Ну а вторая неприятность оказалась вовсе не человеческой природы. "Внезапно" выяснилось, что на всем протяжении охваченных высокой агрокультурой речных долин - то есть в огородах вдоль Терешки и Иловли (не говоря уже про Волгу и Дон) капуста расти не захотела. От слова "вообще". То есть как растение она росла, но даже намека на кочаны не было: по виду росшее больше напоминало горчицу-переросток и даже в массовом порядке пустило стрелки. Ну вот, а говорили - двухлетняя культура... Никакой культуры, сплошной обман! Однако что-то надо было делать - и пришлось фактически обманутым крестьянам пообещать обмен капустных (все же капустных, я специально у Кудрявцева проконсультировался) семян на зерно из расчета пять пудов пшеницы за стакан капустных зернышек. Ну да, с погодой не повезло, но ведь эта же капуста прекрасно (то есть терпимо) росла и у Коврова, и у Калуги.
Вот еще где-то нужно хлебом разжиться - а у Царицынских хлеботорговцев его просто не было. В прошлый год еще практически под метлу в зарубеж продали... И вот тут у меня наступила все же небольшая, но везуха.
В верховьях Вятки, Ветлуги и многочисленных их притоков деревенек было много, хоть большинство и небольших. Хлеботорговцы там не промышляли: с целой деревеньки хорошо если пару сотен пудов зерна возьмешь, да еще туда пойди доберись: выше Шарьи, допустим, и в обычные-то годы большая лодка не везде пройдет, а уж в такую-то засуху водного пути почти совсем не было. Вот крестьяне тамошние хлеб-то и не продавали в основном, только когда приспичит - сами вниз по реке свозили на рынки и продавали. Я раньше слышал, что хлеб оттуда только в пищу хорош, а сеять его не годится: зерно, прежде чем в обмолот идти, годами, бывало, в снопах так и хранилось.
Оказалось, что мне не врали - хранилось, и - довольно много. Ну а куда не могли добраться "драккары" и их осадкой в один фут, добирались новые корыта, под названием "Ветлуга": жестяной тазик шесть на два метра и с осадкой в десять сантиметров легко перевозил по тонне зерна. А если река позволяла - то и по две. Пара же моторчиков от "Еруслана" с небольшими водометами давала возможность зерно доставить на элеваторы в приемлемые сроки. Конечно, "Ветлуги" зерно свозили лишь до более тяжелых собратьев, но и "Сухогрузы" особо не простаивали: две сотни "малюток" шустро освобождали затерянные деревушки от "избытков" зерна. Причем большей частью "торговля" была в виде натурального обмена - косы, топоры, лопаты пользовались хорошим спросом (поскольку обменный курс был крестьянину довольно выгоден), да и обувка (очень недорогие кеды) не залеживались. При "цене" пуд зерна за две пары кед обувку обычно прижимистые крестьяне покупали даже детям.
Но выявился и еще один очень интересный источник продуктов, о котором я поначалу не подумал. На "Ветлуги" я опять посадил офеней, благо контактов с ними было налажено много. Мужики эти отличались не только феноменальной честностью, но и здравым смыслом. Так что когда в августе небольшая их группа пришла ко мне с интересным предложением, я и думать не стал.
Этих малодоступных деревенек на реках было много, сотни - ведь офени тихой сапой добирались по Унже и Костроме аж в Вологодскую губернию. Пару тысяч тонн зерна они мне собрали, что само по себе неплохо. Но они начали закупать и продукт, которого в деревнях могли заготовить десятки тысяч тонн - соленых грибов. Могли - но не заготавливали, потому что избытка соли в деревнях не было. Ну что, сделаю немножко поменьше соды - она и так на складах пока оседает, зато хоть как-то компенсирую неурожай капусты.
Зато семян у меня будет в этом году очень много! И что с ними делать? Капустка - растение явно не степное. Ладно, под Калугой у меня есть полторы тысячи десятин, еще сколько-то у Коврова, опять же под Оршей какое-никакое имение... но этого явно маловато будет. А землицу желательно закупить там, где есть вода, потому как у Калуги избытка воды точно нет. Я вообще сколько капустных полей видел - то все где-то в поймах рек. Рек в России много...
Кузьке бы агитатором работать на выборах: с его способностью уговаривать людей он и дауна протолкнул бы в спикеры парламента. Но не тут выборов - и не надо, Кузьма Егорович, получив довольно невнятное указание цели, уговорил целую деревню "продаться" мне в "колхозники". Вместе с землей, естественно.
А получилось все довольно неожиданно - хотя что-то подобное я давно планировал. Капитаны "Сухогрузов" таскали мне все доступные газеты со всего Поволжья - мало ли где еще заводик продать захотят. Но кроме газет собирали они и изустную информацию: постоянно общаясь с купцами, они были в курсе окрестных новостей, в том числе в газеты не попадающих. И вот кто-то из них притащил известие, что некий мелкий помещик из Епифани собирается продавать очень неплохое имение, потому как уж больно много задолжал. Информация была уточнена на месте, и вскоре за довольно умеренную сумму (порядка тридцати рублей за десятину) мне досталось полторы тысячи десятин в самом верховье Дона. В таком верховье, что при известной сноровке Дон можно было просто перепрыгнуть: шириной великая река была метра четыре.
Имение представляло собой местами заболоченную луговину, тянущуюся вдоль реки верст на пять. Что меня удивило, никаких признаков хозяйственной деятельности на участке обнаружить не удалось. Правда, крестьяне лежащего через реку села Люторич кое-где луговину выкосили, но без особого фанатизма: на луговине больше осоки росло, чем приличных трав, да и по погоде все приличное давно уже напрочь выгорело. Несколько рощиц так же подверглись разграблению на дрова, но опять-таки народ деревья в основном не рубил, а таскал сухостой - так что мне досталась почти что "первозданная природа".
Всем хорош был участочек, вот только в паре верст от Люторича, с севера имение "подрезалось" землями деревеньки со старинным названием Бело Озеро, и местные жители предъявляли некоторые претензии на четыреста с лишним десятин луговины: они утверждали, что земля эта сдана им прежними хозяевами в многолетнюю аренду под выпасы. По бумагам - был такой договор, с четверть века назад хозяева участок действительно сдали, но - только на десять лет. Ну я и попросил Кузьму довести эту информацию до селян - мне капусту на следующий год тут сажать.
Кузьма пообщался с местным населением, вник в их проблемы - после чего пришел ко мне с "предложением, подкупающим новизной":
- Александр Владимирыч, тут ведь вот какое дело... Деревенька-то землицей и сама небогата, да и землица тут неважная. Так что выпас этот им жить-то и дает, нет тут иных угодий для скотины. Забрать выпас - так вся деревня по миру пойдет, а скорее и вовсе вымрет. Но и не забрать - тогда где нам все сажать да сеять? Так что я вот что думаю: а давай ты всю деревню в колхоз себе возьмешь? Мужики-то работящие, они тебе в тот год все и посодют, и посеют. Обратно наших мужиков сюда везти не нужно будет. А народ тут справный, у них жизнь устроена, почитай, как в колхозе, разве что победнее, конечно. Обратно, кулаков в деревне вовсе нет, так что никто супротив и не будет. Тут бы тракторов пару, ну штук пять - сразу и тебе выгода будет, и людям полегчает. Мужики-то не против, твоего решения ждут...
Поскольку все мероприятия по покупке имения проводились даже не мной, а специально нанятым адвокатом-поверенным, местоположение новой собственности я представлял лишь примерно. Но, выслушивая Кузькину идею, я все же на карту взглянул и понял, что в тех местах я уже бывал.
За два года до "переноса" мы с Василичем за каким-то нужным для института добром ездили в Новомосковск. Приехали в пятницу рано утром, имея в виду до обеда вернуться и честно свалить на дачу пораньше. Но, как водится, нужное было еще не готово, и заводское начальство предложило нам "передохнуть" до понедельника на заводской базе отдыха - видать, чем-то им институтский заказ важен был. Агитировали изо всех сил, хвалили рыбалку в старых карьерах... Когда Василич сообщил, что приедем снова в понедельник, а стоимость бензина пусть институт из контракта вычтет, нужное нам добро тут же нашлось - но насчет карьеров я запомнил. И - теперь поехал в далекую деревню.