Впрочем, восемьдесят верст от Москвы - это все же достаточно далеко для того, чтобы цены не взлетали до небес. Восемьсот восемьдесят десятин земли напротив села Воскресенское обошлись мне всего-навсего в сто тысяч - правда при том, что вообще-то земля в этом районе шла хорошо если по шестьдесят-семьдесят рублей за десятину. По счастью, подходящий участок целиком принадлежал не очень богатому дворянину из Коломны, весьма обрадовавшемуся случаю заметно поправить свое финансовое состояние - ну а я, откровенно говоря, был готов к тому, что придется землю скупать мелкими кусочками. Оформление всех бумаг я взвалил на Мышку, а сам отправился уже совсем далеко - в Пермь.
На этот раз моим попутчиком стал некто Киселев Афанасий Петрович, бывший приват-доцентом Императорского Технического училища. О нем я несколько раз слышал от своих инженеров, это училище закончивших: его характеризовали как преподавателя въедливого, но дело знающего. Я же обратился к нему, поскольку в разговорах промелькнуло упоминание о том, что когда-то кому-то он проектировал шахты где-то в Тульской губернии.
Афанасий Петрович на мое предложение заняться практической деятельностью ответил категорическим отказом - и упорствовал в своем мнении ровно до момента, когда я озвучил размер заработной платы. Жалование приват-доцента составляла всего сто пять рубликов в месяц, и это считалось очень неплохими деньгами - даже при том, что почти три месяца летом жалование не платилось. Поэтому за тысячу в месяц русский приват-доцент был готов оправиться хоть в пустыню Гоби (причем - пешком).
Вот меня всегда удивляло одно: сначала Волга впадает во вдвое большую ее Оку, а немного погодя - вообще сбоку в полтора раза превосходящую ее Каму. Но в Каспийское море впадает все же Волга.
Кама - не Волга. Даже в такое суровое лето воды в реке было достаточно, и через три дня после нашего туда приезда в Пермь прибыла новинка Царицынского судостроения - пятисоттонная самоходка "амазонской" серии "Маронья". В отличие от каспийских рефрижераторов на ней не было шестиметровой высоты борта, а капитанская рубка вообще стояла на двух "подпорках", установленных вдоль бортов. Конструкция на первый взгляд совершенно дурацкая, но брат-близнец этой баржи, "Токантин", сейчас готовился работать железнодорожным паромом на линии Свияжск-Казань. Да и просто разгружать такую баржу на необорудованном берегу было очень удобно - а нам предстояло делать именно это.
Чтобы не усложнять ситуацию, сначала я направился с визитом к Пермскому губернатору. Дмитрий Гаврилович Арсеньев, насколько я разузнал, человеком был суровым, но справедливым. Заботился о развитии подведомственных ему территорий - ранее, в бытность военным губернатором Амурским, очень много чего там полезного сделал. Ну а в Перми он особо заботился о поддержании правопорядка, в частности - учредил специальную фабрично-заводскую полицию.
Поскольку сам он, по слухам, носился по губернии как электровеник, лично проверяя как идут дела, то в качестве небольшого подарка я привез автомобиль - близнец УАЗика. А в довесок к нему - десять мотоциклов с коляской, для нужд полиции. Встретиться с губернатором оказалось довольно просто: я пояснил секретарю, пытавшемуся меня направить в канцелярию для записи на прием, что и к царю без записи в гости прихожу. Секретарь как-то недоверчиво хмыкнул, но губернатору о моем приходе доложил - и Дмитрий Гаврилович буквально через пять минут меня пригласил в кабинет, где я озвучил список доставленных даров.
- Вам не кажется, молодой человек, что ваши так называемые подарки как-то корыстно выглядят? - не очень приветливо прокомментировал сказанное мною Арсеньев.
- Да я вам больше скажу, Дмитрий Гаврилович, я их исключительно из личных корыстных интересов и привез сюда. Ведь я собираюсь купить кое-какую собственность, строиться буду - и мне было бы очень неприятно, если разбойничающие элементы что-то украдут или поломают - а я с таким уже сталкивался. Поэтому везде, где я веду деятельность, я стараюсь максимально помочь силам правопорядка охранять мою собственность. Но не путем выставления, скажем, особой полицейской охраны у моих домов - это, во-первых, бесполезно, а во-вторых, малоэффективно: мне дешевле мужиков с дрекольем нанять. Но если полиция создаст атмосферу всеобщей безопасности, пресекая антиобщественную деятельность на корню, то такой подход даст мне больше гарантий в том, что мои интересы не пострадают. Нельзя быть единственным сытым в толпе голодных, нельзя получить персональную безопасность когда все вокруг пропитано криминалом. Я же просто облегчаю полиции ее работу - а полиция, свою работу выполняя лучше, помогает мне.
- Интересно вы рассуждаете: вроде как бы во взятке каетесь, а разобраться - так все на пользу делу действуете. Но с другой стороны, ладно - мотоциклы ваши полиции действительно весьма полезны будут. А мне автомобиль дарите - тоже, скажете, для государственной пользы? - Арсеньев уже явно веселился.
- Нет, опять исключительно для моей. Вы, насколько я знаю, много делаете для поддержания порядка среди рабочих. Но это очень не нравится разным, извините за неприличное слово, революционерам. Зимой вон министра застрелили, за наведение порядка в университетах. И ведь люди вроде воспитанные - а вот тебе! Я же в губернии собираюсь закрепиться надолго, планов у меня много. И надеюсь, что мы и далее найдем общие интересы для дальнейшего сотрудничества. Однако мне было бы очень неприятно каждый раз, приезжая в губернию, знакомиться с новым губернатором... а автомобиль - он же не только быстрее кареты ездит. Его и пулей не пробить - по крайней мере ни один пистолет его даже в упор продырявить не может. Думаю, он и бомбу выдержит - из тех, что революционеры эти сделать могут.
Арсеньев хмыкнул, но от комментариев воздержался:
- Ну а что вы намереваетесь купить? И что строить думаете? Вы сказали, что планов у вас много...
- Для начала - займусь соляным делом. Хочу в Соликамске или недалеко от него купить участок, и начать добычу всерьез. И на этой соли начать химическое производство.
- Соду выделывать собираетесь? Так Любимов и Сольве вас задавят, у них-то вон какой завод уже выстроен!
- Любимов и Сольве пока что милостью моей не разорились. У меня завод втрое больше их соды делает, да я сейчас еще два строю. Только соду не продаю - вы и сами не захотите, чтобы в губернии появилось ещё тысяча безработных, когда в стране голод.
- Недород, молодой человек, - неожиданно жёстко возразил губернатор.
- Пусть недород, сути это не меняет. Прошлой зимой я в губернии только Саратовской недородающих миллион кормил - и в губернии народ с недорода не вымирал. В других местах, где заводы мои или земли - еще двести тысяч кормил. А где не кормил - народу-то поубавилось. Так что незачем мне вешать себе на шею и тех рабочих, что Любимов с Сольве сейчас кормят. Думаю, что по Пермской губернии мне и без них кормимых хватит.
- Вы кормили миллион человек? Я знаю, что князя Мещерского государь особо отметил, но...
- За то, что мне не мешал. А в этом году - и вас отметит. Да и в следующем: следующий год как бы не хуже нынешнего будет.
- Вы так думаете?
- К сожалению, я знаю. Так же знаю, что за дело, за губернию вы болеете, но возможности у вас все же ограничены.
- А у вас - неограничены? - недоверчиво хмыкнул генерал.
- Тоже ограничены, но, пожалуй, их у меня побольше будет. Возможностей. Так что еще раз повторю, уже совершенно серьезно: у нас есть очень много общих интересов, и мы обречены на сотрудничество. Сейчас я буквально на минутку к вам зашел, почтение засвидетельствовать и подарки отдать. Но, думаю, довольно скоро нам нужно будет встретиться уже для обсуждения серьезных вопросов.
Арсеньев задумался, но буквально через полминуты задал вполне конкретный вопрос:
- А в Соликамске вы что приобрести сейчас желаете?
- Участок десятин хотя бы в сто-двести, а лучше - в пятьсот, и желательно с выходом к реке.