил, хитрил много, ради цензуры и глупых читателей. Но во мне самом оно было совершенно разрушено, до основания, до песчинки”.
Но победители-захватчики Розанову не верили… - предал когда-то.
В. Розанов старался понравиться “власть захватившим” и для пущего доказательства “вернулся в 1909 год” и написал книгу “Апокалипсис”, которую назвал - “инсуррекция против христианства”. Казалось бы, - человек в 62 года должен к концу жизни больше задумываться о вечном и быть мудрее, но это не касается Розанова:
“Я же думаю, что “дела плоти” суть главное, а “дела духа” - так, одни разговоры. “Дела плоти” и суть космогония, а “дела духа” приблизительно выдумка. И Христос, занявшись “делами духа” - занялся чем-то в мире побочным, второстепенным, дробным, частным… Еда, питьё, совокупление. О всём этом Иисус сказал, что - “грешно””.
Эта помощь Розанова захватчикам России не нужна была - они были у власти и что хотели, - то и делали: топили и расстреливали сотни и тысячи православных священников. Наступил 1919 год.
Василий Розанов писал Гершензону:
“Голодно. Холодно. Кто-то добрый человек, разговорясь со мною в бане, сказал: “В. В., по портрету Бакста - у Вас остались только глаза”. Я заплакал, перекрестил его и, поцеловав, сказал - “Никто не хочет помнить”. Он назавтра прислал целую сажень чудных дров, крупных, огромных… Собираю перед трактирами окурки: ок. 100-1 папироса. Затянусь и точно утешен”.
Не мог в этой ситуации В. Розанов не вспомнить свои восторженные гимны террористам и революции в 1905 году:
“Сгорели в пожаре Феникса отечества религия, быт, социальные связи, сословия, философия, поэзия. Человек наг опять. Но чего мы не можем оспорить, что бессильны оспаривать все стороны, - это - что он добр, благ, прекрасен”.