Этот залп был сигналом нашего возвращения. Обедали мы в крепости Ишкарты. Когда мы пили чай, меня пригласили пройти в комнату, где, как сказали, находится особа, желающая меня видеть.

Это был полковой портной, пришедший снять мерку для офицерского мундира: по предложению полковника Багратиона я был единогласно избран солдатами почетным членом полка местных горцев. Торжественная музыка гремела в зале весь вечер по случаю принятия меня в полк».

Еще один момент, еще одно явление природы восхитил Александра Дюма в Дагестане – Кумторкалинский песчаный бархан.

«На равнине высится песчаная гора высотой 600–700 метров. Песок мелкий, чистый и очень красивый.

Песчаная гора имела несколько вершин. После каждой бури гора меняет форму, но буря, как бы сильна ни была, не развевает песка по равнине, гора сохраняет свою обычную высоту».

С июня 1858 года по февраль 1859 года Дюма жил в России, несколько месяцев – на Кавказе.

Дюма не только путешествовал и наблюдал жизнь в России, но и занимался литературным трудом. Он много переводил: оду Пушкина «Вольность», «Героя нашего времени» и много стихотворений Лермонтова, «Ледяной дом» И. И. Лажечникова, повести А. А. Бестужева-Марлинского и т. д.

Переводить Дюма помогли Д. В. Григорович и другие русские писатели, свободно владеющие французским языком. По возвращении в Париж Дюма издал эти переводы.

Без сомнения, Александр Дюма был деятелем французской культуры, внесшим немалый вклад в приобщение западноевропейских читателей к русской литературе.

С 16 апреля по 15 мая 1859 года в Париже ежедневно отдельными выпусками (всего 30) печатались путевые заметки Дюма о поездке на Кавказ и в Дагестан.

Лишь благодаря Александру Дюма Париж узнал о Дагестане и Темир-Хан-Шуре. А мы благодаря Булачу Гаджиеву узнали историю пребывания этого знаменитого французского писателя в Темир-Хан-Шуре.

Кумыкский зять А. П. Ермолов

Наверное, не было таких исторических событий в Дагестане, о которых бы не знал и не рассказывал наш дорогой Булач. Всю жизнь он досконально изучал и собирал все новые и новые сведения о великом имаме Шамиле. Думаю, это было основной темой его титанической деятельности.

Булач отлично знал и описал в своих книгах не только соратников и друзей по оружию имама, но и его противников в Кавказской войне.

Командующим южной русской армией, воюющей против Шамиля, был 39-летний генерал Алексей Петрович Ермолов (1777–1861). Он появился на Кавказской арене с 1816 года. Дагестанцы называли его «московским шайтаном». Одни боялись его, другие им восхищались, а русские солдаты обожали его, называя «батюшкой». Мощная фигура, голос, как гром, огромный темперамент Ермолова воплощали в нем черты русского богатыря из легенды.

Русского ли богатыря? Предок этого рода, как утверждает родословная, Арслан-Мурза-Ермола прибыл еще в 1506 году из Золотой Орды. Да и сам Ермолов говорил иногда, что он потомок Чингисхана, – говорит Булач Имадутдинович.

Ермолов был одним из способных учеников Суворова. При Аустерлице получил чин полковника, отличился в войне с Наполеоном. Царь Александр I отмечал его талант и организаторские способности. Обойдя многих высокопоставленных генералов и придворных, назначил его командующим южной русской армией на Кавказе.

Придворные генералы и иностранцы мешали ему работать, жаловались царю.

Ермолов и сам не мог терпеть придворных иностранцев. Он был близок с простыми мужиками, солдатами, и они любили его. С ними он сидел у лагерного костра, из одного котелка ел щи.

А. П. Ермолов был первым, кто завоевал часть Кавказа, построил много укреплений и Военно-Грузинскую дорогу. Но в 1827 году царь Николай I назначил новым главнокомандующим на Кавказе графа Паскевича.

Однако вернемся к заглавию статьи.

В 1816 году Ермолов гостил в Аксае, не раз бывал при дворе шамхала Тарковского. В крепости Бурной, возведенной при Ермолове, организовывали дружеские приемы русские и кумыки.

Ермолов проявлял большой интерес ко всему кумыкскому, на бытовом уровне владел кумыкским языком. Он любил слушать старинные кумыкские йыры в исполнении певцов под аккомпанемент агач-кумуза, любоваться танцами кумыкских красавиц.

В 1819 году А. П. Ермолов в Тарках заключил союз по шариату с дочерью Абдуллы Сюйду. Она родила ему сына Бахтияра (при крещении Виктор). Сюйду не пожелала жить в Тифлисе и через год вернулась в Тарки.

Вторую жену по шариату Ермолов взял в Какашуре. Это была дочь Акая, красавица Тотай. Она прожила с А. П. Ермоловым семь лет и родила сыновей Аллахяра (при крещении Север), Умара (при крещении Клавдий) и дочь Софиат – Софию-Ханум. Тотай не приняла православия и вернулась на родину с дочерью.

Наконец, третьей женой Ермолова была Солтанат-Баммат-Кызы из Буглена. Их сын Исфендиар вскоре после рождения умер, и она возвратилась в Буглен.

Сыновья Ермолова от Сюйду и Тотай окончили, как и отец, Михайловское артиллерийское училище и дослужили до генеральского чина. Жены Ермолова получали ежегодное хорошее содержание.

Все генералы Ермоловы – отец и сыновья – похоронены в Москве на Ваганьковском кладбище.

А Тотай и ее дочь Софиат покоятся в Гелли.

Меценаты Темир-Хан-Шуры

О многих замечательных людях писал в своих книгах и рассказывал Булач Гаджиев. Но с особым уважением и интересом он говорил о двух меценатах, живших в Темир-Хан-Шуре, – купце второй гильдии Магома-Али Курахмаеве и его зяте Хизри Гаджиеве.

Родился Магома-Али Курахмаев в аварском селе Миатли. Он один из первых завел свое дело в Темир-Хан-Шуре, где ему принадлежали консервный завод, три магазина, баня, семь домов. О его достатке говорит и то, что воспитанием его детей и внуков занимались няни, гувернантки, готовил им повар из Парижа.

Невесту себе Магома-Али нашел в далеком горном селе Телетль. Это была красавица Ханум. Она быстро выучила русский и кумыкский языки, одевалась на «русский манер» и детей воспитывала по-светски.

Сам Магома-Али, будучи очень религиозным человеком, посетил Мекку. Свое богатство он считал даром божьим и, помогая бедным людям, говорил, что выполняет волю Аллаха.

У Магома-Али и Ханум было 5 сыновей и одна дочь. Дочь его, Калимат, окончила на «отлично» Темир-Хан-Шуринскую женскую гимназию. Она отличалась благородными манерами, аккуратностью, большой любовью к литературе и языкам.

К ней сватались сыновья богачей. Магома-Али сказал: «Им нужна не моя дочь, а мое богатство». И выдал свою дочь за бедного приказчика Хизри Гаджиева.

Умер Магома-Али в 1906 году в возрасте 68 лет. Его жена умерла в 1936 году, ей тогда было 110 лет.

Буйнакцы старшего поколения хорошо знали и уважали внучку Магома-Али – заслуженную учительницу школ ДАССР и РФ Зайнаб Бадрутдиновну Янгиеву. Она очень любила Буйнакск и буйнакцев. Около 20 лет была депутатом горсовета, 10 лет – методистом Института усовершенствования учителей, директором детского дома, председателем парткомиссии горкома КПСС, председателем городского женсовета. Она говорила: «Буду с трудным положением женщины бороться, пока хватит сил и здоровья. Буду бороться, пока женщины кладут асфальт, таскают кирпичи, месят на стройке бетон, ремонтируют железные дороги, разгружают вагоны, носят по полю мешки с картофелем, в то время как мужчины слагают о них нежные стихи, называют мадоннами, богинями».

Зайнаб Бадрутдиновна Янгиева

Зайнаб Бадрутдиновна, как и ее замечательный дед Магома-Али, сделала много для блага родного города.

А теперь наш рассказ будет о том, как познакомился Магома-Али со своим будущем зятем Хизри Гаджиевым.

Как-то Магома-Али собрался ехать по своим делам в Порт-Петровск. К нему на улице подошел молодой человек приятной наружности и попросил: «Нельзя ли поехать с вами?»