Братья Магомед-Бег, Абдул-Каир, Абдул-Загир и Халил-Бег (Мусаясул), как дворяне, имели право учиться за казенный счет в любом заведении России и за рубежом. Старший из братьев Мусаевых Магомед-Бег поступил в кадетский корпус в Ставрополе, а после его окончания – в Александровское военное училище. Это было известное военное училище того времени. В свое время его окончили русский писатель А. Куприн и маршал Советского Союза М. Тухачевский.
Магомед-Бег Мусаев начал службу офицера в Дагестане, а уже в 1914 году был командиром полка во Львове. В Первую мировую войну его полк совершил немало героических подвигов, а Магомед-Бег был награжден многими орденами и крестами русской армии.
Отличительной чертой Магомед-Бега были личная отвага и храбрость. Вместе с рядовыми он ходил в атаки на противника, несколько раз был ранен пулей и штыками.
После Октябрьского переворота Магомед-Бег эмигрировал в Турцию. Его принял Мустафа Кямаль (Ататюрк). Это было тяжелое время для турецкой армии. По предложению Ататюрка Магомед-Бег стал одним из руководителей генерального штаба турецкой национально-освободительной армии.
Под руководством Магомед-Бега был разработан и осуществлен стратегический план многих важных сражений. Ему было присвоено звание бригадного генерала. Возглавляемая им бригада, а затем и дивизия турецких войск не раз побеждали войска противника. Верховный главнокомандующий турецкими войсками Мустафа Кямаль (Ататюрк) высоко отзывался о генерале-дагестанце.
В 1922 году в одном из сражений генерал Магомед-Бег получил тяжелое ранение и через несколько дней скончался в лазарете Константинополя.
Из большого рода Мусаевых в Константинополь смог приехать из Германии только Халил-Бег Мусаясул. Он застал брата еще живым.
Булач Имадутдинович говорил, что он читал записи, сделанные рукой Халил-Бега. Он писал о последних днях и часах брата. «Он отлично понимал свое положение и хотел успокоить меня, – писал Халил-Бег. – Как только мне станет лучше, я приеду к тебе в Германию, – говорил он мне. Я никогда не забуду его взгляд, ему было тяжело расставаться со мной».
Из записей в дневнике Халил-Бега Мусаясул родственники только через год узнали, что генерал турецкой армии Магомед-Бег умер в воскресенье, 19 марта 1922 года, в 12 часов 40 минут.
Халил-Бег Мусаясул находился до последнего вздоха у постели брата. Его оплакивал не только брат Халил-Бег, но и турецкий народ.
Булач Имадутдинович говорил, что на одном из полотен Халил-Бега изображен брат Магомед-Бег в форме турецкого генерала.
Племянники Халил-Бега Мусаясул были в США, где их радушно приняла вдова Халил-Бега Мелани. Она дала в дар России ценнейшие произведения искусства – работы Халил-Бега Мусаясул.
Не знаю, где находятся сейчас эти полотна с изображением брата, знаменитого турецкого генерала Магомед – Бега, дагестанца из села Чох.
Об этом нам мог рассказать, увы, только Булач Имадутдинович.
Хочу закончить эту статью словами выдающегося востоковеда современности, академика И. Ю. Крачковского: «Дагестанцы за пределами своей родины, в свою очередь, куда их закидывала судьба, оказались общепризнанными авторитетами для представителей всего мусульманского мира в целом».
Мелани – муза художника
В газете «Буйнакские известия» 12 августа 2011 г. под рубрикой «В дыму столетий» был опубликован материал Алила Давыдова «Бригадный генерал Магомед-Бег Мусаев».
На следующий день после выхода газеты мне позвонил главный редактор журнала «Дагестан», мой друг Далгат Ахмедханов и сказал, что со мной хочет встретиться родной племянник Халил-Бега и бригадного генерала Магомед-Бега Мусаясул Магомед Мусаев.
Мы с Далгатом побывали в его гостеприимном доме и узнали много нового о его известном родственнике. Он рассказал, что в одном из крупнейших музеев мира – «Метрополитен» в Нью-Йорке хранятся слепки рук двух сыновей России, внесших неоценимый вклад в мировую культуру, композитора Сергея Рахманинова и художника Халил-Бега Мусаева. Магомед Мусаев побывал в этом музее.
В 1940 году Халил-Бег Мусаясул учил Мелани аварскому языку и даже сделал для нее картинки для букв на аварском языке. Мелани показывала племянникам эти картинки.
В 1992 году жена Расула Гамзатова Патимат Саидовна поехала в США, чтобы встретиться с вдовой художника Мелани. Она передала в дар Дагестанскому музею изобразительных искусств 5 живописных работ, выполненных художником в Германии. Удивительно трогательные надписи сделала Мелани на обратной стороне картин на аварском и английском языках.
Братья Магомед и Омар еще раз посетили США в 1994 году и провели там целый месяц.
В 1957 году Мелани ушла в монастырь под Нью-Йорком, где под именем матери Жероме стала его настоятельницей. В 2006 году, в возрасте 98 лет, она скончалась. Еще при жизни она говорила: «Жаль, что Халил-Бег не занял у меня немного лет, чтобы мы остались с ним вместе».
Братья Магомед и Омар вновь собираются в Америку. У них твердое намерение – похоронить останки дяди в родном Чохе. Они говорят, что Халил-Бег как-то сказал: «Хоть на том свете, но хочу быть на родине». Эти слова Халил-Бега я слышал 30 лет тому назад от Булача Имадутдиновича.
Александр Дюма в Темир-Хан-Шуре
В сентябре 1992 года Булач Имадутдинович познакомил меня с московским писателем Михаилом Буяновым.
Михаил Буянов написал замечательную книгу «Дюма в Дагестане». Книга рассказывает о том, как Александр Дюма приехал в Россию, как он из Петербурга добирался до Астрахани, а потом направился в Дагестан.
В книге приводится много неизвестных и малоизвестных фактов, а также отрывки из записок Дюма о путешествии по Российской империи.
Я был очень рад получить из рук писателя книгу с автографом автора.
А Булача Имадутдиновича писатель Буянов знал гораздо раньше издания своей книги «Дюма в Дагестане», с 1984 года. Привожу лишь один отрывок из книги.
Одна из школ города Буйнакска меня особенно интересовала, пишет Буянов. Это школа имени Героя Советского Союза подводника Магомеда Гаджиева. Его родной брат Булач Имадутдинович преподает в школе историю. Он народный учитель СССР, имеет правительственные награды, известен в республике и как краевед, писатель, автор многих книг о Дагестане и множества статей по истории родного края.
Булач Имадутдинович опубликовал несколько статей о пребывании Дюма в Дагестане и даже написал пьесу «А. Дюма ищет Хаджи-Мурата с музыкой и танцами».
В октябре 1966 года по инициативе Б. И. Гаджиева в Буйнакске, на фасаде дома на углу улиц Хизроева и Ленина, была открыта мемориальная доска о Дюма, побывавшем в этом доме. На ней было написано: «В этом доме И. Д. Багратиона в 1858 году останавливался французский романист А. Дюма».
Сейчас в этом доме расположен музей Боевой славы Буйнакска имени Героя Советского Союза Юсупа Акаева.
В доме Багратиона в Темир-Хан-Шуре Александр Дюма прожил 2–3 дня. Багратион предложил Дюма отправиться на вершину Караная.
Дюма пишет: «Наконец, мы взобрались на последний холм. Казалось, будто под ногами уже нет земли. Нужно было сделать немалое усилие, чтобы заглянуть в пропасть! Примерно час мы пробыли на вершине Караная, – продолжает Дюма. – Постепенно я мало-помалу пригляделся к этому грандиозному величию природы и признаюсь, что ничего не видел подобного ни с вершины Воллорка (пик на границе Франции и Швейцарии), ни с Риги (горная группа в Швейцарии), ни с Этны (вулкан на Сицилии), ни с пика Гаварни (пик на границе Франции и Испании).
Но нас ожидал еще один сюрприз, – говорит А. Дюма. – С русской точностью сопровождающие нас пятьсот пехотинцев сделали залп из своих пятисот ружей. Ни буря, ни гром, наверное, никогда не производили здесь такого страшного, оглушительного громыхания.
Меня подвели против моей воли еще ближе к пропасти.
Я мог видеть подо мной на глубине семи тысяч футов жителей Гимры, копошившихся словно рой муравьев.