А вот слои доломитов — это свидетельства, согласно которым в данном месте при образовании осадков вода была значительно более теплой и пересоленной, так как именно в таких условиях на дно кроме кальцита начинает выпадать и минерал доломит, в состав которого кроме кальция входит еще и магний. Обстановка, благоприятная для оседания доломита, чаще всего складывалась в мелководных заливах, хорошо прогреваемых солнцем и почти потерявших связь с океаном, в так называемых лагунах. Солнце испаряло с их поверхности много воды, а из океана новая для разбавления образовавшегося теплого «рассола» в нужных количествах не поступала.

И вот представь себе, что в каком-то древнем море, представлявшем собой залив, широко открытый в океан, на дно осели кальцитовые илы и стали со временем слоями известняков. А затем, уже в недрах земли, может быть спустя миллионы лет, к ним сверху пробралась вода. Но не одна, а в сопровождении солей магния, которые она «прихватила с собой» из каких-то вышележащих слоев. Заменив часть кальция на магний, она превратила первоначальный известняк в доломит.

Ты догадываешься, что при этом произошло?

Ну конечно! Не просто одна порода превратилась в другую, а изменился еще и «текст» каменного «документа»! Прочитав «фальшивку» и мысленно увидев вместо широкого полноводного залива, открытого в океан, умирающую, перегретую и пересоленную лагуну, мы не только неверно представим себе, что тут было в какой-то момент истории, но и не поймем хода исторических событий. Скажем, спутаем момент разлива соленых вод с их отступлением с континента. Кстати, вступив предварительно «в преступный сговор» с другим распространенным минералом — гипсом, «фальсификаторша» может слой первоначального доломита, родившегося на дне пересыхающей лагуны, превратить потом в известняк, будто бы образовавшийся в открытом океанском заливе. Ты скажешь, что сведения, сообщаемые каменными «документами», можно всегда проверить, обратившись за помощью к окаменелостям? Но в том-то и дело, что не всегда!

Понятно, что в открытом заливе обитали одни виды живых существ, а в лагуне — другие. Но не так-то проста «фальсификаторша»! Она словно знала, что возможна «проверка», и заранее старалась убирать с «переписанных ею страниц» изображения свидетелей, которые могли бы ее выдать.

Как?.. Да очень просто — растворив их! И делала это! вода, заручившись поддержкой первейшей своей помощницы — углекислоты, без особого труда, поскольку раковины, панцири и скелеты обитателей древних морей состояли в основном из кальцита или столь же легко растворяемого арагонита.

Правда, когда «преступница» выскабливала изображения свидетелей из уже затвердевших илов, в них нередко оставались «улики», определенной формы пустые места, где до растворения находились остатки живых организмов, или «ядра» — слепки их внутренних полостей. Порой эти следы бывают настолько четки, что без особого труда можно понять, на кого тут «покушалась» вода. Но вот когда «растворение» происходило еще на дне древнего моря, в иле, не успевшем затвердеть, свидетелей «фальсификаторша» убирала чисто. Дело в том, что растворяемый ею кальцит раковин, панцирей и скелетов полностью «забывал», какую форму ему придал когда-то его изготовитель — живое существо, и, вторично выпадая из раствора в осадок, принимал вид однообразных, похожих друг на друга кристаллов.

Известняки, образовавшиеся из илов, подвергшихся когда-то временному растворению, геологи называют перекристаллизованными. Как правило, в них полностью отсутствуют окаменелости. И сложенные из них «страницы» каменной летописи, по сути дела, перестают быть полноценными историческими документами. Из них «что-то вычеркнуто», в них «что-то внесено ложное», на них не найти указаний, когда, в каком море они были написаны.

Часто ли воде удается обманывать своими проделками геологов?

Опытных — не часто. Но даже и им ее «шутки» порой доставляют немало хлопот. Об этом у нас разговор в следующей главе. А сейчас я хочу сделать небольшое замечание…

Ну конечно же вода никогда не стремилась что-то специально разрушать, искажать, кого-то обманывать. Она, как и другие «враги» каменной летописи, вела себя в полном соответствии с законами природы. И только! А когда люди, читая строчки каменных «документов», составляли о чем-то неверное представление, то это значило только то, что им эти законы не до конца еще ясны и что не все они еще могут объяснить.

В своем рассказе я нарочно наделил воду человеческими качествами. Чтоб тебе было легче понять, что происходило когда-то и происходит сейчас на поверхности Земли и в ее недрах зачастую скрытно от наших глаз. И чтоб это тебе лучше запомнилось. Ведь чувства и действия людей нам порой кажутся более понятными, чем «поведение» горных пород, минералов, ископаемых существ и тех многочисленных сил, которые проявили себя в разные моменты биографии нашей планеты…

СЕРЫЕ ИЛИ… КОРИЧНЕВЫЕ?

Посмотрим еще раз на геологическую карту. «Островки», закрашенные в условные цвета двух последних периодов палеозойской эры, протянулись в нашем Заволжье от излучины Большого Кушума сначала на северо-восток, по правому берегу Большого Иргиза, а далее — на север, по притокам Малого Иргиза. Их цепочка обозначает направление «подземного горного хребта», образованного в недрах этой части нашей области приподнятыми блоками кристаллического фундамента. Геологи иногда называют эту невидимую для глаз гряду «палеозойским валом» Заволжья.

Южная вершина этих гор подняла к поверхности те древние породы, которые мы видели в Чапаевском карьере. «Пики», расположенные северо-восточнее, выдвинули из недр каменные пласты, выходящие между селом Березовом и городом Пугачевой. Это место можно, вероятно, назвать главной «каменоломней» саратовской земли. Почти непрерывной чередой карьеры протянулись тут на 25 километров.

Есть среди этих выработок и старинные, большей частью заброшенные, похожие то на простые ямы, то на пещеры с разветвляющимися ходами. В них камень добывался когда-то ломами, кирками, вырезался из пластов специальными пилами. Есть и современные, с самоходными буровыми станками, сверлящими шпуры для закладки взрывчатки, с экскаваторами и бульдозерами, с мощным самосвалами — БелАЗами. Особое впечатление производит карьер Каменского камнедробильного завода. Его длина превышает 700, а ширина — 500 метров. Четырьмя гигантскими ступенями он уходит в глубину почти на полсотню метров.

Карьеры — всегда счастливая возможность заглянуть в недра Земли. Побывав в тех, что тянутся вдоль Большого Иргиза, мы нашли бы в них много общих черт с тем, что видели около поселка Новосельского. Такие же мощные слои известняков, к которым часто примешан доломит, такая же перекристаллизованность. Собрав обширную коллекцию разновидностей известняковых пород, кристаллов, кремневых желваков, порой имеющих удивительно шарообразную форму, мы, как и в Чапаевском карьере, не встретили бы тут практически никаких окаменелостей. При особом старании, в некоторых слоях нам удалось бы заметить расплывчатые очертания некрупных двустворчаток и брюхоногих, да еще какие-то многочисленные дырочки в породе, вроде бы оставленные крохотными раковинками.

Вода и ее «свита» порядком поработали и в этих каменных архивах. Поэтому геологам долгое время было неясно, в какой цвет на геологической карте закрашивать «островки», обозначающие выходы древних пород. И часто они это делали по-разному…

Первое геологическое описание северной части нашего Заволжья появилось почти полтора века тому назад на страницах российского «Горного журнала» в статье под названием «Геогностические замечания о степи между реками Самаркою и Волгою, Уралом и Манычем, по наблюдениям г. Нешеля в 1843 г.». Это было еще в то время, когда геологию в России часто называли геогностикой, то есть «познаванием Земли». Автор этой первой работы окаменелостей на берегах Большого Кутума и Большого Иргиза не нашел. Имея геологический опыт, он по внешнему виду пород отнес их к отложениям морей последнего периода палеозоя — пермского. Мнение это в течение почти целого столетия ни у кого возражений не вызывало, тем более что геологи тогда не очень-то интересовались нашими краями. Считалось, что здесь в их недрах, кроме строительного камня, глин, песков, минеральных вод или еще горючих сланцев, ничего особо стоящего нет.