Оставалось выгрузить 1 тыс. т боеприпасов и лошадей. Однако дальнейшая стоянка здесь была слишком рискованной - район волнолома и «Ташкент», как самый крупный транспорт, продолжали подвергаться непрерывным атакам с воздуха. И пароход получил распоряжение перешвартоваться к другому причалу. Капитан, не дождавшись буксира, решил отходить самостоятельно, но при развороте пароход намотал на винт часть притопленных боносетевых тросов. Лишившееся хода судно было перетянуто к другому причалу ледоколом «Торос».

Вражеская авиация особенно неистовствовала 31 декабря. Большие группы «юнкерсов» шли волна за волной. В тот день на участок акватории, где стоял «Ташкент», они сбросили 360 авиабомб разного калибра. Однако выгрузка парохода не прекращалась. Она лишь замедлялась, когда часть команды с появлением в воздухе самолетов становилась к орудиям и пулеметам.

В тот тяжелый день транспортный флот понес первую крупную потерю. Утром, когда десант уже был высажен на берег, в пароход «Красногвардеец» (капитан Д. В. Кнаб) попали фугасные бомбы. Затопило два трюма, погибло около 60 лошадей. Судно носовой частью село на грунт. Из кормового трюма удалось выгрузить 47 лошадей. Экипаж покинул тонущий транспорт.

Около полудня получил повреждение пароход «Г. Димитров». Судно, управляемое капитаном Л. С. Борисенко точно в срок подошло к месту высадки, хотя бушевал шторм и не было буксирных катеров. При швартовке матросы Корчицкий и Нестеров сползли за борт по спущенным с носа концам и, раскачавшись, перепрыгнули [96] на причал, чтобы закрепить швартовы на кнехтах. За время выгрузки в районе стоянки судна разорвалось более 50 авиабомб. В 11 ч 30 мин от прямого попадания одной из них во второй трюм возник пожар, но он был быстро локализован.

При отражении атак самолетов отважно действовали комендоры судна.

Медицинская сестра А. К. Нога во время бомбежек, сойдя на берег, оказала первую помощь 35 раненым бойцам и перенесла их на судно. Все они были доставлены в базу и направлены в госпиталь. Медсестра за это удостоилась ордена Красной Звезды.

Теплоход «Анатолий Серов» (капитан А. А. Орлов) 31 декабря в Феодосии тоже подвергался массированным налетам фашистской авиации. Отражая их, артиллерийские расчеты более 10 часов на сильном морозе стояли у пушек. У некоторых матросов были отморожены уши, руки, но никто не оставлял своего поста. Плотный заградительный огонь вели коммунисты третий механик Островский, комендор Пищулин и другие бойцы и командиры орудийных расчетов. Группа краснофлотцев во главе с четвертым механиком Костенко бесперебойно подносила снаряды.

Теплоход «Калинин» (капитан И. Ф. Иванов) прибыл в Феодосию из Туапсе в составе второго отряда транспортов в ночь на 31 декабря. Выгрузку экипаж закончил после полудня. И все это время один за другим следовали налеты самолетов противника. Часто судно попадало в вилку разрывавшихся вблизи бомб. Но всякий раз беда проходила стороной. На транспорте с наступлением дня почти не замолкали пушки и пулеметы. Четко управлял зенитным огнем военный комендант судна лейтенант А. И. Бондаренко.

Капитан теплохода в моменты затишья наблюдал с ходового мостика, как вереница грузовиков и повозок с боеприпасами тянется к линии фронта, которая за ночь переместилась на несколько километров от города.

С окончанием выгрузки «Калинин» получил приказание вместе с пароходом «Фабрициус» (капитан М. И. Григор) выйти на внешний рейд, где ожидать сформирования конвоя. Там сторожевые катера перевезли раненых с «Фабрициуса» на борт «Калинина», на котором была оборудована хирургическая палата. Вскоре подошел пароход «Г. Димитров», и суда в охранении боевых кораблей направились в Новороссийск и Туапсе [97] другими десантными подразделениями и военными грузами.

К этому времени высадка основных сил десанта была закончена. Суда морского флота, входившие в состав первого и второго отрядов транспортов, доставили в Феодосию 17 635 человек, 1478 лошадей, 34 танка и танкетки, 127 орудий и минометов, 291 автомашину, 18 тракторов, 137 повозок, 634 т боеприпасов {73}.

В обстановке активного противодействия врага транспортный флот нес потери. В ходе операции погибло несколько судов, в том числе пароход «Ташкент».

Этот транспорт затонул в Феодосийской гавани после высадки стрелковой дивизии из состава первого эшелона десанта. Днем 31 декабря он закончил выгрузку, но уйти из порта из-за намотавшихся на винт боковых тросов не мог. В новогоднюю ночь на помощь команде прибыли саперы. Подрывом тросов удалось к полудню освободить винт.

Пароход уже начал было разворачиваться для выхода из гавани, как над портом появились вражеские самолеты. Все 8 орудий и 6 пулеметов судна открыли заградительный огонь. Двенадцать «юнкерсов» один за другим начали пикировать. Атаки 11 бомбардировщиков закончились безрезультатно. Последнему же самолету удалось поразить «Ташкент» четырьмя бомбами. Машина и другие механизмы были разрушены, вахтенные вместе со старшим механиком С. И. Афанасьевым и все, кто работал на камбузе, погибли. Многие моряки были ранены. Через пробоину в корпусе хлестала вода. Крен судна доходил до 22 градусов. Однако аварийная партия сумела завести два пластыря, и течь прекратилась.

Во время следующего авиационного налета прямым попаданием бомбы пробило правый борт в районе форпика. По левому борту возник пожар. Его тушением руководил помполит В. И. Пожидаев. Воду подавали из-за борта ведрами - пожарные донки оказались разбитыми.

Вскоре экипажу пришлось выдержать еще одну массированную атаку, в которой участвовало 15 бомбардировщиков. В судно угодило много фугасных и зажигательных бомб. Огонь полыхал по всему пароходу. Затопило все трюмы, и «Ташкент» в 15 ч сел на грунт. Вода покрыла главную палубу. [98]

Капитан транспорта К. И. Мощинский энергично руководил борьбой за живучесть судна до последней возможности. Одна из бомб угодила в мостик, но не взорвалась, а пробила его насквозь. Капитан, сильно контуженный, провалился в горящие обломки кают-компании. Помполит и матрос Загорулько извлекли его из-под обломков и перенесли в относительно безопасное место. Придя в сознание и убедившись, что спасти пароход невозможно, Мощинский приказал команде покинуть судно. Из 79 членов экипажа «Ташкента» 18 погибло и 12 было ранено.

После высадки основных десантных сил 44-й армии суда Черноморско-Азовского бассейнового управления переключились на подвоз в Феодосию воинских резервов, вооружения, боеприпасов, продовольствия и на вывоз оттуда раненых. Каждый их рейс был поистине героическим. Фашистские самолеты преследовали их днем и ночью, наносили бомбовые удары на коммуникациях, при подходе к порту, на рейде и у причалов, ставили магнитные мины у входа в гавань. Выгрузка-погрузка в дневное время стали почти невозможны. Поэтому приход транспортов обычно приурочивался к вечернему времени, чтобы они могли к рассвету закончить разгрузочно-погрузочные операции и уйти в море.

В январе 1942 г. на море господствовали штормы с пургой и морозами до 20-25 градусов. Густые туманы, обычные для района Феодосийского залива, усилились еще более. Это чрезвычайно затруднило движение судов. Они часто прибывали к порту с запозданием. В этих случаях им приходилось уходить далеко в море и дожидаться там наступления вечера следующего дня, когда можно было приступить к разгрузочным работам.

Фашистская авиация быстро приноровилась к тактике перевозок. Обычно с 20 до 2 ч ночи ее самолеты барражировали на малых высотах от мыса Ильи до входа в Феодосию, нападая на любой замеченный на воде движущийся объект. Кроме того, она каждую ночь методически бомбила порт и причалы.

4 января пароход «Фабрициус» в охранении сторожевых катеров направился из Туапсе в Феодосию. На его борту находилось 2500 бойцов и командиров, а в трюмах - 300 т боеприпасов. Капитан М. И. Григор получил предписание, прибыв на место вечером, за ночь выгрузиться и к рассвету выйти в обратный рейс. Однако судно из-за шторма подошло к берегам Крыма лишь утром. [99] Пришлось отойти от порта. Вечером пароход возвратился к Феодосии. При подходе к гавани он попал в пургу и туман. Но опытный капитан М. И. Григор по еле различимым очертаниям возвышенной части побережья начал подходить к защитному молу. Сам порт был ярко освещен заревом. Это уже четвертые сутки горело нефтяное топливо на полузатонувшем пароходе «Зырянин». Справа у одного из причалов Широкого мола просматривались контуры теплохода «Ногин», осевшего кормой на грунт. Из-за гор вспыхивали зарницы от залпов двенадцатидюймовых башенных орудий линейного корабля «Парижская коммуна» {74}. Линкор из района Феодосии вел огонь по артиллерийским батареям противника, препятствовавшим продвижению высадившихся войск на Керченском полуострове {75}.